16. Джером Горсей добился заключения Джона Чапеля. Упомянутый Джером Горсей виновен в заключении Джона Чапеля, помощника агента, которого содержали в тюрьме в течение полутора лет. Перед этим он клялся отомстить Чапелю и, воспользовавшись удобным случаем, составил копию письма, найденного в пакете писем агента. Письмо это было написано одним из слуг Компании своему товарищу в Казань, в нем он извещает, что Компания посылает Джона Чапеля как шпиона, то есть надсмотрщика, над ними.
17. Срок заключения Джона Чапеля увеличен по причине неверного перевода письма.
Это письмо, как и другие, бывшие в пакете, было переведено ими, и само слово «шпион» употреблено не в том смысле, как думал писавший. Из этого вывели, что Джон Чапель был шпионом в стране, вследствие чего его и заключили в тюрьму, а порученные ему товары стоимостью в 4500 р[ублей] были захвачены в царскую казну, из которых поныне только 1000 р[ублей] возвращена.
18. Королевские письма с жалобами ее Величеству привез Джером Горсей.
После беспокойств Компании царь написал грамоту королеве, содержавшую различные жалобы на Роберта Пикока и Джона Чапеля, одобряя при этом поведение Вильяма Трембола и Джерома Горсея. В своей грамоте царь выразил желание, чтобы ответ был послан опять с Джеромом Горсеем. Этот пункт был, по-видимому, вставлен, чтобы защитить Горсея, так как лорд Борис Федорович до отъезда Горсея с письмами спросил его, как он решается ехать в свою страну.
19. Горсей убедил ее Величество послать повитуху и держал ее год в России, не допуская к царице, так что та даже не знала об отправке этой женщины.
Когда Горсей прибыл в Англию с письмами царя, то сказал королеве, что имеет поручение от царицы послать в Россию английскую повитуху. Несмотря на то что повитуха была послана, Джером Горсей сделал так, что царица не знала о ее приезде, и, продержав почти год в Вологде, вдали от Москвы, вернул женщину обратно без ведома царицы. Что его побуждало и чьим приказом он руководствовался, прося королеву о повитухе, можно только предполагать исходя из того, что он уехал внезапно, когда эта повитуха подала жалобу королеве.
20. Лорд Борис Федорович считает просьбу Горсея о повивальной женщине бесчестьем для своей сестры.
Лорд Борис Федорович после отъезда Горсея из Москвы, узнав о просьбе доставления повитухи и найдя этот поступок глубоким бесчестьем для своей сестры-царицы, тем более что не принято такие поручения давать гонцам, выразился по этому случаю так: «Он разыграл шута и раба, обманул королеву, она узнает об этом. Если он хотел добра, тем лучше для него; в ином случае, хотя он и подданный королевы, пускай поплатится головой за это».
21. Ее Величеству угодно послать обратно Горсея с письмами к царю и пожаловать ему звание своего слуги (of her servaunt).
Ее Величеству угодно было, согласно просьбе царя, возвратить Джерома Горсея посланником ее Величества в Россию с ответными письмами, в которых она принимает на себя самое милостивое посредничество и, желая смягчить неудовольствие царя против ее подданных, просит его даровать им те же самые торговые привилегии, которые покойный отец его, по ее просьбе, дал английским купцам. Для того чтобы Горсей мог успешнее действовать в пользу Компании и исходатайствовать то, что заключалось в письмах королевы, ее Величество соизволила назвать его своим слугой.
22. Как Горсей злоупотребил оказанной ему милостью ее Величества и обманом захватил еще большую власть.
Горсей безрассудно и нагло злоупотребил оказанной ему милостью. Извратив смысл патентных королевских писем, будто бы дававших ему дальнейшую власть, взял на себя смелость отставить агента Роберта Пикока, отправив его домой сухим путем, и назначил другого на его место. При этом он подписывался резидентом, присвоив себе это звание и объявил Боярской думе, будто он присяжный королевы, телохранитель ее особы и послан ею и Советом управлять Компанией.
23. О том, как Горсей распоряжался агентами и с каким насилием действовал по отношению к ним.
Согласно воображаемому полномочию Горсей начал делать пристройки в доме Компании, в которых не было никакой надобности. Он присвоил себе власть над агентами и подданными ее Величества и не только делал им выговоры по своему усмотрению, но употребил насилие над Робертом Пикоком и Уильямом Тремболем, новым агентом.
24. Горсея увлекло честолюбие.
Одержимый гордостью и честолюбием, он написал письмо Компании, указывая в каком положении нашел ее дела в свой последний приезд в Россию, и употребил следующее выражение: «Корни дерев были выворочены, сердца людей ожесточены друг против друга, торговля в таком упадке, что понадобилось много труда восстановить ее». (Тогда как, наоборот, наши агенты писали нам, что все дела были в полном порядке.) Далее он писал, что ему много стоило хлопот, чтобы добиться освобождения Джона Чапеля, не приписывая тут ничего ее Величеству, хотя это был один из главных пунктов в письме ее Величества. Вдобавок, он требовал от Компании ответа, какое место назначит она ему у себя: резидента, депутата или агента? И как велико будет его жалованье?
25. Горсей хотел обмануть агента на 2500 рублей.
Он занял именем Компании у царской казны 4000 рублей и приказал дьякам изготовить вексель на эту сумму, говоря, что от имени Компании придет агент и подпишет его. (Это заемное письмо было написано русским языком и буквами, которые агент плохо знал.) Затем он объявил агенту Роберту Пикоку, что достал из царской казны 1500 рублей для Компании и что если означенный агент отправится туда и подпишет заемное письмо, то деньги будут принесены к нему на дом. На это агент согласился; но один из его друзей уведомил его частным образом о проделке и обмане, и Пикок отказался подписать заемное письмо.
26. Задумав свою проделку, Горсей намеревался обмануть агента на 2500 р[ублей], потому что, заставляя подписывать заемное письмо в 4000 р[ублей], уверил Пикока, что тот приложит свою печать только на сумму 1500 рублей.
27. Упомянутый агент Роберт Пикок, узнав впоследствии, что Горсей получил из казны 4000 рублей на кредит Компании, должен был вытребовать их назад с большими хлопотами, не иначе как под угрозой явиться в казначейство и объявить, что ничего не получал. Тогда Джером Горсей испугался этого и отдал деньги.
28. Как Горсей устроил, что кладовые Компании были опечатаны за долг царю на сумму 4000 рублей.
Горсей отомстил Компании. Отправляясь из Москвы в Англию, он написал письмо Борису Федоровичу о том, чтобы захватить имущество Компании в обеспечение долга царю. Кладовые были опечатаны к упадку кредита Компании, и длилось это до тех пор, пока доктор Якоб не исходатайствовал освобождения наших имуществ.
29. Горсей приписывает себе большую часть хвалы за добро, оказанное Компании доставлением новых милостивых привилегий.
Возвратившись в Англию с письмами от царя и Бориса Федоровича, Горсей привез с собою привилегии за царской печатью, отнеся к себе большую часть похвалы за доставленные им выгоды и забывая милость ее Величества в этом деле. Он даже не удержался приписать себе эту важную для общественного благосостояния услугу, которую (по его словам) не мог оказать ни один посланник, бывший когда-либо в этих странах. Но (не умаляя высокой милости царя в этом деле) [заметим, что] привилегии вовсе не содержат таких больших преимуществ, как те, что были дарованы покойным царем в то время, когда мистер Рандоль (Рандольф) был посланником России; и тем более нельзя приписать особенных заслуг в этом деле Джерому Горсею, бывшему просителем и ходатаем при Борисе Федоровиче, который сам сказал, что делает это только из расположения к королеве и сделал бы то же самое для всякого другого посланного ее Величества.
30. Поведение Джерома Горсея в России до посольства его с письмами. Горсей оскорбил главного Канцлера и Секретаря (chief Chauncelor and Secretary).
Около семи лет тому назад Джером Горсей ехал однажды по московским улицам с Щелкаловым, главным Канцлером и Секретарем, и, разговаривая с ним о множестве русских поговорок, употребил одно бранное русское выражение, крайне оскорбительное для матери [собеседника]; с тех пор месть Щелкалова легла тяжелым гнетом на Компанию.
