— Не стоит атаковать ещё раз, — негромко заметил Сай, отслеживавший Хатаке внимательнее остальных просто в силу того, что прекрасно мог вообразить, как действовал бы сам на его месте. Усыпить бдительность и снова атаковать — основы работы АНБУ. — У Саске-куна остались его клоны, да и змей в этих местах немало.

В подтверждение его слов рядом с сандалией Копирующего ниндзя скользнула одна из чернильных техник.

— Если будете настаивать на ещё одной проверке, рыбки не дадим! — торжественно объявила одна из клонов. — И нажалуемся Ируке-сенсею, а то это вообще тирания какая-то, а не забота.

Какаши лишь прижал пальцы ко лбу, прикрыл глаза и пробормотал страдальчески:

— Наруто…

Что можно было считать полной капитуляцией. Доказать серьёзность дела одному джинчурики в виде толпы полуголых девиц возможности не представляло.

Хатаке и впрямь затащили к костерку, угостив и рыбкой, и раками, и даже чаем, заварив его в освободившейся от земляники емкости. Сакура всё же не стала продолжать рукоприкладство, хотя звонкое «не знаю за что, но извиняюсь, Сакура-чан» чуть не сподвигло отвесить подзатыльник уже Учихе. Сай чуть заметно улыбался и продолжал рисовать — по выводам Саске, уже не портрет Сакуры, а просто зарисовки.

Наруто развеял всех своих клонов из соображений гуманности, чтобы им не приходилось давиться слюной на еду и не жрать. Оделся. Нахохлился. И наложил на себя одетый вариант Ойроке.

— Ну и зачем? — поинтересовался Саске, аккуратно жуя кусочек рыбы.

— Захотелось, — отрезал Наруто, вопреки обыкновению, кушающий чуть более аккуратно. Ненамного, но знающим людям в глаза бросалось.

— Хм…

Учихе вспомнилось, как он убеждал Наруто в том, что его оригинальный облик ничуть не хуже этой техники. Очередная проверка? Непохоже…

— Учти, в тренировках центр тяжести сместится, — на всякий случай предупредил Саске.

— Да, я знаю, — вздохнула «девушка», бросив косой взгляд на Сакуру. — Спасибо, что зашли, Какаши-сенсей.

Тот как раз в своей стремительной манере поглощал рыбу и от вовремя сказанного замечания ученика, да ещё и таким елейным голосом, чуть не поперхнулся. Но он не был бы джонином, если бы не смог справится с этим за пару секунд. Ну, хорошо, за три.

— Сай-чан, а покажешь, что ты там нарисовал? — засветился Узумаки.

— Наруто, прекрати дурачиться, — нахмурилась Сакура.

— Я не дурачусь. Са-а-ай?

АНБУшник плотно сжал губы, коснулся рукой обложки своего блокнота. Замер, как будто в сомнениях. «Чан» он словно бы и не заметил, хотя обычный парень его возраста наверняка бы вскинулся. Но предположить, что он не хочет показывать рисунок…

Собственно, почему бы? Ведь с самого начала предполагалось, что картина будет рисоваться для того, чтобы Наруто дал ей название.

Медленно, неохотно даже, Сай откинул обложку. Повернул рисунок к зрителям. И замер статуэткой из черно-белого обсидиана, пряча глаза под густыми ресницами.

— Ва-а-а-а, — у Наруто отвисла челюсть.

— Кхм, неплохо, — заметил Какаши, за что чуть не получил этим блокнотом по маковке.

— Неплохо?! Да это! Это… Это же не-е-ежность. Ох. Как она… Листочки трогает… О-о-ох… Са-а-аске, посмотри, как похоже!

«Меня бы так», — подумал Узумаки, но добавлять не стал. Он вообще обиделся.

Саске помолчал, разглядывая рисунок. Шаринган пакостно отмечал недостоверные штрихи, чуть не так выдержанные пропорции… Но Рут был прав. От портрета и в самом деле дышало нежностью с такой силой, что ее почти можно было потрогать. И Сакура… Сакура была невероятно прекрасна. Саю удалось поймать именно то хрупкое ощущение, которое и серого утенка может сделать обворожительным.

Волшебно.

— Сай. Что хочешь за эту картину?

Наруто вздохнул. Картина была невероятной. И почему-то хотелось выбить её у Сая из рук, отправить прямиком в костёр. То ли потому что не хотелось, чтобы эта картина когда-нибудь затёрлась от частого просмотра, покрылась пылью… То ли от зависти, что Сай увидел нежность, которой никогда не доставалось ему. То ли просто тупо от зависти и дурного настроения, вызванного большой дозой чакры Лиса в организме.

В любом случае это нечестно по отношению к Саю… Да и к Сакуре.

Поэтому он промолчал.

— То есть — хочу? — не понял АНБУшник.

— Предлагать деньги за такое нельзя, — Саске покачал головой. — Просить подарить — тоже, ты рисовал её для себя. Поэтому спрашиваю, что ты хочешь за картину.

— Подожди, — Сай нахмурился, будто решал сложную задачу. — Ты хочешь этот рисунок?

Учиха кивнул.

— Но… для чего?

— Повешу на стену и буду любоваться, — буркнул Саске, отводя глаза в сторону.

Сай недоуменно моргнул. Так… Странно. Раньше его картины нравились только Шину, но здесь… Он не мог ошибиться, это была даже не жадность, а что-то другое.

Приятно? Или ревниво прижать блокнот к себе и не отдавать? Но книги говорят, что подарки — отличный способ наладить отношения…

Сай вздохнул и аккуратно провел по бумаге сюрикеном, вырезая нужный лист. Протянул Учихе:

— Возьми.

Саске осторожно принял рисунок, бережно запечатал его в наруч. Серьезно кивнул:

— Спасибо.

Сай так же серьезно кивнул в ответ. Он не был уверен, но почему-то казалось, что сейчас между ними протянулась ниточка той самой связи, о которой так жарко говорил Наруто.

— Неужели я… Такая? — наконец смогла произнести хоть что-то Сакура, когда «сделка» уже состоялась, и картина из виду исчезла.

— Да, Сакура-чан, именно такая, — вздохнул Наруто, наматывая прядь волос на палец. — Когда не думаешь о том, что на тебя смотрят.

Сакура обернулась к нему. Задумчиво нахмурила брови, рассматривая хенге. Этот образ всегда раздражал своей идеальностью — слишком большие глаза, слишком милое личико, слишком красивая грудь и тонкая талия… Обнаженность в таких условиях выглядела жестокой насмешкой над менее везучими представительницами прекрасного пола.

Но что… Если дело… Даже не в этом?

Женская версия Наруто была очень непосредственной — не шумной и яркой, как сам Узумаки, а именно что непосредственной. И милой.

Значит, таким мог стать Наруто без всеобщей ненависти и игнорирования? Когда на него «не смотрят?»

Куноичи вздохнула, прикрыла глаза. Подняла ресницы, глядя Наруто прямо в большущие синие глаза.

— Как… Тебя зовут… В этом облике?

Ротик придуманной красавицы распахнулся, а затем неизбежно расплылся в широкой, счастливой улыбке.

— Меня зовут Наруко, Сакура-чан! — радостно заявила она. — Знаю, у братика плохо с фантазией… Но ведь это ничего, да?

Сакура ещё раз вздохнула, потерла лоб. Ну, в конце концов, не ей осуждать раздвоение личности. Тсунаде-сенсей немало времени потратила, чтобы срастить обеих Сакур воедино. И пусть это лишало её возможности сопротивляться ментальным техникам Яманака, как тогда на экзамене, зато куноичи и сама чувствовала, как стала спокойнее. Да и контроль чакры стал даваться ещё легче, и учеба тоже…

— Приятно познакомиться, Наруко-чан.

====== Когда Луна шумит ======

Хьюге не повезло. Несмотря на огромный массив произошедших событий, не раз перевернувший мировоззрение с ног на голову, Саске про неё не забыл. Да и напоминание всё ещё «украшало» дверь, раздражая своей корявостью. По расчетам Учихи, его жертва как раз должна была дойти до кондиции, пытаясь повторить идеально выверенные линии иероглифов. Если продолжить давить в том же духе, эмоции могут взять верх над разумом, так что требовался достойный завершающий штрих.

Хьюга Изуми вообразила себе огромное множество причин, по которым наглец Учиха мог назначить ей встречу за пределами кланового квартала. Одни предположения вызывали откровенный испуг, другие — раздражение, в случае третьих Изуми собиралась гордо ставить Учиху на место…

Чего она никак не могла предположить, что чокнутый последыш красноглазого клана притащит её к своей двери, где все ещё цепляла взгляд неотмытая надпись, вручит кисть и банку с краской… и потребует написать то самое слово правильно. Без помарок, ровными и красивыми иероглифами.