Весь путь занял немногим меньше месяца, погода окончательно испортилась, и когда на горизонте замаячили грозные силуэты «дракков» северян, матросы как раз заканчивали сбивать с оснастки намерзший лед.

Боевые корабли морских волков Хеленнвейса быстро приближались к нашему судну; грациозные и стремительные. Носы «дракков» украшали резные морды змеев и бурых медведей; на белых парусах сиял древний герб Северного Дома — огненное зубчатое колесо божества Амнор.

Когда «дракки» приблизились, мне удалось разглядеть знаменитых яронов, яростных воинов и непревзойденных мореплавателей. Именно они покорили три моря, колонизовали все мало-мальски важные архипелаги и острова; благодаря их картографам мы знаем, какие очертания имеет наш континент. Яроны первыми добрались до Фростдрима, встретились с колдунами и привезли их послов на материк… Впрочем, это сомнительное достижение, о котором лучше лишний раз не упоминать.

— Эй, на пассажирском! — зычно крикнул высокий мужчина в бесформенном тулупе. — К острову плывете?

— Да, куда ж еще! — Капитан стоял, подперев плечом стенку бака и набивал трубку. — Спокойной Воды тебе, Эйрих!

— И тебе спокойной Воды, старый демон! — хохотнул мореплаватель. — Давненько тебя не видел… На обратном пути заходите в нашу бухту. Ты знаешь, где мой фьорд…

— Зима на носу. Успеть бы до материка добраться.

— В пучину морскую твой материк! — Эйрих плюнул за борт. — Перезимуете у нас. Мяса мы накоптили вдоволь, в подвалах полно репы и хлебных клубней, а женщины сварили пива столько, что моим парням за жизнь не вылакать! Но с твоим-то пузом, думаю, управимся дня за три…

«Дракки» отстали, ветер погнал наш корабль дальше. Я остался на палубе, хотя вновь посыпал снег, да и качало судно немилосердно.

Сквозь вечерний туман можно было разглядеть скалистый берег. Именно отсюда начинались земли Северного Дома. Тогда у меня появилась еще мечта — побывать в Визмерграде, чудесном, древнейшем городе, где все строения возводились из бревен и досок. Главным чудом в столице считалось большое укрепление, которое горожане называли кремлем. Сам Виземград пережил с десяток крупных осад, мелким подходам к стенам вообще нет счета, а во время Великой бури был разорен и сожженной колдунами. Возродился еще более прекрасным и удивительным. Сердце севера.

Остров.

Он появился неожиданно, словно прятался и ждал, когда мы окажемся достаточно близко. Высокие отвесные утесы, обросшие ледовой броней и ощерившиеся сосульками, принимали на себя удары волн.

Пока мы в поисках бухты огибали остров, я насчитал четыре охранные вышки, возвышавшиеся на скалах. Сквозь бойницы пробивался яркий свет, у подножий башен виднелись силуэты укрытых парусиной баллист.

Путь в бухту проходил через короткий рукотворный тоннель, пробитый в скалах. Сам проход перегораживала толстая цепь, натянутая локтях в десяти над волнами.

Где-то заскрипели невидимые глазу механизмы, цепь медленно опустилась в воду. Из двух сторожевых башен, что располагались по обе стороны туннеля, высыпали вооруженные арбалетами люди. Капитан сказал, что это такой странный обычай — встречать приплывающие суда при полном вооружении и в боевой готовности.

Мир погрузился во мрак, едва мы оказались под гранитной аркой, но вскоре тьму озарили сотни факелов и ламп — это воины гарнизона вышли на боевые посты. Вдоль стен тянулись балкончики, на которых стояли защитники острова. Все в черных кожаных доспехах, в руках арбалеты и луки. Солдаты казались безликими и страшноватыми. Но вот впереди замаячил белый свет, и мы вновь оказались перед корабельной цепью. И снова вышки-близнецы по краям, снова люди с оружием, снова скрип механизмов…

Я удивленно разглядывал переливавшийся магическими огнями древний обелиск на выступающей из воды скале. На гладкой поверхности были выбиты слова приветствия на всех наречиях, которые только существовали в обжитых землях. От вида некоторых букв становилось не по себе. Было в них что-то жуткое.

На берегу нас встретила группа молчаливых людей в темно-синих сутанах, расшитых золотыми и серебряными нитями. Лица они прятали под глубокими капюшонами.

Маги.

Чуть в стороне от пирса виднелось небольшое поселение — четыре двухэтажных строения и целая россыпь одноэтажных домиков; еще дальше, выглядывая из-за невысокого холма, притулилась широкая, но невысокая башенка с пристройками — казармы. В центре поселения высился молчаливый и прекрасный в своей гротескной красоте Монастырь. Все было построено из камня.

Под молчаливым присмотром магов мы прошествовали к приземистому зданию с черепичной крышей. Человек в темно-зеленом кафтане долго и тщательно изучал наши путевые бумаги, после чего подписал каждую из них и заверил печатью.

Дальше за дело взялся рыжебородый капитан хранителей порядка. Он увел всех прибывших, за исключением меня, к таверне.

— А мне куда? — Я удивленно поглядел на молчаливых магов.

Один из них пожал плечами, ответил:

— Ты будущий ученик. Раз начало учебного года еще не скоро, придется какое-то время провести в Монастыре. Настоятель с радостью примет будущего Рубаку… Читать умеешь?

— Немного, но только на всеобщем языке. У нас дома не шибко научишься.

— Ничего, — отмахнулся маг, — монахи помогут. В пристройке есть хорошая библиотека, полистаешь летописи, жизнеописания и научные труды. А там, глядишь, и весна наступит. Можешь, конечно, остановиться в таверне… но это накладно.

Меня и вправду поселили в храме. Это место было единственным на острове, где за проживание не надо платить ни крусана. Хоть и приходилось изредка помахать метлой или колуном во дворе, но это было лучшее, что мне могли предложить. Так что жил я в свое удовольствие. Кормили до отвала, разрешали читать летописи военного времени и трактаты о разных тварях, созданных Кристаллом. Местные послушницы не обременяли себя венцом безбрачия, а в подвалах было полно терпкого сливового вина, необходимого для обрядов и лечения. В общем, жизнь в храме оказалась на диво веселой и даже интересной.

Несколько раз мне разрешали покинуть поселок, и когда снегопады были не такими уж сильными, я прогуливался по мощеным разноцветными плитами дорожкам, разглядывал сторожевые башни, подолгу глазел на гипсовые и мраморные статуи древних полководцев. С самого высокого пригорка была видна длинная петляющая дорога, что бежала от ворот в сторону широкой каменной гряды. Вела эта дорожка прямиком к университету.

Снега сошли.

Небо очистилось от туч, багровое, помолодевшее за зиму солнце изливало на промерзшую землю робкое тепло. На семнадцатый день первого весеннего месяца в порт вошел маленький, но красивый корабль. Принадлежал он какому-то богатому купцу-южанину — на парусе неизвестный мастер искусно нарисовал весы и несколько бочек.

На мощеный камнем пирс по трапу сошла целая делегация: женщины, дети, мужчины — все в дорогих нарядах, золотых украшениях, надушенные так, что у меня закружилась голова от обилия запахов. Следом шли многочисленные слуги и наемные работники. Грузчики тащили на закорках всяческий скарб, необходимый семейству купца в путешествии. Видимо, в сыне торговца также обнаружили какие-то крохи дара, и вся родня решила присутствовать при столь грандиозном событии, как поступление в университет.

Когда люди покинули причал, в воздухе еще долго не мог рассеяться стойкий запах духов и притираний. Чета торговца целиком заняла один из местных трактиров — хозяин вывесил табличку, уверяющую, что мест больше нет…

С этого дня начался массовый наплыв будущих студиозов. Кого здесь только не было! Люди богатые, люди бедные, ремесленники, землепашцы, охотники и матерые воины — народ наводнил некогда тихий и спокойный припортовый поселок. За место даже на самом захудалом постоялом дворе порой разворачивались настоящие сражения, с оскорблениями и рукоприкладством. Никто не хотел ночевать в неуютных шатрах, растянутых в местном парке скульптур и статуй.