— К каким друзьям? — я напрягся, но решил, что лучше пока прикинуться идиотом. — Неужели в Малфой-мэнор? Если да, Гарри, то мама права, это очень серьезно. Боюсь, за одну эту мысль мне придется выжечь тебя с родового древа!

Гарри озадаченно уставился на меня. Мерлин великий, до чего он иногда похож на Красотку… Но все-таки он умница — меньше, чем за десять секунд, сообразил, что это была шутка.

— Пап, — осторожно возразил он, — у нас нет гобелена с родовым древом.

— Ради такого дела заведем, — пообещал я, увлекая его в холл. — А то за всю историю семьи Лестрейнджей с него еще никого не выжгли. Стыдно людям рассказать.

Гарри поневоле улыбнулся.

— Пап, я не собираюсь к Малфоям.

— Неужели? — спросил я, заводя его к себе в кабинет. — Динки, принеси нам чаю!.. Гарри, разве ты не хочешь в гости к Драко? Что может быть лучше, чем просыпаться ранним утром под вопли павлинов в саду?

Гарри сбросил ботинки и забрался с ногами в большое кресло. Он уже немного расслабился — тактика «забалтывания» принесла плоды.

— Ага, павлины, — подхватил он игру. — Как же я о них забыл? М-м, обожаю… А прогулки в парке с Драко под присмотром эльфа? «Молодой хозяин, нельзя лезть на дерево! Молодой хозяин, нельзя лежать на газоне! Молодой хозяин, нельзя говорить: «Троллева мать!». Мистер Поттер влиять на вас плохо, я сказать вашим родителям…»

— Вот-вот, — поддакнул я, взял у появившейся Динки поднос с чаем и поставил на стол. — Тебе побольше молока?

— Ага, — рассеянно ответил Гарри — мысленно он был в Малфой-мэноре. — А тетя Цисси, которая вечно так смотрит, будто я сейчас превращусь в чудовище? А бабушка Друэлла, которая каждые три минуты напоминает о хороших манерах?.. Кстати, я возьму еще кусок сахара?

— Главное, не забывай при бабушке лазать руками в сахарницу, вот как сейчас, — посоветовал я. — Это сразу расположит ее к тебе.

— А как мне расположить к себе дядю Люциуса?

— Ну, это совсем легко… Когда он будет показывать тебе новую гоночную метлу за пять тысяч галлеонов, просто скажи: «У нас дома точно такая же с распродажи».

Гарри так смеялся, что чуть не подавился чаем. Потом внезапно перестал.

— Пап, если честно, я хотел в гости к Рону Уизли.

— Ну, не знаю, — ответил я. — Там вроде бы нет павлинов.

Но Гарри даже не улыбнулся, всем своим видом показывая, что это уже не смешно.

Я молчал. Собственно, я этого ждал с самого начала, но чтобы вот так прямо…

— Поэтому мама рассердилась? — спросил я наконец, чтобы выгадать время.

Гарри кивнул.

— Ну да… Но потом она объяснила, в чем дело, и я понял, что зря туда хотел.

— А что она сказала?

Гарри покрутил чашку в руках.

— Что меня туда зовут, чтобы выведать побольше о нашей семье… Что мне там могут подсунуть веритасерум или потихоньку меня «считать». Что это слишком опасно. Что у Рона отец стукач, и я могу подставить всех — у нас же много кто бывает, и разговоры всякие ведутся…

Я задумался. Первым побуждением было согласиться с Беллой — тошно становилось от одной мысли, что Гарри дружит с кем-то из семейки Уизли. Но с другой стороны… Может, пусть и вправду посмотрит на них вблизи? Когда хочешь отвадить ребенка от дурной компании, иногда просто не надо ему мешать. А если я правильно представляю себе жизнь Уизли, то за пару дней желание якшаться с ними пройдет навсегда.

Вдобавок мне не верилось, что они пойдут на применение веритасерума или легилименции — слишком рискованно. Вот что станут выспрашивать Гарри, так это к гадалке не ходи. Но он ведь не такой дурак (хочется верить), чтобы болтать лишнее.

— Ты сам-то хочешь туда поехать? — спросил я.

— Не знаю, — Гарри поерзал в кресле. — Какая разница? Мама же не зря сказала, что не стоит. Да и Пушинку скоро привезут.

— Нескоро, — возразил я. — Как выяснилось, не раньше, чем через месяц. Кстати, раз уж речь об этом зашла — ты ничего не хочешь мне рассказать насчет этой собаки?

Он смутился.

— Ну-у… Пап, тебе же нравятся редкие породы?

— Например, греческие церберы? — перебил я.

Гарри покраснел.

— Ты уже знаешь, да?

— Я все знаю, — внушительно сказал я. — Но вот ты почему соврал?

— Я не врал!

— Просто умолчал кое о чем. Так, мелочи… А умалчивать — все равно что врать.

— Неправда, — пробормотал он, но развивать тему не стал.

— Гарри, а если я сейчас откажусь от обещания? Это нечестно, ну так и ты не ведешь себя честно.

— Пап, но если бы я сразу сказал, ты бы не согласился! А Пушинку нельзя там оставлять, она ведь пропадет!

— И кто будет виноват?

Гарри опустил голову, старательно изображая раскаяние. Но надкушенное печенье в руках, видно, мешало как следует войти в образ, так что он украдкой положил его на блюдце. Мне стало смешно.

— Ладно. Что уж теперь, мы все равно ввязались… Но учти, это последний раз. Если попытаешься еще что-нибудь такое выкинуть — например, сказать, что берешь котенка, а в дом протащить мантикору, — я вышвырну эту тварь на улицу!

— Вместе со мной, — шепотом закончил Гарри и опять схватил недоеденное печенье.

Вот уж кому все, как с гуся вода!

— Не думай, что тебе это так просто сойдет с рук! В наказание напишешь двести раз в тетради: «Я должен все рассказывать родителям». Понятно?

— А я правда должен все-все рассказывать? — поинтересовался он.

— Все без исключения! — рявкнул я.

— Тогда, пап, тебе интересно будет узнать, — торжественно начал Гарри, — что у меня порвался носок. А в кармане размазалась тушеная морковка, которую я спрятал туда за завтраком, потому что Динки обижается, если я не ем полезную морковку. Я хотел ее выкинуть, но забыл, и она до сих пор у меня в кармане. Показать? А еще я не помню, где оставил мешок с лягушками, которых наловил для змей. Но ничего, когда лягушки протухнут, мы сразу узнаем, где они были. А еще…

— Хватит! — я зажал уши руками.

— Ты все еще хочешь знать мои маленькие грязные тайны? — ухмыльнулся Гарри.

— Где ты только набираешься таких выражений?! Нет, не хочу. Все, проваливай…

Он слез с кресла и принялся обуваться. Носок у него и впрямь были с дыркой.

— Кстати, — сказал я, — насчет Уизли…

Гарри замер с ботинком в руках.

— Что?

— Я не думаю, что все так серьезно, и не вижу, почему бы тебе к ним не поехать. Если мне удастся переубедить маму, значит, можно будет. Если нет — не обессудь.

— Ага, — сказал он. — Спасибо.

После его ухода оказалось, что немного тушеной морковки все-таки просыпалось на кресло. Одно хорошо — в доме Уизли на такое наверняка никто и внимания не обратит. Это же не Малфои…

***

С Беллой совладать оказалось не так-то просто. С моими доводами — что Гарри вряд ли рискнут расспрашивать под веритасерумом, — она нехотя согласилась. Но сдаваться не собиралась, и по всему выходило, что она намерена упрямиться до Мерлинова вторника.

— Пускай так, — заявила она. — Но ты же не веришь, что Гарри просто так пригласили? Неужели ты еще не понял, что на уме у этой семейки?

— Хотят его зажарить и съесть? — предположил я. — Думаешь, у них так плохо с продуктами?

— Руди, хватит строить из себя идиота! Низлу ясно, что они просто хотят связать его магией гостеприимства!

Такого заковыристого аргумента я не ожидал.

— Какой магией? Это еще что за ерунда?

— Вовсе не ерунда! — возмутилась Белла. — Ну, ты же понимаешь — если Гарри станет делить с ними хлеб и кров, то не сможет потом обратить против Уизли палочку…

— Ну и хорошо. Их все равно так много, что всех не перебьешь.

— Оставь свои дурацкие шуточки! Неужели тебя не беспокоит, что он будет обязан отплатить за гостеприимство? Уизли могут потребовать чего угодно…

Тут до меня наконец дошло. Ну, конечно! Все эти истории о Тейрдале-путешественнике и владыке пиктов, о слепом Броухи и разбойнике… Кто же в детстве такого не читал?

— Bellissima, — осторожно поинтересовался я, — сколько тебе лет, что ты до сих пор веришь в сказки?