Подняв глаза, Роуан поймала на себе пристальный взгляд Майкла и заметила, как потемнело вдруг его лицо. Да, он любит ее, несомненно. И он самый лучший мужчина из всех, с кем ей когда-либо приходилось заниматься сексом. Трудно себе представить, что будет, когда они расстанутся…

– Пожалуйста, Майкл, не скрывай от меня ничего, – попросила она.

– Да, конечно. Только выслушай спокойно все, что я скажу, и не набрасывайся на меня раньше времени.

Взяв один из стульев, стоявших у стены, Майкл развернул его спинкой к Роуан и по-ковбойски оседлал, широко расставив ноги и сложив руки на верхней перекладине спинки. В такой позе он тоже выглядел очень сексуально.

– Последние двое суток, – начал он, – я провел примерно в шестидесяти милях отсюда и все это время читал историю семейства Мэйфейр, написанную этими людьми.

– Из Таламаски?

– Да. А теперь позволь мне кое-что объяснить. Триста лет назад жил на свете человек по имени Петир ван Абель. Его отец Ян ван Абель был знаменитым хирургом и работал в университете города Лейдена, в Голландии. Книги этого врача и сейчас можно найти в библиотеках.

– Я знаю. Это был великий анатом.

Майкл улыбнулся и покачал головой:

– Он один из твоих предков, детка. Ты очень похожа на его сына – так, во всяком случае, утверждает Эрон. Так вот, после смерти отца Петир остался круглым сиротой и попал в Таламаску. Он умел читать чужие мысли и обладал способностью видеть призраков. Иными словами, люди непросвещенные сочли бы его колдуном, но орден приютил мальчика, и тот со временем стал одним из его агентов. Впоследствии частью его работы стало спасение тех, кого обвиняли в колдовстве. С этой целью молодой ван Абель разъезжал по многим странам, и если люди, которых ему удавалось уберечь от костра, действительно владели каким-либо сверхъестественным даром, то Петир привозил их в Амстердам, в Обитель Тала-маски.

И вот однажды ему довелось отправиться в Шотландию, где готовился суд над ведьмой по имени Сюзанна Мэйфейр. Петир намеревался предотвратить сожжение, но опоздал. Единственное, что ему удалось сделать, это забрать и увезти с собой в Голландию дочь Сюзанны Дебору, которую в родных местах, несомненно, ждала та же участь, что и ее мать. Однако, прежде чем они покинули Шотландию, Петир увидел того самого мужчину, точнее призрака. Убедившись в том, что призрака видела и маленькая Дебора, ван Абель пришел к заключению, что именно она и заставила его появиться. Дальнейшие события подтвердили правильность его рассуждений.

Впоследствии Дебора покинула орден. Более того, соблазнив Петира, она родила от него дочь Шарлотту, которая много лет спустя перебралась в Новый Свет и стала там, если так можно выразиться, родоначальницей клана Мэйфейров. Однако после смерти Деборы, осужденной за колдовство во Франции, призрак вместе с ожерельем, лежащим сейчас перед тобой на столе, перешел по наследству к Шарлотте.

С тех пор и вплоть до настоящего времени все Мэйфейры фактически являются прямыми потомками Шарлотты. И в каждом поколении рождалась хотя бы одна девочка, наследовавшая дар и силу Сюзанны и Деборы, включая способность видеть этого призрака, мужчину с темными волосами. Вот их-то в Таламаске и называют Мэйфейрскими ведьмами.

Роуан негромко вскрикнула – в ее возгласе слышались и удивление, и нервное возбуждение, и определенная доза иронии. Тем не менее она не сказала ни слова и молча ждала продолжения, внимательно наблюдая за переменами в выражении лица Майкла, в то время как он обдумывал свое дальнейшее повествование.

– Таламаска, – вновь заговорил он, тщательно отбирая слова, – это орден ученых, в первую очередь историков. Они собрали и записали тысячи свидетельств о появлении темноволосого призрака здесь, в этом доме. А триста лет назад он свел с ума и в конце концов лишил жизни Петира ван Абеля, который отправился на Сан-Доминго, чтобы встретиться со своей дочерью Шарлоттой.

Майкл глубоко затянулся и невидящим взглядом обвел столовую. Мысли его витали далеко, и перед глазами вставали совсем иные картины.

– Я уже упоминал о своих встречах с таинственным мужчиной. Впервые мне довелось увидеть его еще в шестилетнем возрасте, и с той поры каждый раз, когда я проходил мимо этого дома, он возникал в саду. Более того, в отличие от многих и многих очевидцев, чьи рассказы хранятся в архивах ордена, мне он являлся и в других местах. И что самое интересное… Знаешь, едва я после очень долгого отсутствия вернулся в Новый Орлеан и приехал к особняку, призрак появился опять. И когда я рассказал Эрону о странном видении, которое преследует меня с детских лет, и о том, что именно ты спасла мне жизнь, он показал мне досье Мэйфейрских ведьм, составленное в Таламаске.

– Так он не знал, что это я вытащила тебя из воды? Майкл покачал головой:

– Нет. Он приехал в Сан-Франциско, чтобы встретиться со мной из-за поднятой в прессе шумихи по поводу моих рук Обретенная мною способность входит, если так можно выразиться, в сферу интересов ордена. И они рассматривали меня просто как очередной объект внимания, а для Эрона беседа со мной была таким же обычным заданием, каким было, например, для Петира ван Абеля задание спасти от костра Сюзанну Мэйфейр. Представь себе его удивление, когда возле моего дома он увидел тебя и узнал, что ты приехала туда за мной. Забавно, но поначалу он решил, что это ты предложила мне вернуться сюда и выяснить все, что удастся, о твоей семейке.

Он в последний раз затянулся сигаретой и швырнул окурок в камин.

– Да-да, он действительно был уверен в этом, по крайней мере некоторое время. Пока я не открыл ему истинную причину твоего приезда и не рассказал, что ты не только никогда прежде не бывала в этом доме, но даже фотографий его не видела.

Ну вот, а теперь этот особняк твой. Осталось только прочесть досье Мэйфейрских ведьм… Что же касается меня, то во всем этом существует еще одна загадка… И поиск ответа на нее самым непосредственным образом связан со мной…

– Твое видение?

– Да. – Майкл улыбнулся, лицо его потеплело и сделалось еще привлекательнее. – Именно видение. Если ты помнишь, я говорил тебе, что там была женщина и речь шла о какой-то драгоценности…

– Ты хочешь сказать, что эта драгоценность – изумруд?

– Не знаю, Роуан, не знаю… И в то же время я уверен – уверен так же твердо, как в том, что сижу сейчас здесь, перед тобой, – что этой женщиной была Дебора Мэйфейр, что на шее ее сверкал именно изумруд и что меня послали сюда с какой-то определенной миссией. Я должен что-то сделать…

– Вступить в бой с призраком?

– Нет. Все гораздо сложнее. Вот почему совершенно необходимо, чтобы ты прочла досье. Роуан, поверь, тебе следует это сделать. И тебя не должно обижать или оскорблять само существование такого досье. Просто возьми и прочти его.

– А какие выгоды получает от этого Таламаска?

– Абсолютно никаких. Кроме знания. Знание составляет главную цель их деятельности. Они стремятся знать и понимать… Агенты Таламаски это своего рода детективы-экстрасенсы…

– Полагаю, орден весьма богат.

– Да, весьма. Деньжата у них действительно водятся немалые.

– Ты меня не разыгрываешь?

– Ни в коем случае. Они такие же собственники, как все. И владеют деньгами на тех же законных основаниях, что и ты. Или, например, католическая церковь. Или сам Ватикан. Но их богатство не имеет никакого отношения к тому, чего они хотят от тебя…

– Ладно-ладно, я верю. И все же как ты наивен, Майкл! Удивительно доверчив и наивен.

– С чего ты это взяла? Какого черта, Роуан? Ты уже не впервые заявляешь, что я наивен, но ведь это просто бред какой-то.

– Ничего подобного. Это правда. Ладно, признайся откровенно: ты по-прежнему считаешь, что твое видение несет в себе нечто хорошее? Что те люди, которые тебе в нем явились, действительно существа высшего порядка?

– Да, в этом я не сомневаюсь.

– Значит, та черноволосая женщина с изумрудом, осужденная на смерть ведьма, как ты ее назвал… та, которая столкнула тебя со скалы прямо в Тихий океан…