Жаклин уже смеялась вовсю.
— А-а-алекс, не думаю, что она тебе пове…рила, — постанывала она от смеха.
— В Универе меня никто ни разу не видел с девушкой. Я сказал Паломе: это потому что я влюблён, — продолжал доканывать Жак новоиспеченный «гей».
— В парня? — «Как это «никто не видел с девушкой»? А как же Анна? Ничего не понимаю», — попутно вспомнила она.
— В двух. Сразу. И никак не могу определиться. Страдаю.
Ей было приятно всё это слышать, тем с большим удовольствием она продолжила смеяться.
— А-а-алекс… ну ра-а-азве та-а-ак мо-о-ожно… — Жаклин приложила руку к солнечному сплетению.
— Приглашай Палому к нам… Мы ей найдём нормального парня, а тебе в пару позовём на вечеринку Эдварда Капински, это один из коллег Чарльза… гей.
— Если он неплохо целуется, то я согласен — геи, они, вообще-то, такие трогательные.
— Я с ним не целовалась, не знаю. Можешь попробовать и расскажешь мне, как много я потеряла.
— Жаклин, но тринадцатое декабря — это почти через две недели! — передёрнул тему Александр.
— Кстати, я еще хотела тебе сказать, — девушка еще не полностью отдышалась после смеха, — моя начальница не упустила шанса отомстить мне за долгое отсутствие и поставила на каждодневный режим почти на десять дней кряду. В субботу, правда, я дежурю сутки, поэтому в воскресенье у меня выходной, а в остальные дни буду занята с восьми утра и где-то до семи-восьми вечера, раньше никто из нас не освобождается, когда работает только днём.
— Твою мать… — выдавил Алекс.
— А как у тебя с занятостью?
— Да тоже ничего хорошего… на этой неделе вечерние консультации, — в свою очередь начал недовольно перечислять студент, — потом на выходных я должен съездить к Кирку — он просил, а вот со следующего понедельника я свободен по вечерам — пришла пора тестов, а их мы обычно сдаём утром.
«Господи, у него же конец триместра, занятий полно, тесты, а я его тут на свидания подбиваю да на вечеринки. Хороша девушка своего парня, нечего сказать».
— Алекс, тесты вы сдаёте утром, а готовитесь к ним вечером, так что давай сосредоточься на учёбе — я никуда не денусь, обещаю.
— У-у… — не согласился молодой человек своим фирменным звуком.
— Я буду звонить.
— У-у…
— Часто.
Молчание.
— Каждый день.
— Договорились!
— Вымогатель! — умилилась влюблённая.
— Ты мне льстишь. Так что я могу передать Палому?
— Ну-у-у… что передать… — доктор Рочестер задумалась, — скажи, что у меня специализация звучит как «Первичная медицинская помощь», и я с удовольствием ей помогу, чем смогу. Она, кстати, приглашена вместе с тобой на нашу вечеринку, надеюсь, там мы сможем уделить время её заданию.
— Понял. Так и передам. А вообще, что за публика будет?
— Коллеги Чарльза, может быть, его сестра, моя подруга, соседская пара и вы с Паломой — всё.
— Ладно… договорились.
«Да неужто! Снизошел-таки! Не прошло и года!»
— Ну, тогда… до связи? — «закинула удочку» Жаклин, глядя как Сула, которая уже обошла все «свои точки» в родном скверике, начала подумывать над тем, на что бы ей решиться сверх нормы, а это уже было чревато последствиями.
— Когда?
— Я пришлю сообщение.
— Буду ждать, — сказал Александр, но прощаться не спешил. Не спешила и его собеседница. И её терпение было вознаграждено. — Я очень скучаю по тебе, Джеки. Постоянно, — выпалил мужчина одним выдохом.
Он делал ей уже и более смелые признания, но почему-то именно сейчас на неё нахлынули ощущения полёта вот над той самой долиной, которую она вчера описывала гостю. Не то благодаря этому тихому, упоительному вечеру и огромному пространству на удивление чистого звёздного неба над головой, не то явному напору Александр в направлении дальнейшего общения и сближения, а может, на неё повлияло его чувство юмора — этого всего Жак не разобрала, но: «Даже если я разобьюсь, он того стоит», — решила она, а поскольку отвечать нужно было что-нибудь другое, «спустилась на землю».
— Тебе придётся взять себя в руки и набраться терпения, Александр. Как и мне.
— К чёрту терпение! Я скучаю по тебе с самого моего дня рождения, между прочим! — У юноши были такие интонации, как будто он собирался просто «убить» девушку этим своим откровением наповал.
Но та лишь грустно улыбалась.
— Я скучаю по тебе с августа, Алекс.
Последовала долгая пауза.
— Я тогда был дураком.
— Я рада, что ты так думаешь, хоть это и неправда. — Жаклин вздохнула. — Мы будем часто созваниваться.
— Мммхм…
— А-а-алекс… — протянула она предостерегающе, — я только тебя прошу…
— Ладно, я понял, — перебил её молодой человек.
— И пожалуйста, не переусердствуй там в заигрывании с девушками, не то Палома заподозрит тебя в бисексуальности.
— Договорились. Буду усердствовать в заигрывании с мужчинами, — он шутил, но в его голосе не было даже улыбки, не говоря о весёлости.
— Отлично! Всех тех из них, кто сносно целуется, направляй сразу ко мне — буду должна. — Его собеседница скопировала его серьёзный тон, но не смогла удержаться и прыснула со смеху.
— Обойдёшься! — тут же возмутился юноша, и, слыша, что Жаклин не перестаёт похихикивать, добавил: — Ага, очень смешно! Прямо обхохочешься!
— Жадина. Кстати, пока к тебе не потянулись поздравления с каминг-аутом, можно я буду первой? С каминг-аутом тебя, Александр!
Ответом ей были короткие гудки. Она улыбалась.
А со следующего дня вступила в свои права работа.
А когда у доктора Рочестер начинается работа, то этот оплачиваемый «дурдом» сходу приступает к пожиранию львиной доли сил, времени, мыслей, внимания, нервов и многих других нужных и полезных в жизни вещей. Потянулись пациенты, которые объясняли, что у них болит, оперируя не симптомами, а сразу диагнозами, и почти сплошь ошибочными, стало дёргать начальство, продолжила командовать хозяйственная часть и посылать подальше лаборатория — в общем, всё как всегда.
Но и вне работы у Жак дел имелось немало. Она всё-таки нашла инструктора, или, как назвал его Алекс, «дрессировщика» для Сулы — энергичную, строгую, настроенную на работу женщину по имени Зои. Оплатив её услуги, девушка получила расписание занятий, согласно которому из «хулиганки» в «леди» её любимицу будут превращать в течение трёх месяцев, два раза в неделю, в «плавающем» графике.
К выходным позвонили глазговцы. Дядюшка слёзно просил племянницу сходить в Болдианскую библиотеку, в отдел Саклера, и сделать ему копию брошюры по террасному земледелию народа Мольо под редакцией Катерины Клапстовой — он отчаялся найти эту публикацию хоть где-нибудь, и даже в магазинах на заказ её тоже нет. Мистер Бошан уже посылал запрос в картотеку читального зала по интернету, и ему ответили, что в электронном виде этой брошюры нет, но её могут сделать индивидуально и только в его присутствии, после того, как он идентифицирует издание. Старый археолог попросил племянницу присутствовать за него и долго перечислял все характеристики этой брошюры, вплоть до цветовой гаммы оформления тыльной страницы. Та всё это записала и обещала исполнить просьбу в лучшем виде.
Эшли, с которой Жаклин разговаривала сразу после дядюшки, просто поинтересовалась, когда девушка сможет приехать к ним на каникулах, а вот Алиса, взявшая трубку последней, начала расспрашивать про своего сына-студента. Как там у него дела? Не видится ли с ним Жаклин и не знает ли, как продвигается его учёба? «Надзирательница», конечно же, умолчав о недавней болезни своего «подопечного» — не стала волновать мать — просто обтекаемо сформулировала, что видится с Алексом довольно редко, ввиду того, что, и он, и она готовятся к каникулам: он усиленно учится, а она много работает, и, объясняя всё это, очень надеялась, что её слова в отношении студента не сильно расходятся с реальным положением дел.
Так же еще рассказала, что её мужу дали руководящую должность, и они устраивают по этому случаю вечеринку, на которую Александр тоже приглашен, и даже уже пообещал прийти. Судя по голосу, которым Алиса рассыпалась в благодарностях, женщина была несказанно рада это слышать.
