Словно догадывался, что от размеренных ударов сердца под запыленной черно-оранжевой курткой сердце самого Саске начинает делать перебои.

Нужно было вырваться, оттолкнуть, попытаться в очередной раз разорвать эту проклятую связь… Но Саске слишком устал, чтобы сопротивляться одновременно Узумаки и собственным желаниям. Несколько минут, хотя бы на несколько минут позволить себе чувствовать себя не одиноким. Чувствовать руки, крепко, но осторожно сжавшие торс, чувствовать дыхание, шевелящее волосы на макушке…

— Это не слабость, — вдруг сказал Наруто.

— Что?

— Быть привязанным к кому-то — это не слабость, — повторил парень. — Я… всё время пытался догнать тебя. Всё время был слабее. Я тренировался изо всех сил, но этого постоянно оказывалось мало…

Саске невольно нахмурился — что за бред? Это Наруто слаб? Это у него тренировки почти не приносят пользы? О чём тогда говорить самому Учихе?

— И когда у меня ничего не получалось, когда хотелось упасть от усталости и сдаться… — Узумаки примолк и очень серьёзно посмотрел в глаза Саске. — Я вспоминал про тебя. Про то, что не могу быть таким слабаком, когда ты идёшь вперед… становишься сильнее с каждым днем, — еще одна пауза. — И это давало мне силы.

Саске показалось, что его снова ударили под дых — такими неожиданными были эти слова, так перекликались с его собственными мыслями. А ещё этот взгляд, непривычно-серьёзный для Наруто, руки, которые, ксо, так правильно и так надёжно обнимали… Учиха резко выдохнул и закрыл глаза. К ёкаям все. Если он вечный неудачник — нужно же получить от этого хоть какое-то удовольствие?

Плечо Узумаки под щекой слегка расслабилось, хватка стала не такой крепкой. Наруто глубоко вдохнул, выдохнул.

— Пошли домой? — тихо предложил он. — И, знаешь… я думаю, у нас всё получится. Мы с Сакурой… научились понимать друг друга. И она уже не так сильно хочет тебя в личное пользование.

Саске фыркнул, но голову с плеча поднимать не стал. Сидеть так было хорошо… спокойно. Учиха уже и забыл, когда мог позволить себе просто расслабиться. А Узумаки как обычно трепался обо всем на свете — рассказывал про Извращённого отшельника, который все время сбегал в купальни вместо того, чтобы учить, про Какаши-сенсея, который больше не сенсей, а командир их группы, разумеется, про обожаемую Сакуру, которая после обучения у последней из санинов стала отличным медиком и сильной куноичи…

— Кто такой этот Сай? — лениво спросил Учиха, вычленив в потоке болтовни незнакомое имя.

— А, он из какого-то отряда АНБУ. Его к нам прикрепили, чтобы команда была полной. Такой засранец, прямо как ты! — Наруто скривил рожицу.

Саске нахмурился — не столько даже от того, что кто-то претендует на высокое звание главного засранца седьмой команды, сколько от того, что слова Узумаки вызвали укол ревности. Ему не нравилось настолько зависеть от кого-то. И то, что теплая рука на плече делала этот укол почти неощутимым, ни капли не утешало.

— Ты же не отстанешь, да? — с каким-то обречённым спокойствием спросил Учиха несколько минут спустя.

— И не надейся, теме! — Наруто сверкнул привычно-широкой улыбкой. — Ты от меня теперь до самой смерти не отделаешься!

— А сдохнуть ты мне не дашь, я понял, — кивнул Саске. — Я согласен вернуться в Коноху… но при одном условии.

— Ну? — поторопил его Наруто. — Чего умолк? Говори свое условие.

Вместо ответа Саске прижался губами к загорелой шее, которая так соблазнительно маячила совсем рядом. Узумаки вырос и больше не напоминал цыплёнка с тонкой шейкой, смешно торчащей из слишком широкого для него ворота комбинезона. Теперь под кожей перекатывались мышцы, да и просто посмотреть было приятно… Саске хотелось придушить себя за то, что простое касание губами заставило его сердце так колотиться. Но — ему ли привыкать держать маску? Поэтому Учиха отстранился, с легкой насмешкой наблюдая, как лицо Наруто заливает краской. Это было даже интересно — пожалуй, за всё время знакомства он не видел Узумаки по-настоящему смущённым. Злым, испуганным, доставучим, даже бессильно-яростным после первой встречи с Забузой и Хаку — но не смущённым. И наблюдать за тем, как Наруто краснеет и не знает, куда себя деть, было забавно.

Было бы, если бы Саске чуть меньше волновал его ответ.

— А… ну… Если ты согласишься дать шанс Сакуре-чан! — выпалил Наруто.

И зажмурился. Саске даже захотелось его потыкать пальцем — ну, нельзя же так! Нельзя делать из суровых мстителей и вообще последних Учих какой-то сироп! От мысли, что он и впрямь готов дать шанс розововолосой дуре — лишь бы получить собственный в отношении Узумаки, — захотелось побиться головой о родной и знакомый дуб. Крепко так, с подвываниями. Но дуб оставался в Конохе, а возвращаться только ради этого… Саске со стоном стукнулся затылком о стену, тоже закрывая глаза, и целых двенадцать секунд убеждал себя, что, конечно же, может отказаться…

— Согласен.

— А?

— Добе… — тяжкий вздох сорвался с губ сам собой. — Уговорил. Радуйся, можешь тащить меня в Коноху.

Чего Саске не ожидал, так это того, что его кинутся обнимать с таким энтузиазмом, что опрокинут на пол. Хотя стоило бы, это он просто отвык от Узумаки. Тот даже в бытность генином мог застать врасплох Копирующего ниндзя своими проявлениями радости. А Наруто помялся немного, отчего-то не спеша вставать из очень провокационной позиции, снова зажмурился… и быстро клюнул Саске в щеку подобием поцелуя. После чего подскочил так, словно ему уголёк за пазуху попал, и начал преувеличенно деловито отряхивать штаны.

— Ну? Мы идём? — буркнул он, отводя глаза в сторону и отчаянно полыхая ушами.

Саске поднялся на ноги, медленно кивнул. В груди трепыхалась какое-то забытое, но очень приятное чувство, похожее на пушистый шарик тепла. А еще Учиха не мог не признать, что смущать Наруто ему нравится гораздо больше, чем бесить.

Всё вместе стоило того, чтобы попробовать вернуться.

*

Если с возвращением Саске в Коноху и были какие-то проблемы, то сам Саске их в глаза не видел. Живой таран по имени Наруто сносил к биджу любой намёк на возмущение таким положением дел. Учиха знал, что есть совет джонинов, совет старейшин, АНБУ и прочие главы кланов, имеющие влияние и не имеющие желания видеть такого ненадёжного кадра, как он, в деревне. Но у Узумаки, походу, всё было схвачено: мозг ключевым фигурам был вынесен, и они предпочитали сражаться со всей деревней, чем с одним меленьким, но очень упрямым джинчурики.

Зато Саске заметил людей… К сожалению, бледного хмыря под кодовым именем Сай не вернули обратно, откуда его там вытащили. К нему Учиха испытывал противоречивые эмоции. С одной стороны — ревность, как из-за Наруто, так и из-за звания главного засранца команды. С другой стороны — злорадство. В АНБУ их явно не готовили к выносу мозга от Узумаки, и парнишку ломало едва ли не сильнее, чем его самого.

А Сакура… Учихе стоило больших усилий не вздрагивать от её «Саске-ку-у-у-н!». Честно, ему это в кошмарах снилось наравне с улыбкой Наруто и смертью родителей. Несмотря на обещание, он всё не мог пересилить себя и только смотрел на воспитательные тычки, которые девушка отвешивала улыбающемуся Наруто, и гадал, неужели он настолько же жалок.

Выходило, что да.

А потом в какой-то момент вместо очередной оплеухи Сакура благодарно обняла Узумаки, улыбнулась уголками губ… И Саске скрутило такой ревностью, что бледнолицый выкормыш АНБУ непроизвольно отшагнул в сторону. Эти двое и впрямь стали настоящей командой. Понимали с полуслова, доверяли друг другу спину. И Учиха не был так уж им нужен — потому что его можно было заменить, да что там, руководство деревни УЖЕ его заменило. И только непонятное упрямство этих двоих еще хранило его место в седьмой команде и в их жизни. Узумаки обернулся, с улыбкой дернул Саске на себя — и его обняли с двух сторон. Крепко, до хруста костей и сбившегося дыхания.

— С возвращением, Саске.

— Я скучала, Саске-кун…