О таком пишут не в медицинских трактатах, а в книгах вроде тех, что творит Джирайя. И как бы ни отнекивался Наруто, он всё-таки достойный ученик своего учителя. У Сакуры дух перехватило, когда он плавным движением слез с Учихи, передвинулся ему за спину, одновременно обнимая и подталкивая Саске к ней... А сам начал со смаком вылизывать его плечо, шею и ухо, бросая на неё такие взгляды, что внутри всё скручивалось.

А вот перед самим Узумаки стояла сложная задача. С одной стороны, нужно убедить Саске, что его любят-обожают, никуда не уйдут и всех тараканов лично в мордочки перецелуют. С другой стороны, надо убедить и Сакуру в том, что она тоже желанна и вовсе тут не лишняя, а очень даже наоборот. При этом сам Наруто как-то очень внезапно оказался на позиции ведущего этого маленького «танца», просто потому, что у остальных не было даже теоретического опыта...

Да и «музыку» он слышал лучше.

Они как раз сейчас сбились с гармонии: Саске жадно, взахлёб целовал Сакуру, а та напряглась, не зная, что делать или не делать, куда девать руки и надо ли дышать.

— Тише, Саске, — шепнул он тому на ухо. — Ты же не хочешь её спугнуть? Девочки вообще-то нежные существа... уж понежнее мальчиков-джинчурики, на которых всё заживает за сутки.

Учиха оторвался от распухших губ Сакуры и помотал головой, мол, нет, не хочу спугнуть. Саске был весьма... легковоспламеняющимся товарищем, и его страсть порой принимала болезненные формы, что уже успел ощутить на своей шкуре Наруто.

Тому оставалось только надеяться, что половым воспитанием Саске занимался не Орочимару.

— Всё в порядке! — замотала головой Сакура.

— Конечно, — согласился Наруто и, перегнувшись через плечо Учихи, нежно-нежно поцеловал. Поколебавшись, он отстранился и произнёс: — Ребята, одно условие. Иначе это всё не сработает и сработать не сможет.

Момент, конечно, Узумаки выбрал «удачный»: сокомандники мгновенно напряглись, чувствуя угрозу.

— Честность, — Наруто не дал им возможности напридумывать страшилок. — В первую очередь, с самими собой. Если что-то не нравится — говорите об этом. Если что-то хочется — говорите это. Пожалуйста. Не надо из-за смутного беспокойства закрываться, убегать или действовать через силу. Пожалуйста.

Саске дрогнул всем телом.

— А этого-то ты откуда нахватался?! Тоже из извращенческих книжек?..

— Нет, — тихо и грустно ответил Узумаки. — Просто подумал... как мы сможем понять и принять друг друга, если будем друг от друга скрываться?

Тут дрогнула даже Сакура.

— Я... — голос Саске охрип, он с трудом сглотнул ком в горле. — Для меня это будет нелегко. Да и для вас, я...

— Но ты же постараешься? — не отставал Узумаки.

«И не отстанет», — с внезапной теплотой понял Саске.

— Постараюсь, — кивнул он.

— Сакура?

— Тоже, — серьёзно кивнула девушка. И даже зацелованные губы не портили, а, наоборот, подчёркивали торжественность момента.

— Ну и я тоже ничего не буду скрывать, и не надейтесь, — заулыбался Наруто. — Кто-нибудь хочет высказаться? Нет? Ну, тогда, пожалуй, я начну... — Он прижался к Учихе и, задевая губами ухо, шепнул: — Са-а-аске... я тебя хочу.

Если до «серьёзного разговора» Учиха был в модусе «Моё! Всё моё! Захапаю, не пущщу, помечу!», во время — «Угроза? Кого бить, куда бежать?», то сейчас даже неразумные мысли покинули черноволосую головушку, превращая гордого наследника клана в горячее желе.

— И я, — тихонько, смущаясь, шепнула Сакура на другое ушко.

Саске почти мучительно застонал, не в силах выбрать, кого обнять первым, к кому сильнее хочется прижаться и чьи губы накрыть поцелуем. Не привык он еще к этой искренности — такой настоящей, бьющей со всего размаху под дых, перехватывающей дыхание. Казалось бы, такие банальные слова — от них не должно накрывать жгучей волной желания. Особенно если говорит их не Наруто. Но куда там. Накатило, захлестнуло, закрутило и поволокло за собой. Хотелось вцепиться изо всех сил — так, чтобы потом остались синяки, хотелось вжаться всем телом, сцепиться губами и руками... Хотелось, чтобы его самого любили так же жадно, пятная кожу синяками и укусами — чтобы и после всего легкая боль напоминала об этом бушующем безумии, не-одиночестве. Хотелось... но Сакура вряд ли рискнет покуситься на своего кумира с зубами, а Наруто ненормально нежен для того, на ком все заживает так быстро.

Впрочем, надо отдать ему должное, Узумаки вовремя позаботился о том, чтобы хорошо было всем. Саске нажал ладонью на затылок джинчурики, наклоняя голову к подставленной шее:

— Укуси. Пожалуйста, — второе слово он выговорил с некоторым усилием. Все-таки Учиха совершенно не привык о чем бы то ни было просить...

Впрочем, через секунду от неявного стеснения не осталось и следа — Наруто легонько прихватил кожу зубами, чуть оттянул... Да от такого укуса даже следа потом не останется! Мало!

— Кусай нормально, блин! — Саске нажал на затылок сильнее.

И не сдержал сладкого стона, когда совсем с другой стороны впились в бок мелкие острые зубки куноичи. Наруто вздохнул, сделав себе мысленную пометку при случае поинтересоваться программой обучения у Орочимару. А то такие замашки после обучения у самого кусачего санина — это, как минимум, подозрительно. Хотя, это же Саске, у него и своих тараканов полно...

Узумаки ещё раз вздохнул. Укусить хотелось неимоверно, не причинить боль, а именно стиснуть изо всех сил зубами, чтобы не вырвался, никуда больше не убежал. Аж зубы чесались... но в том-то и проблема. Он — джинчурики, его зубы могут оставить не только безобидный синяк.

— Не хочешь кусать, Нарруто? — Саске бросил на него полный тёмных всполохов взгляд.

— Хочу, — тихо признался он. Сам же заливал про честность. — Но тебе будет больно.

— В том-то и суть.

Бросив на Учиху извиняющийся взгляд, Наруто открыл пасть и ка-а-ак цапнул. В рот брызнула горячая кровь. Саске вскрикнул, с силой втянул воздух — и с такой же силой прижал ладонь к затылку Наруто. Чтобы не вздумал разжать зубы, чтобы не отстранился, начиная выяснять, насколько больно, и принимаясь за это извиняться.

Потому что Саске было хорошо. Он не задумывался, да и не хотел задумываться о том, откуда и почему у него такие желания. Просто эта боль была необходима, просто она растекалась по телу жгучим возбуждением и подтверждением — жив, нужен, желанен... Пальцы свободной руки поймали запястье Сакуры, погладили, находя пульс.

— Ещё-е... — блаженно выдохнул Учиха.

Девушка широко распахнула глаза, краем сознания отмечая характеристики повреждения, но именно что самым краем. Профессионализм помахал ручкой от вида откровенно тащущегося Саске. Разве такому можно отказать?..

*

Какаши мчался по крышам в квартал Учих. Сомнений, где может прохлаждаться опаздывающий на тренировку Узумаки, у него не было. Неделя прошла, Саске вернулся, и безалаберность Наруто вернулась в тройном размере. А ведь у него только-только начинало получаться!

Нет, чисто по-человечески он был рад за своих учеников и даже немного завидовал белой завистью, но как шиноби... как опытный диверсант, привыкший в первую очередь выискивать слабые места, изъяны, точки напряжения, он видел, что эти трое сейчас уязвимы как никогда. Ослеплённые эйфорией, счастливые... беспечные. Будь он врагом кого-то из них... да что там, будь он врагом Конохи — он бы ударил именно сейчас. И даже если не совсем врагом... Какаши был уверен, что найдётся очень много желающих уничтожить чужое счастье.

Он приземлился перед дверью единственного обжитого дома и постучал. Деликатность такая не из заботы об учениках, а, скорее, наоборот — Какаши берёг свои глаза.

Дверь открыл сам хозяин дома.

— М-ма... — прокомментировал Хатаке его видок.

Любимая распахнутая рубашка Саске, которую среди куноичи называли не иначе как «В глаза мне смотри!» и «плагиаторская», не скрывала россыпь подсохших ранок и синяков. Какаши бы подумал, что Учиха с миссии вернулся такой потрёпанный, если бы эти отметины не напоминали укусы. Укусы двух разных людей — у одного из них и челюсть пошире, и зубы острее.