Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Будьте вы прокляты за свои деяния! – захлебываясь от гнева, выкрикнула она.

Карлотта нахмурилась и вдруг пошатнулась и выронила из рук палку. Она попыталась ухватиться за что-нибудь, сделала всего один неуверенный шаг вперед и, сумев-таки дотянуться до подлокотника кресла-качалки, медленно опустилась в него. Голова ее откинулась на спинку, рука соскользнула с подлокотника и бессильно повисла…

В тишине ночи слышны были лишь шорохи каких-то мелких существ в траве, шелест листьев и отдаленный гул мчавшихся по автостраде машин. Где-то простучал колесами поезд, и его свисток показался Роуан похожим на прощальный всхлип…

Безвольно уронив руки, Роуан застыла на месте, тупо наблюдая, как за ржавой сеткой покачиваются на фоне неба ветви деревьев. Доносившееся из сада кваканье лягушек стихло. По пустой улице проехала мимо ворот какая-то машина. Фары пронзили густую мокрую листву и на миг ярко осветили террасу.

Роуан видела, как лучи света скользнули по ее коже, потом выхватили из тьмы валявшуюся на полу палку и ногу Карлотты в ботинке с высокой шнуровкой, неловко подогнутую, словно вывихнутую или сломанную в лодыжке.

«Интересно, заметил ли кто-нибудь в этот миг мертвую женщину, сидящую в кресле, и высокую блондинку за его спинкой?» – отчего-то подумалось ей.

Роуан содрогнулась всем телом, потом наклонилась вперед, зажала в кулаке прядь волос и принялась дергать за нее изо всех сил, пока не почувствовала нестерпимую боль.

Ярость словно улетучилась, не оставив и следа, в душе не было даже малейшего намека на прежний гнев – только горечь и боль. По-прежнему сжимая дрожащими пальцами прядь волос, Роуан стояла в темноте. Одна. Ей стало вдруг зябко, словно духота и тепло южной ночи уступили место ледяному холоду, поднявшемуся из черной бездны и уничтожившему даже малейшие проблески надежды на радость и счастье в будущем. А вместе с надеждой исчез целый мир – со всей его историей, суетностью, пустыми спорами и тщеславными планами, со всеми пустыми мечтами и бессмысленными успехами.

Тыльной стороной ладони она медленно провела по губам, не сводя взгляда с безвольно свесившейся старческой руки и стуча зубами от пронзительного холода, охватившего все ее тело с ног до головы и, казалось, проникшего в каждую его клеточку. Потом встала на колени, чуть приподняла руку Карлотты и пощупала пульс, заранее зная, что его нет и быть не может. Осторожно положив руку на колени покойницы, она подняла глаза и только тут обратила внимание на струйку крови, вытекавшую из уха и медленно сползавшую по шее за белый воротник блузки.

– Я не хотела… – едва слышно прошептала Роуан.

За ее спиной застыла в ожидании темная громада пустого дома, но она не осмеливалась повернуться и ступить внутрь. Донесшийся до слуха непонятный звук наполнил ее таким животным ужасом, какого ей не приходилось испытывать никогда и нигде. При одной только мысли о возвращении в погруженные во мрак комнаты Роуан бросало в дрожь. Затянутая сеткой терраса превратилась для нее в своего рода ловушку.

Медленно поднявшись на ноги, она стала всматриваться в черноту сада в надежде разглядеть хоть какие-то детали, но видела только густую траву, остроконечные листья вьющихся по решетке лиан и облака, плывущие по темному небу. Чуть позже Роуан услышала какой-то странный звук и не сразу поняла, что это стон, срывающийся с ее собственных губ, – страшный, мучительный стон отчаяния, раскаяния, горя…

– Я не хотела… – повторила она.

«Что толку теперь молиться? – печально думала она. – Что толку теперь молиться – да и кому? – чтобы все вернулось на свои места, чтобы я никогда сюда не возвращалась, чтобы не видела всего этого кошмара и не совершила то ужасное, чего теперь не исправишь?»

Перед ее глазами возникло лицо Элли на больничной койке: «Роуан, никогда не езди туда. Помни о том, что ты мне обещала…»

– Я не хотела… – Шепот Роуан звучал так тихо, что никто, кроме разве что Господа Бога, не смог бы его услышать. – Господи, я не хотела… Я не хотела делать это снова…

Где-то далеко существовал иной мир… Там остались люди: и Майкл, и тот англичанин, и Рита Мей Лониган, и многочисленные Мэйфейры, собравшиеся за столиками в ресторане, и даже Эухения, исчезнувшая в недрах особняка и сейчас, возможно, мирно спавшая в своей постели… И многие, многие другие…

А она, Роуан, стоит здесь одна. Она убила эту злую, отвратительную старуху. Убила с не меньшей жестокостью, чем та в свое время убивала сама. И пусть Бог сурово покарает старую ведьму за все, что она совершила, пусть Бог навсегда отправит ее в ад…

«Но я клянусь, Господи… Я не хотела…»

Она еще раз провела тыльной стороной ладони по губам и обхватила себя руками за плечи, пытаясь унять дрожь. Надо идти. Надо заставить себя повернуться, преодолеть путь через погруженные во мрак комнаты, добраться до входной двери и бежать… Бежать прочь из проклятого особняка!

Нет, она не может так поступить. Она должна позвонить кому-нибудь, должна сообщить о случившемся. Хотя бы позвать эту служанку, Эухению, и сделать все как подобает…

И все же одна только мысль о том, что придется разговаривать с посторонними людьми, объяснять им что-то, лгать, придумывать какую-то официальную версию, была столь мучительна, что Роуан понимала: она не выдержит, это выше ее сил.

Чуть склонив голову набок, она смотрела на безвольно обмякшее в кресле тело, на белые волосы, казавшиеся такими чистыми и мягкими… Какая ужасная судьба… Провести всю жизнь в этом мрачном особняке, всю свою жалкую, несчастную, полную боли и разочарований жизнь, и умереть вот так…

Роуан зажмурилась и закрыла руками лицо. И вдруг слова молитвы как-то сами собой пришли ей в голову:

«Помоги мне, ибо я не знаю, что делать, ибо не понимаю, что совершила, но не могу что-либо изменить или вернуть назад. Ибо все, что говорила эта женщина, правда, и я всегда знала, что внутри меня таится зло. Ибо все они несут в себе зло. Вот почему Элли увезла меня отсюда. Зло…»

Перед ее мысленным взором вновь возник призрак, которого она видела за стеклянной стеной дома в Тайбуроне, а тело ощутило прикосновения невидимых рук, как тогда, в самолете…

Зло…

– Ну где же ты? – чуть слышно прошептала она, всматриваясь в темноту. – И почему я должна бояться войти в этот дом?

Услышав за спиной тихий скрип, она резко вскинула голову. Звук доносился из зала Что это? Быть может, старая доска пола скрипнула под чьими-то шагами? Или вздохнуло деревянное стропило? Ведь недаром говорят, что дерево – живой материал. А быть может, это просто крыса пробежала вдоль стены, едва слышно стуча своими мерзкими лапками? Нет, она знала, что это не крыса, поскольку явственно ощущала чье-то присутствие. В зале кто-то был, совсем близко, совсем рядом. И это не чернокожая служанка – звук совершенно не походил на шарканье ее шлепанцев…

– Ну покажись, дай мне на тебя посмотреть, – прошептала Роуан, чувствуя, как страх постепенно улетучивается и уступает место гневу. – Давай, сделай это сейчас, не тяни.

Опять послышался тот же звук. Роуан медленно повернулась. Тишина. Бросив последний взгляд на застывшую в кресле старуху, она шагнула в зал. В высоких узких зеркалах отражались лишь неподвижные тени. Пыльные люстры тускло поблескивали во тьме.

«Я не боюсь тебя! – как заклинание твердила про себя Роуан. – Никто и ничто не испугает меня в этом доме. Покажись, сделай это, как делал тогда…»

На какой-то миг ей показалось, что ожила даже мебель в зале, что кресла и стулья наблюдают за каждым ее движением, а книжные шкафы со стеклянными дверцами слышали ее призыв и теперь застыли в ожидании того, что произойдет дальше.

– Так что же? Почему ты не идешь? – шепотом спросила Роуан. – Или ты боишься меня?

Пусто… Откуда-то сверху донесся едва различимый скрип…

Слыша лишь звук собственного дыхания и ощущая напряжение во всем теле, Роуан медленно вышла в холл. За полуоткрытой входной дверью в молочно-белом свете уличного фонаря поблескивали мокрые листья дубов. Скользнув по ним взглядом, она с тяжелым вздохом отвернулась от этого умиротворяющего душу зрелища и направилась в глубину дома, туда, где сгущались до черноты тени и где на столе в столовой остался лежать в ожидании своей новой владелицы маленький бархатный футляр с изумрудом.

148
{"b":"586","o":1}