А все произошло так.

Всю неделю он занимается сверкой списка книг энциклопедии, изредка прерывая работу на короткий сон. Эсхиллка все эти дни проводит в вылазках: успевает пробираться в те места, о которых даже он не подозревал, будучи постоянным обитателем резиденции Темного. Что вводит его в недоумение, так это то, что она пребывает в своем немного сдутом облике всю неделю и никакие последствия не спешат проявить себя каким-либо образом. Хотя, возможно, для этого нужно больше времени. Как прирожденный экспериментатор он продолжает ждать момента, когда наконец-то они начнут проявляться.

Кром, сверяясь со списком, пролистывает очередную книгу, когда в комнату Ахрона на всех парах влетает, размахивая необъятным полотнищем, девушка. Счастливая улыбка до ушей и лихорадочный блеск в глазах наводят его на мысль, что эсхиллка снова успела нагрянуть в винный погреб, который смогла собственноручно вскрыть. Погреб этот уже с десяток лет не вскрывали, так как однажды забыли заклинание- ключ, о нем знает только неуловимый Мелиас Многомудрый, которого днем с огнем не сыщешь. Так что, вновь открытый погреб заставил изрядно поудивляться слуг, которые тут же совершили несколько плановых набегов под шумок, пока Атцла старательно делала вид, что не замечает происходящее.

При эсхиллке тут же находится и доказательство поползновения в долгое время недоступную часть замка — заткнутая за пояс початая бутылка, вполне вероятно, не первая.

Кром некоторое время внимательно смотрит на Фьяцлу, обреченно вздыхает и вопрошает:

— И какую блажь ты на этот раз придумала?

Он уже ничему не удивляется, за прошедшую неделю чего только не пережил, благо она не отвлекала его от основной работы. Про эсхиллок он знает много, с легкой подачи все той же Тьяцлы, но таких он видит впервые или это из-за того, что раньше он не особо горел желанием общаться с вторыми дочерьми матриарха? Неусидчивая, неугомонная, срывающаяся с места при каждом заинтересовавшем шорохе, от каждой новой идеи… Не такой он себе раньше представлял первоклассную шпионку и убийцу.

Она, продолжая усилено улыбаться, после непродолжительной паузы отвечает:

— А я тут трофей раздобыла! — заплетающийся язык портит четкую дикцию, от чего все звучит как змеиное шипение. Она растягивает резинку гипертрофированного красного безобразия руками. — Бабулины. Эксклюзивные.

Маг чувствует как начинает дергаться глаз. Перед мысленным взглядом встала картина несоразмерности бронеюбочки с красным полотнищем, притащенным эсхиллкой. Как?! Как она смогла под металлическими микропластинами скрыть ЭТО?!

Пока он пребывает в прострации от такой новости, Фьяцла швыряет трофей ему на колени и произносит:

— У меня, вдруг, появилась идея… — ухмылка, расползшаяся по лицу эсхиллки, не внушает Крому ни одной мысли о светлом будущем.

Тем более, со слов Тьяцлы он знает — спорить с пьяной эсхиллкой все одно, что бодаться с бешеной виверной за новые ворота. Совершенно бессмысленно и бесполезно. Ему ничего не остается, как согласиться на эту авантюру до объяснения ее сути. Здоровье дороже.

Лучше бы он рискнул здоровьем и отказался, чем карабкался по стене, чтобы вывесить чужие панталоны на шпиле башни.

Когда он собирается идти на попятную, девушка переходит к тяжелой артиллерии, выуживает бутылку из-за пояса, откупоривает ее и подходит вплотную к, сидящему на полу, магу. Все с той же ухмылкой на губах, присаживается перед ним.

Подозревая что-то неладное, Кром порывается встать и поспешно сбежать от явной опасности, но его останавливает внезапно нависшая над ним эсхиллка в своей основной форме. Мужчина вжимается спиной в стеллаж, пытаясь увеличить разделяющее их расстояние, при этом он инстинктивно плотно сжимает губы и неотрывно следит за рукой с бутылкой. Поэтому он и пропускает тот момент, когда другой рукой она зажимает ему нос.

Он продолжает упрямиться, сжимать губы. Но воздух заканчивается и он открывает рот, чтобы глотнуть его, но Фьяцла бдит и подставляет к его губам горлышко бутылки.

Все так же продолжая натягивать на лицо ухмылку, эсхиллка внимательно наблюдает за тем как Кром жадно глотает древнее крепленное вино, которое по вкусу только таким же древним, как и оно, индивидам, и только успевает наклонять бутылку.

В ушах начинает звенеть, тиски сдавливать тисками, перед глазами поплыли темные круги. Маг конвульсивно дернул рукой, пытаясь безрезультатно отстраниться от почти пустой емкости. Но воительница сама убирает бутылку, зашвырнув куда-то. Единственное, что говорит об этом действии, оглушительный звон бьющегося стекла.

Наконец-то он свободно через рот вдыхает воздух, а не хлебает отвратительное пойло, которое только эсхиллке и пришлось по вкусу. Та выпускает его нос из захвата, встает на ноги и замирает в ожидании.

Чего она ждет, Кром понимает спустя пару секунд, которые еще пребывает в адекватном состоянии. Как только они проходят, на него наваливается головокружение, в ушах начинает звенеть с новой силой, невидимые тиски вновь вцепляются в виски, а в желудке волнуется выпитое.

С губ срывается тихое "ик" и маг выпучивает глаза на Фьяцлу.

— Ээээ?.. — тянет он, пытаясь сформулировать вопрос, заплетающийся язык отказывается действовать. На связную речь он не способен.

— Нужно же было как-то разрешить проблему, — пожимает плечами эсхиллка, которая снова приняла менее брутальное обличие. — Тем более, сама я не смогу взобраться наверх. А тебя сейчас самого потянет на подвиги.

Маг глубоко вдыхает, выдыхает, пытаясь смириться с произошедшим, прикрывает глаза, облокачивается спиной на стеллаж. Но тут же возвращается в исходную позу. Даже перед закрытыми глазами скачут черные круги, шум в голове становится невыносимым и не отпускает ощущение, что он сидит на какой-то карусели, которая вертится с неимоверной скоростью. Ко всем прочим чудесным ощущениям, добавляются сонливость и тошнота.

Расфокусированным взглядом он смотрит на эсхиллку, которая продолжала, стоя в сторонке, наблюдать за ним.

— При…ик…дворным ма…гам за…прещен…но у…ик…потреб…пять аааа…пчхи…коголь… — поминутно прерыаясь на икоту, а иногда и на чихание, выдавливает из себя Кром. — А у мменя ешше и эта… как… ик… там ее?..

И он начинает чесать все открытые участки тела.

Фьяцла с ужасом смотрит на Крома, который активно почесывает где-то в районе густой светлой шевелюры.

— Только не говори, что аллергия… — тихо произносит девица. А Кром активно кивает головой, да так что она чудом от плеч не отваливается.

— Ага! — кричит, при этом улыбается во все тридцать два, и активно почесывается. — Она самая!

Эсхиллка вздыхает, швыряет магу панталоны, которые тот ловит одной рукой, другой активно расчесывая нос, который из-за интенсивности движений начинает наливаться красным цветом.

Кром встает и медленно передвигается поближе к окну, из которого еще совсем недавно выпрыгнула, чтобы покинуть негостеприимный замок, эсхиллка. Ему бы сейчас выбраться из этой духоты и вдохнуть свежий воздух, не хочется знать, какие последствия его ждут после, но это необходимо.

Он в очередной раз громогласно чихает, открывает окно, взбирается на подоконник и, обернувшись, произносит, смотря куда-то в сторону Фьяцлы, которая была уже не одна:

— Садюга!.. — обличительно тыкает пальцем в сторону одной из идентичных эсхиллок.

Обе смотрят куда-то в сторону, при том одну, и недоуменно синхронно пожимают плечами.

Кром только досадливо сплевывает на пол из ларнейского дуба. Досадливо морщится, когда, через дебри хмеля, до него доходит, что совершил. Внезапно проснувшаяся совесть тут же уползает в дальний уголок, после понимания, что Ахрона в ближайшее время не предвидится и содеянное может до поры до времени оставаться безнаказанным.

Он вылезает из окна и почти без усилий карабкается по стене.

Медленно, но целенаправленно, Кром карабкается по отвесной стене к крыше, куда пожелала вывесить бабулины красные панталоны Фьяцла. Как она их стянула и смогла подбить его на эту авантюру, маг не помнит, но умудряется в своем незавидном положении посмеиваться над сложившейся ситуацией. Или она так и не сказала, как раздобыла свой трофей?