«Успокоился? Если нет — то и поделом мне, буду раскаменяться самостоятельно. Ну и с небольшой твоей помощью. Амулет рядом с запиской, инструкция на обороте.
P. S.
Когда твои змейки злятся — от тебя глаз не оторвать».
Ян не знал, смущаться ему или смеяться, но виновато горбиться точно расхотелось. И всё-таки здорово, что Рил старше и сдержаннее. Сам Янис на его месте просто поддался бы эмоциям, а эльф всё продумал и заранее подготовился. Наверняка прятал записку под каким-то заклятием, если бы ничего не произошло, амулет так и остался бы в секрете. За такую деликатность Янис тоже был благодарен.
Но Рила он всё-таки на камеру запечатлел — а то получится, что даже окаменил зря. Такие кадры пропадут!
К моменту использования амулета все следы партизанской деятельности уже были скрыты, а сам горгона сидел рядом в позиции пай-мальчика, сложив руки на коленях, и напряжённо вглядывался в лицо Рила. Сначала ничего не происходило. Потом лежащий на груди статуи амулет тихо звякнул — и всё ещё чуть выгибавшийся эльф рухнул на ковёр, разом обмякнув.
— Всё в порядке? — осторожно спросил Янис. — Не больно? Может, воды?
Пытавшийся перевести дыхание Рилонар с трудом помотал головой. Больно-то не было, но после всего произошедшего тело слушалось с трудом. Зато не зря амулет искал.
— Разве что одеяло и тебя под бок, — слабо попытался улыбнуться он.
Янис окончательно расслабился, притащил пару подушек и большущий плед. Помог эльфу устроиться поудобней, притёрся к боку. Повозился, укладываясь, почти привычно уткнулся носом в плечо. Извинения прозвучали бы глупо, поэтому Янис тихонько сообщил:
— Ты замечательный. А записку я сохраню на память.
========== Глава 8 ==========
День выставки приближался с ужасающей скоростью.
Янис внезапно бездельничал, успев доделать всё, Рилонар же буквально переселился на работу — доходило до того, что как-то он попросил горгону сходить покормить ящерицу. Да и приглашения в мастерскую доставил курьер, а не сам эльф лично. Приглашений было пять штук — самому Янису и его родственникам. И как горгона их ни рассматривал, отличий найти не сумел. То ли родственникам вип-гостей полагались такие же приглашения, то ли это Рил постарался. Горгона даже решил спросить у него, если не забудет, но пока предстояла гораздо более сложная задача. Нужно было позвонить родителям и отвезти приглашения. Можно бы и курьером послать, но время всё равно есть, а Рилонар занят намертво. Да и трепание за уши от любимой ба Наиши стоило пережить до показа. Если первый раз ему ещё простили, то сейчас могло дойти до «совсем семью забросил, негодник». А когда откроются отношения с Рилом, ба Наиша ведь и ему может высказать. И стоило бы поговорить с дедом по поводу раскаменения живых организмов. Мало ли что, так амулетов не напасёшься. Лучше уж окончательно освоить этот навык, так оно спокойнее будет. Поэтому Янис отзвонился родным, уточнил наличие свободного времени и поехал сдаваться.
Как и ожидалось, дома Ян застрял надолго — его расспрашивали, мягко укоряли за скрытность, требовали рассказать о работе над прошлым показом — фото и видео были добыты Наишей и не раз просмотрены. От рассказов о новом шоу удалось отвертеться под предлогом того, что не хочется портить сюрприз — не признаваться же, что он сам мало что знает, потому что предпочитал говорить с Рилонаром не о работе? Да, и не проболтаться о своём романе тоже оказалось очень сложно: с языка так и рвалось: «Вот Рил…», «А тогда Рилонар…». Но горгона старательно прикусывал своевольный орган — эльф ведь просил пока не афишировать. Конечно, здесь все свои, но мало ли? Лучше уж сначала познакомить родственников с Рилом в спокойной и домашней обстановке. Неизвестно, заметили ли его увиливания, но отпустили Яниса только поздно вечером. Мать вообще хотела оставить ночевать, но Ян отказался — иначе всё равно пришлось бы завтра ехать к себе переодеваться, а перед показом хотелось отдохнуть как следует. И успеть выловить Рилонара, чтобы втихомолку поцеловать на удачу, — тоже.
Похоже, эльф предугадывал его мысли, потому что с утра Яниса разбудил звонок и относительно бодрый голос сумеречного сообщил ему, что увидеться выйдет только после мероприятия — зато от души, поскольку за ударный труд господин Тукдан расщедрился на недельный отдых. И это не считая повышенных ставок за работу в выходные и сверхурочных. Ян угукнул, давя зевок, уточнил время, к которому нужно появиться, — может быть, удастся ещё полчасика подремать?
Не вышло, Рилонар твёрдо велел явиться ко времени, мол, что-то там господину Тукдану надо…
Что нужно начальству, эльф прекрасно знал, а потому заранее сочувствовал Янису. Общение перед объективами камер — вещь той ещё мерзости, особенно если к ней непривычен. Ян привычен не был, и эльф утешал себя только тем, что на показе будет вся родня горгоны, а значит, найдётся, кому его прикрыть.
Сам он слишком устал, чтобы суметь сделать это достаточно изящно. Видят боги — работа была проделана грандиозная…
Остался лишь финальный аккорд.
Эльф пожалел, что не удастся в последний раз пройтись по ещё пустому залу. Потом здесь станет многолюдно — и это будет совсем не то. Пока же можно было восхищаться мастерством работы иллюзионистов, оставивших основное пространство ярко освещённым и погрузивших небольшие полоски около витрин в загадочный сумрак. Там же, за стеклом, царила темнота, в которой можно было угадать лишь очертания и контуры чего-то… Ровно до тех пор, пока не пробегала по тонким силуэтам ломаная, дробящаяся на отдельные лучи вспышка, высвечивая великолепие агатовых «тканей».
Но всё это меркло по сравнению с центральной витриной. Рил как-то поймал себя — себя-то! — на том, что замер подле на несколько минут, без единой мысли следя за «пляской» статуи в центре.
Яркие разряды молниями слетали с вытянутых рук, плясали вокруг, выхватывая то одну изысканно одетую фигуру, то другую, пробегая по ним, затухая и начиная свой путь снова, каждый раз по-новому.
Свет и тьма, вспышки рукотворных молний — и будто кружился посреди всего этого отливающий зеленью и серебром тонкий силуэт.
Когда зал начал потихоньку заполняться, часть этого гипнотического очарования всё-таки исчезла. Фоновая музыка, шаги, голоса — всё это мешало сосредоточиться, и проходивший мимо витрины Рилонар был этому даже рад. Не хватало ещё, чтобы кому-то из собравшихся стало дурно.
Яниса, как-то растерянно осматривающегося по сторонам, эльф заметил издалека, в основном благодаря его волосам. Змейки то и дело чуть менялись местами, так что коса на глазах переплеталась из одного рисунка в другой. Выглядело это красиво, но вряд ли кто предполагал, что мастер просто нервничает.
Эльф это знал, но подойти, увы, не мог. К нему подступил один из высоких гостей, светлый сородич, решивший во чтобы то ни стало приобрести центральную статую, и Рил уже устал объяснять вежливыми обтекаемыми фразами, что она не продаётся, а хозяин разрешил лишь выставить её для показа — но не более.
— Могу ли я узнать имя владельца этого… совершенства? — высокомерно поинтересовался светлый.
— К сожалению, эта информация не подлежит разглашению, — вежливо ответил Рилонар, подавив на секунду промелькнувший ребяческий порыв сказать, что хозяин — перед вами, тот, на кого сейчас смотрят с лёгким презрением и осознанием собственного превосходства.
От очередного витка расспросов спасение пришло с той стороны, откуда он и не ждал.
— Светлейший Элиран! Приятно видеть вас здесь, — почти промурлыкала подошедшая светлая эльфийка. — Подыскиваете что-то для своей коллекции?
Невинный вроде бы вопрос заставил светлого как-то подозрительно быстро ретироваться. Рилонар позволил себе едва заметный облегчённый вздох. Неизвестно, что там у этого высокомерного светлого с его матушкой, но оно и к лучшему.
— Рада видеть тебя, сын, — эльфийка мягко коснулась губами щеки наклонившегося к ней сумеречного.
