— Нет, я его сдал на хранение в библиотеке у миссис Хоуп.

— Это так предусмотрительно с твоей стороны, — иронизировала миссис Рочестер. — Ясно. Ладно, иди — мне нужно погулять с Сулой.

— Да-да… конечно… пока, — и он наконец-то ушел переодеться. А когда, чуть позже, Жаклин в ванной чистила зубы, то услышала, как за ним захлопнулась входная дверь.

В принципе, этот понедельник для неё оказался не самым тяжелым.

Она выгуляла собаку, а потом, замочив в остром томатном соусе рыбу на ужин, немного прибралась в квартире.

После чего отправилась к себе в больницу: побывала у терапевта и закрыла больничный, зашла к своей начальнице, главврачу Вэндсон, получив от той недовольный взгляд при встрече, интонационный упрёк при разговоре и соответствующее всему этому расписание работы на следующие десять дней — доктору Рочестер предстояло работать почти всё это время по восемь часов, с девяти до шести, с перерывом на обед.

— А потом посмотрим, — отрезала начальница.

Работа в таком режиме означала только одно — никаких выходных среди недели и никаких отгулов. А поскольку Жак не помнила, когда последний раз при восьмичасовом режиме уходила точно в шесть вечера с работы, обычно это случалось, как минимум, на пару часов позже, да плюс ко всему еще и банальная усталость, то следующая встреча с Алексом медленно, но верно стремилась к статусу миража и откладывалась на неопределённый, вплоть до болезненности, отрезок времени.

Она хотела позвонить своему любимому человеку, рассказать о расписании и попросить, чтобы он сказал на её начальницу какое-нибудь плохое слово, но опять побоялась «бежать впереди паровоза» и не хотела отбирать инициативу у мужчины.

И мужчина её проявил.

Этим же вечером, возвращаясь из больницы, девушка попутно заскочила в ближайший «Маrкs&Spencer» и накупила пару немаленьких пакетов продуктов. Сула, встретившая её в дверях, не заставила себя долго ждать и ринулась к пакетам как к дорогим её сердцу гостям. Пока хозяйкина поклажа проходила «таможню» у её собаки, которая совала туда свой нос и обнюхивала содержимое, как служебные, натасканные на наркотики псы на границе, Жаклин поднялась в спальню и переоделась.

Чарльз уже был дома и работал с какими-то бумагами у себя кабинете. Жена не стала отвлекать новоиспеченного руководителя группы, а, перекинувшись с ним парой фраз, отправилась на кухню готовить ужин. Когда она ставила настоявшееся в соусе рыбное филе с картофелем и специями в духовку, её телефон, лежавший на холодильнике, издал одиночный сигнал сообщения.

«Привет! Как ты? Когда я могу тебе позвонить?» — писал абонент под именем «Александр».

Жаклин, конечно же, удержалась, чтобы не поцеловать аппарат, но вся любовь во взгляде, предназначенная абоненту, сенсорному экрану всё-таки досталась.

«Когда бы мне лучше позвонить? Нужно рассказать ему о вечеринке и о расписании».

«Ты сегодня вечером на связи?» — набрала она фразу и положила телефон опять на холодильник.

После чего, взглянув, как там её рыба в духовке, принялась мыть посуду.

Девушка успела поставить на полку чистыми только пару чашек, как мобильник опять ожил.

«После 10», — было написано в окошке СМС.

Жаклин посмотрела на часы на микроволновке — почти восемь часов вечера.

«Я позвоню тебе сама. Можно?» — написала она и на этот раз осталась сидеть с аппаратом в руках, дожидаясь ответа.

«Нужно! Жду», — пришло через полминуты.

Рыба получилась отменная. Острый мексиканский томатный соус и оливковое масло пропитали нежное филе радужной форели, а специи и картофель составили друг другу достойную конкуренцию за «роль второго плана».

Почти весь ужин Чарльз вещал о том, кто и как из знакомых и коллег воспринял его новое назначение, до какой степени ему теперь будет некогда, и о своих первоочередных планах в качестве руководителя группы.

— Кстати… — вдруг встрепенулся он уже за чаем, — забыл сказать: сегодня звонила из Лондона душеприказчица моей матери-миссис Декстен.

— Вот как? — совершенно искренне удивилась Жаклин. — У твоей мамы душеприказчик в Лондоне, не в Труро?

— Оказалось, что так. Для меня самого это новость.

— Позволь предположить — звонок был по поводу завещания?

— Да. — Чарльз отхлебнул чай и кивнул. — Его оглашение состоится тринадцатого декабря в десять часов утра. Мне, Мери и остальной родне, — он слегка скривился, — уже направлены официальные письма с оповещением.

— Угу. Ясно.

— Я позвонил сестре. Она тоже в курсе и приезжает двенадцатого к нам. Если ты не против, разумеется, — мужчина вопросительно посмотрел на жену.

— Оу, ну о чем ты говоришь, дорогой, конечно же, я не против. — Жаклин тоже отхлебнула свой чай. — Кстати, — она застыла, задумавшись, — а что у нас за день недели — тринадцатое?

— Пятница, — тут же подсказал муж. — Я уже смотрел. Мери приезжает двенадцатого в четверг, а на следующий день мы едем с ней в Лондон.

— Я просто тут подумала… — внимательно дослушав, девушка почесала ногтем лоб, — а что, если устроить вечеринку по поводу твоего назначения вместе с Мери? Думаю, она будет тоже очень рада за тебя, за твои успехи, и с удовольствием отпразднует это дело. К тому же твоя сестра могла бы пообщаться с новыми людьми, развеяться, сменить картинку. Если она, конечно, сможет задержаться на выходные. Я надеюсь, к тому времени моя начальница устанет выжимать из меня соки и поставит на сменный режим — у меня появятся пара отгулов среди недели и возможность подготовиться к небольшому торжеству. Если Мери согласится, то тогда даже можно будет… — Жаклин слегка улыбнулась, — пригласить кого-нибудь из твоих холостых коллег.

Чарльз скептически сжал губы, пряча улыбку.

— Ну а вдруг! — продолжила с горячностью жена. — Конечно, было бы лучше, если бы она нашла себе спутника жизни там, где живёт и работает, но, мне кажется, если ей не удалось сделать этого до сорока двух лет, то… шансов уже мало — городок-то очень небольшой.

— Да… городок небольшой, — задумчиво повторил слова жены Чарльз, и оба замолчали, обдумывая перспективу вечеринки с участием Мери. — Ну что же… — пришел к решению мужчина, — думаю, это можно устроить. И, может быть, это было бы даже неплохо. Решено, — он стукнул указательным пальцем по крышке стола, — я завтра же позвоню ей и озвучу наше предложение. Послушаю, что она на это скажет.

— Угу. Скажи, что мы будем ей рады, — поддакнула жена.

После этого они продолжили определяться с остальным списком гостей.

В него включили Сесилию, друзей и коллег Чарльза — чету Олдансонов и его холостого приятеля Майкла Стюарта — тоже преподавателя истории, а также соседей Таниту и Гвидо Тикарани — итальянцев по национальности, которые уже давно жили в Оксфорде и преподавали культурологию.

— Чарльз, раз уж у нас собирается компания, могу я пригласить дядюшкиного земляка Александра? Помнишь этого молоденького мальчика, у которого я была на дне рождения в Лондоне? Он уже два месяца как в Оксфорде и еще ни разу не был у нас в гостях, мне кажется, это не очень вежливо с нашей стороны, ты не находишь? — она помолчала, не намекая на ответ. — Ты же знаешь, я собираюсь после Рождества в Глазго и просто боюсь представить, как буду смотреть в глаза его матери, да и Эшли тоже, если за весь триместр ни разу не захотела видеть их студента у себя в доме, — тараторила Жаклин.

— Да-да, дорогая, ради Бога, конечно, зови! Познакомишь нас заодно. — На радостях от новой должности Чарльз стал само гостеприимство. — В каком колледже он, кстати, учится?

— Магдален.

— Угу. Ясно. Он будет один?

Жаклин застыла:

«Ого! Вот это вопрос!»

— Что ты имеешь в виду? — «Уточнить никогда не помешает», — она была сама осторожность.

— Ну… — муж развёл руками, — он будет один? Или с девушкой?

— Эм-м-м… — она часто заморгала, — я точно не знаю… на своём дне рождения, он был с девушкой. Анной. Но вот приведёт ли он её сейчас, и вообще, встречаются ли они до сих пор или уже расстались, я не знаю. — Жак опустила плечи. — Но я у него уточню. Думаю, здесь нет ничего предосудительного.