Вот вроде бы и не принято дарить парням букеты, но Рилонар с удивительной чуткостью умудрялся подбирать их так, что они приходились по душе. Горгона нашёл подарку место, обернулся, закидывая руки на шею Рилу и благодарно целуя. И не только благодарно — Ян вынашивал план коварно спровоцировать своего парня. В конце концов, Рилонар наверняка перекусил, так что традиционное молоко может и подождать.
Эльф на провокацию поддался прекрасно, как-то потихоньку смещаясь в сторону дивана. А потом, сообразив, что тот узковат, ещё свалятся, предпочёл кинуть туда уже расстёгнутую шустрым Яном рубашку и свалиться сразу и самим на пол, благо ковёр к этому вполне располагал.
— Кажется, я повязку забыл, — честно шепнул Рил на ухо горгоне, — как ты думаешь…
— Я буду честно жмуриться, — пообещал Янис. — Или можем поискать что-нибудь… У меня были линзы.
Отлипать от полураздетого Рила и идти искать подходящую полосу ткани или помянутые линзы откровенно не хотелось, но ещё меньше хотелось испортить всё случайным превращением эльфа в статую. Ян в целом освоил обратную трансформацию, но не очень успешно, и если над рабочими материалами в случае чего горгона издевался с чистой совестью, то раскаменять Рилонара самостоятельно он побаивался. А звать деда в такой момент… м-да.
— Может, так? — Рилонар поднялся на руках, глядя на юношу сверху вниз. — Если буду сверху — могу напугать… А если наоборот?
Ян не сразу понял, о чём именно говорит эльф — горгона распределением ролей особо не заморачивался. Рилонар был явно опытнее, Янис легко поддавался ему, позволяя себе стать ведомым, и уж никак не ожидал такого предложения. Поэтому, когда до него дошёл смысл сказанного, глаза горгоны распахнулись широко-широко.
— А… ну, я не совсем… в смысле, с опытом у меня туго, — признался он, отчаянно алея ушами.
— Я подскажу, если что-то будет не так, — тон Рилонара был серьёзный, а вот глаза смеялись. Наклонившись, он поцеловал горгону, прижал к себе — и легко перекатился на спину, так что теперь Янис сидел на его бёдрах.
— Не бойся, — шепнул эльф, подталкивая руки Яна к пряжке своего ремня.
Горгона и не боялся — наверное, — но волновался так, что пальцы подрагивали. Несложную, в общем-то, пряжку он расстёгивал несколько минут, то и дело отвлекаясь на то, чтобы провести рукой по смуглой коже, поцеловать, приласкать это сумеречное совершенство, которое так спокойно доверилось его рукам. Хотелось оправдать. Хотелось, чтобы Рилонару понравилось.
Тому, правда, нравилось всё — да хотя бы потому, что это был Янис, а не кто-то другой. Эльф вообще не помнил, когда позволял кому-то так обращаться с собой. Было раз или два, но настолько давно…
Чуть приподнявшись, он позволил стянуть с себя оставшуюся одежду и на секунду притормозил Яниса, потянувшись к лежавшей на диване рубахе. Пошарил по карманам и протянул горгоне небольшой флакон. Ян секунды полторы пытался прочитать этикетку, потом мысленно обругал себя, что сам не догадался позаботиться о такой нужной вещи. Флакон был осторожно опущен на ковёр, а сам горгона продолжил заласкивать Рила — уж в оральных талантах он был уверен. И в том, что это оч-чень приятно, и в том, что он знает, как это правильно делается. До этой стадии его эксперименты с парнями доходили.
Широко лизнуть, обхватить губами, немного пососать, отстраниться, дразня, сосредоточиться, заставляя язык изменить форму и раздвоиться — подобное Ян раньше не пробовал, но ведь понравилась эльфу в прошлый раз чешуя… Затрепетать языком быстро-быстро, с мимолётным уколом гордости ощутить прокатившуюся по телу Рилонара волну дрожи, когда змейки тоже подключились к ласкам своими язычками. Свободной рукой откупорить флакон, плеснуть на пальцы масло с каким-то тонким, едва уловим ароматом — и не спе-шить, толь-ко не спе-шить. Действовать медленно, осторожно… сдерживать дыхание и не обращать внимания, что сердце колотится как бешеное.
Право, в этот момент Янис про свой окаменяющий взгляд и не вспоминал. Некогда было, когда Рилонар так выгибался, вцепляясь в длинный ворс ковра. Одно из движений сорвало с губ эльфа хриплый стон, да такой, что Яниса самого в дрожь бросило. Он и не ожидал, что всегда такой уверенный в себе сумеречный может быть настолько отзывчивым.
Правда, требовать большего эльф умел прекрасно даже сейчас. И Ян охотно подчинялся этим требованиям, действовал уверенней, потому что невозможно сомневаться, когда тебе так откликаются, когда на твои движения так реагируют. Хотелось втиснуться, вжаться в Рилонара, сцепиться с ним и не отпускать. Но ос-то-рож-не-е, не так быс-тро… Сначала всё-таки растянуть, дурея от того, какой он шёлковый и горячий, ловя все новые и новые оттенки эмоций пересохшими губами. И, наконец, толкнуться внутрь, закрывая глаза, жмурясь почти до боли — потому что не бывает так… Так пьяно, так жарко, так хорошо…
В этих ощущениях тонул не только он. Эльф беспомощно скрёб пальцами, сам подаваясь навстречу, пока почти что не встал на мостик, упираясь в пол лишь лопатками. Поза была неудобная, но зато от первого же движения он коротко вскрикнул — и так и продолжилось. Движение — звук, слетающий с искусанных горгоной губ, ещё движение — ещё крик. Ян выдыхал коротко, отрывисто, тянулся подхватить, помочь, но тут Рил снова подавался ему навстречу, и все мысли вышибало напрочь. Ни опыта, ни выдержки не хватало, держался Янис на одном только упрямстве. Оставить эльфа неудовлетворённым казалось ему почти кощунством. Хорошо, что хоть так долго готовил сначала, иначе бы…
В какой-то момент эльф мало что не дугой выгнулся, на этот раз удержав стон за сжатыми зубами. Слишком давно он не пробовал так, чтобы долго держаться самому — а потому только и мог, что широко распахнувшимися глазами глядеть на Яниса, пока тело ещё вздрагивало от накатившего удовольствия. Горгона от такого закусил губу, выгибаясь над ним в спазме почти мучительного наслаждения. Тело колотила крупная дрожь, глаза закатывались. Яниса тоже выгнуло в спине — так, что он едва не упал и от неловкого движения выскользнул из тела Рилонара.
Кое-как утвердившись в относительно устойчивом положении, горгона всё же позволил себе всмотреться в Рила, увидеть, какой он сейчас: раскрасневшийся, с яркими зацелованными губами и непривычно-открытым выражением лица. Эльф словно утратил свою постоянную неброскость, став ярким, как омытый дождём малахит. Янис мимолётно пожалел, что это мгновение уйдёт и не получится его сохранить, запечатлеть Рила таким, чтобы потом любоваться украдкой — по памяти наверняка не выйдет. Глаза полыхнули… Рилонар наверняка заметил странную вспышку, но шевельнуться он не успел бы при всём желании — окаменение горгоны действует быстро. Спустя секунду ошарашенный Янис сидел в ногах безупречной каменной статуи.
— Мать мою нагайну… — только и смог протянуть он, привычно вцепляясь в волосы.
Из ступора его вывел какой-то шорох со стороны дивана. Янис невольно посмотрел туда: на рубашке эльфа неторопливо разворачивался листок бумаги, исписанный убористым почерком. Ян огорчённо дёрнул себя за змейку, протянул руку — посмотреть, что там. Звонить деду отчаянно не хотелось, а раскаменять Рила самому было страшно. И стыдно.
«Для начала перестань теребить змейку — укусит же», — значилось самой первой строчкой. Ян фыркнул — с возмущением даже — до змеек ли тут! Но руку из волос всё-таки убрал.
«Как-то сейчас не до укушенных пальцев, верно?» — пусть это и были всего лишь буквы, но за ними буквально слышались интонации Рилонара.
«Я полагаю, выгляжу я красиво… Но время для знакомства с уважаемым Сересом немного… неподходящее. Всё-таки я предпочёл бы более официальную обстановку».
Янис недовольно засопел — он тут переживает, а этот непрошибаемый эльф политесы разводит! И, что парадоксально, умудряется делать это даже в виде каменной статуи. Горгона мстительно решил, что, как только дочитает записку, заснимет Рила на камеру в самом высоком качестве. И будет выдавать за свой лучший шедевр. Потом снова вернулся к чтению.
