Уже в прихожей, достав из куртки ключ от квартиры, Александр взглянул на Жаклин, терпеливо ожидавшую его у входной двери, и… положил его назад. Он вплотную приблизился к девушке, поднял указательным пальцем ей подбородок и очень нежно и легко поцеловал в губы, эдаким райским поцелуем, поставив тем самым точку в их пребывании в этой квартире.

— Я люблю тебя, Жак, — сказал он, оторвавшись.

У той глаза вспыхнули восхищением. Но ей почему-то тут же сделалось смешно. Она сжала губки в плотный бантик, сдерживая смех, но всё-таки не выдержала и прыснула.

Юноша закатил глаза и высокомерно покачал головой.

— Никакой романтики с тобой. Ладно уж… пошли, что ли, — и он обхватил её за шею.

Было уже почти одиннадцать часов утра, когда они вышли из подъезда. Непогода улеглась полностью, как будто её и не было никогда. Светило довольно яркое солнце, и ощутимо похолодало.

Проверив телефон, Жаклин нашла три пропущенных вызова от дядюшки около девяти часов утра, и один — от своей университетской подруги Эстер, из Лондона, которой еще в Оксфорде звонила поздравить с Рождеством, но та не брала трубку.

— Я позвоню Эшли, — предупредила девушка, когда Александр выруливал со двора, после того как сходил и выбросил мусор в контейнеры разделительного сбора.

— Нет, я сам позвоню Эшли, — отрезал он, глядя на дорогу.

— Оу… — сразу же притихла его спутница, — ну… мне просто нужно узнать, как дела у Маркаса.

— Вот я и узнаю, — уверенно кивнул головой юноша.

— А еще я всё волнуюсь: как там долетели Марго с Итаном?

— И об этом могу спросить, хоть и думаю, что еще рановато.

— Хорошо, — как ни в чем не бывало согласилась Жаклин. — Значит, мне остаётся только вечером созвониться с Чарльзом — у него билет на сегодня, на утренний рейс в Париж, да поинтересоваться, как там Мери с Сулой. И всё, — хлопнула она себя по коленкам.

Александр ничего не сказал, а только улыбнулся, чуть развернув голову в её сторону.

По пути, пока Жаклин набирала подруге СМС, парень остановил машину возле какого-то кафе.

— Пойдём, выпьем по чашке кофе, — отстёгивал он ремень безопасности.

— Я — за, — его спутница улыбнулась, отправила готовую СМС и засунула свой телефон обратно во внутренний карман пуховика.

Только лишь они уселись за столик, Жаклин взяла меню, а Александр достал свой айфон.

— Алло, Эшли, привет, — начал он спокойным, уверенным тоном. — Как дела у Маркаса?

— Доброе утро. — На этот раз интонации у подруги его матери были мягче и доброжелательней, нежели вчера. — Ему, вроде бы, получше. Под утро он даже заснул спокойно. И сейчас спит. Передай Жаклин спасибо большое. Она с тобой?

— Да.

— Спроси у неё: Брайса уже увезли? — прошептала Жак, чуть подавшись корпусом к молодому человеку.

— А Брайса уже увезли? — продублировал её вопрос Александр.

— Да, как только он проснулся, я позвонила Моне. Она приехала и забрала.

— Очень хорошо. А как там Марго? Она звонила?

Жаклин прислушивалась к интонациям, с которыми разговаривал её «похититель», пытаясь уловить в них нотки вины или сожаления или виноватости, но не находила. Видимо, увести с собой в ночь замужнюю женщину Алексу для чувства вины было недостаточно.

— Нет, пока еще не звонила. Вот сижу… жду, — меж тем ответила Эшли.

— Угу, понятно. Мы сейчас приедем к тебе.

— Хорошо. Я жду вас. До встречи.

— До встречи.

— У Дженни есть парень? — спросила Жаклин после того, как они заказали кофе и бутерброды, а Александр взял себе еще тушеную фасоль и яичницу с беконом — ночные затраты энергии это не покрыло бы даже и близко, но всё-таки уже кое-что.

— Нет, — юноша скептически сжал губы.

— Ты точно знаешь?

Александр резко распахнул на неё свои «тюльпаны». Жаклин всё больше и больше нравилось его удивлять — форма и выражение глаз при его искреннем и достаточно сильном удивлении были бесценными.

— Ты, что, не рад? — удивилась девушка. — Ты хотел бы, чтобы у неё уже кто-то появился?

— Да.

— Зачем тебе это? — продолжила Жаклин, но тут подошла официантка и начала выставлять им на столик их заказ.

— Если бы у неё появился парень, — Александр тут же придвинул к себе тарелку с беконом, как только официантка отошла, — я бы мог это уже как-то контролировать. Обязательно с ним поговорил, объяснил ситуацию, пошагово, в подробностях, обрисовал бы ему его будущее, если бы он её обидел, дал гарантии, и когда меня нет здесь, в Глазго, её мог бы защищать или поддерживать уже он сам. А так… — сказал он, жуя, — неизвестно чего ждать… кто он будет… и когда.

Жаклин слегка оторопела. У неё сложилось впечатление, что Александр сам себя не слышит.

— Алекс… ты понял, что ты сейчас сказал? — она улыбалась.

— А что? Что я такого сказал?

— Ты хочешь, чтобы у твоей сестры появился молодой человек, но общение с ним планируешь начать с угроз, если я, конечно, правильно тебя поняла. Может, она и нравится какому-нибудь хорошему юноше, но зная тебя, он боится даже посмотреть в её сторону.

Александр выпрямился и задумался.

— Ну и пусть боится дальше. — Вернулся он к еде. — Кому она нравится, не испугаешь. Так что… всё правильно.

— Ну хорошо. А почему ты решил, что девушка не сможет справиться сама без защиты и поддержки со стороны парней? И почему ей обязательно должно что-то угрожать или осложнять жизнь?

— Она так привыкла. — Александр опять углубился в тарелку. — Я всегда был рядом. В нашей школе её очень долго знали как «сестру МакЛарена», это потом уже она стала Дженни, которая хорошо рисует и хочет стать дизайнером.

— И ты считаешь, что это хорошо? Что это нормально?

— Жа-а-а-ак, — протянул юноша, — не разочаровывай меня. Ни за что не поверю, что ты не видишь разницы между «хорошо» и «нормально». Не всё то, что нормально — хорошо, и наоборот. То, что люди умирают, это не есть хорошо, но это нормально.

Девушка медленно кивнула.

— Уговорил. Ну и к какой же категории ты относишь свой случай с Дженни? — Девушка отхлебнула кофе.

— К категории неизбежностей, — парень самодовольно улыбнулся.

Она опустила невидящий взгляд на стол, потом стрельнула глазами вправо-влево и наконец подняла их на своего визави.

— Не вижу повода.

— Ничего удивительного — ты не училась со мной в школе, — охотно пояснил тот — разговорам и обменам мыслями с Жаклин, с недавних пор, в его глазах мог составить конкуренцию только секс. Тоже с Жаклин.

Она в ответ сдержанно-догадливо заулыбалась, скептически сжав губки.

— Ну конечно! Как я могла не догадаться!

— Именно! — радовался как ребёнок юноша. — У меня в школе были и друзья, и враги, в том числе и среди учителей. Они, кстати, самые опасные. Девчонку можно послать, если она слишком назойлива, парню — дать в морду, при всём том же самом, а вот с учителями… тут всё сложнее. И Дженн пришлось учиться после меня почти у всех этих людей.

— Ты разжег моё любопытство. Расскажи! — его собеседница облизнула губы.

Александр это льстило, но он сделал над собой усилие и поднялся над ситуацией.

— Потом.

— Ловлю на слове. — Жаклин улыбнулась и ткнула в него чайной ложечкой. — Ну-у-у, хорошо… а если Дженни будет против того, чтобы ты вмешивался в её личную жизнь? — она наклонила голову набок «а-ля Сула».

— Вот когда у неё будет эта личная жизнь, тогда она сможет быть против. А пока… маленькая она еще для личной жизни.

Его собеседница от возмущения даже положила назад в сэндвич кусочек сыра, который пыталась вытащить и съесть, и сделала руки в боки.

— А сам? — улыбалась она в шутливом возмущении. — А сам-то ты во сколько лет начал личную жизнь? Если не секрет, конечно.

Александр ухмыльнулся.

— Я — другое дело, я — мужчина.

«Вау! Какие мы взрослые!» — умильно подумала Жаклин, но виду не подала — у неё еще остался свеж в памяти звук, с которым этот юноша прикоснулся своим левым кулаком к челюсти того… бледнолицего на Новой улице.