…Хутор, как и другие немецкие деревушки, пуст, но дворы полны живности: в хлевах стоят откормленные и ухоженные коровы. Никогда не видел таких больших коров с сосками толщиной в четыре пальца… Волы вместо мобилизованных лошадей. Тут и там бродят свиньи, выхаживают, пощипывая травку, гуси, из-под ног в испуге разбегаются куры… В сумраке под навесом висела освежеванная коровья туша.

В километре от хутора на обочине дороги встретилась семья из пяти человек: женщина, двое детей-подростков и двое мужчин — не успели своевременно сбежать. Все добротно, тепло, не по сезону одеты в шубы с белыми повязками на рукавах, стоят у возов, доверху нагруженных добром: сундуки, чемоданы и перины, набрюшники и даже пивные кружки. К каждому из возов привязана племенная корова голландской породы. Это «господа бароны», бауэры, которые держали рабынь на своих скотных дворах, замучили и загубили немало наших девушек непосильным трудом, голодом и издевательствами.

Это они получали в «посылочках» с фронта награбленное у русских людей.

Сейчас они стараются выглядеть смиренными, глаза опущены, мрачный взгляд исподлобья, но под этой напускной покорностью — страх и ненависть, а в перинах, сундуках, под пиджаками припрятаны карабины, пистолеты и бандитские ножи с надписью: «Все для Германии!» — «Alles für Deutschland!»

ШИФРОТЕЛЕГРАММА

ШТ из УТ 71А.

Подана 02.05.45 г.

4 ч. 30 м.

Зам. командиров корпусов, дивизий по тылу.

Бежавшим немецким населением брошены дома, имущество и большое количество рогатого скота, лошадей, свиней, которые согласно Постановления ГКО от 10.01.45 г. подлежат использованию для нужд Красной Армии и народного хозяйства СССР.

Оставаясь без охраны, имущество растаскивается, скот, оставшись без водопоя, корма и ухода, гибнет или хищнически уничтожается проходящими военнослужащими и гражданскими лицами.

Интендантский и трофейный отделы армии своими силами не обеспечивают сбор и сохранение захваченного трофейного имущества и поголовья скота.

Зам. командиров корпусов и дивизий по тылу немедленно принять срочные меры по сбору и сохранению имущества, оставленного противником, и передавать его назначенным комендантам городов и поселков.

Нарядить красноармейцев для сбора бесхозного скота в армейские гурты, разместив их в бывших крупных немецких фермерских хозяйствах.

В создавшейся обстановке распоряжением Военного Совета фронта разрешить привлекать для работы по уходу и сохранению брошенного немецким населением поголовья скота освобожденных советских граждан с последующим оформлением через СПП армии и выдачи им справок.

О всем собранном скоте и другом ценном имуществе ежедневно указывать в тыловой сводке нарастающим итогом и месте нахождения.

Военным Прокурорам провести проверку учета и сбора бесхозного скота и работы подсобных хозяйств по уходу за ним и рациональному использованию сельскохозяйственной продукции для нужд армии.

О принятых мерах донести.

ДОНЕСЕНИЕ ВОЕННОГО ПРОКУРОРА 425 СД

Начальнику тыла 71 армии.

В соответствии с полученным распоряжением Управления тыла армии Военной Прокуратурой была организована проверка выполнения особо важной государственной задачи, определенной Военным Советом фронта на основании Постановления ГКО, по сбору, учету и сохранению народно-хозяйственного имущества, захваченного нашими войсками при наступлении или брошенного немцами при отступлении, в частности, сбора, учета, сохранения сельскохозяйственных животных и сельхозпродукции и рационального ее использования для нужд армии.

Пункты армейских гурт-скотов и подсобные хозяйства расположены на сельхозугодьях вблизи г.г. Зонненбург, Штенциг и Альт- Лимретц. По предварительным данным, там находится 3000 коров, 2000 баранов, 300 лошадей, несколько сот свиней, овец, мелкого скота и несчетное количество разной птицы.

Ни в одном из этих хозяйств точного учета нет. Личным составом подсобные хозяйства укомплектованы недостаточно, только в одном есть ветфельдшер, кормление скота нерегулярное, выпас самопроизвольный, среди животных большой падеж. В хозяйствах совершенно не используется труд гражданского немецкого населения и репатриантов, работавших в неволе на крупных немецких фермерских хозяйствах и имеющих опыт по уходу за скотом и птицей.

Учет отпущенной продукции ведется недобросовестно, трудно установить куда, кому и в каких количествах ее отпускали, что создает неограниченные возможности для хищений и нецелевого использования.

Так, по предварительным данным, 1300 дойных коров ежедневно дают 4000 литров молока, что смогло бы удовлетворить потребности в дополнительном питании раненых в 4-х госпиталях, находящихся всего в 2–5 километрах от подсобных хозяйств. Однако, только в один госпиталь, и то в ограниченном количестве, доставляют молоко и сливки, в остальных — молоко получают отдельные тяжело раненные офицеры и то от коров, имеющихся при госпиталях.

Из-за отсутствия сбыта суточного удоя лишь небольшая его часть перерабатывается на сливки, остальная преступно выдаивается или выливается на землю.

Ставлю Вас в известность о вышеизложенном для немедленного принятия мер по устранению указанных недочетов.

Прилагаю для ознакомления объяснительную записку капитана Долгополова.

Майор юстиции Булаховский.

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА[31]

В период марта месяца в момент организации Подсобного хозяйства дивизии мною было собрано 2000 шт. курей, 140 гусей, 50 индюков. Так как такое количество птицы держать по дворам было нецелесобразно, то я построил птичник на 2500 шт. 18 апреля строительство птичника закончено и птица сгрупирована в одно место.

Сбор яиц доходил до 400 шт. в один день. Сбор яиц очень колебался: в хорошую погоду был больше, в ненастную снижался до 100 шт. и меньше.

Сначала, когда начали поступать яйца, замкомдив по тылу Вайсблат отдал приказание, что для командира дивизии отпускайте яйца невыписывая в накладную. После этого начпрод дивизии Городницкий брал яйца из хозяйства по 200 шт. и больше от старшины Павлова и приказывал, чтобы он неговорил мне об этом. Эти яйца конечно в генеральскую столовую попадали только частично, а остальные Городницкий с Вайсблатом распределяли для своих знакомых и на устройство банкетов.

Следует отметить такой факт, что в апреле м-це с.г., когда Вайсблат отправлял свою сожительницу на Родину, то ночью пришла машина со Штольберга специально за яйцами, но так как яиц небыло, машина ушла без яиц. Утром рано приехал капитан Городницкий, стал угрожать старшине Павлову, что отправит его в штрафную роту за то, что недал на ночную машину 200 шт. яиц, забрал из кладовой 100 шт. утиных яиц, которые хранились для вывода утят.

Что же касается удоя молока, то удой был низкий потому, что скот был собран частично из безхозного, за пущен, недоился по несколько дней, то удой молока в апреле был от 800 кг до 1200 кг. 1400 кг удой производился только 2 раза.

Самое главное это то, что у меня отсутствовал учет. Я неоднократно требовал от замкомдива и Городницкого о предоставлении мне учетного апарата, но мне его не давали. Как в последствии выяснилось, что они, Вайсблат и Городницкий, старались создать мне такие условия, чтобы в чем-нибудь меня правалить и назначить своего человека.

Они старались запутать учет умышленно, это видно по следующим ясностям:

1. На первое апреля в хозяйстве имелось 700 свиней, но сохранную расписку Городницкий отобрал от меня всего на 180 свиней. На мой вопрос, почему это так, Городницкий ответил: «Твое дело подписать на столько сколько нужно мне как начальнику ПФО дивизии».

2. Нельзя неотметить такой факт, что Вайсблат недавал мне ни одного опытного писаря, говорил «подбери из команды выздоравливающих». Но ведь это не рота, а совхоз в котором надо иметь 5 человек учетного апарата. Вайсблат прикрасно знал, что я один организовал лично по своей инициативе такое крупное хозяйство, один работал и руководил. Когда приехали сменять одного Долгополова то прислали аж 7 человек: начальника хозяйства, помощника начальника хозяйства по политчасти, агранома, бугалтера, 2 зоотехников, 2 ветврачей и сразу посадили на учет 4 человек, а Долгополов работал с одним старшиной и одним младшим ветфельдшером.