— Почему я? — спрашивал Саске. — Неужели в клане не нашлось никого более достойного, чтобы стать мстителем?
— Я любил тебя, — отвечал Итачи. — И хотел уберечь тебя. Любой ценой.
Наруто сжал руку в кулак и пригрозил старшему Учихе кулаком. Хотя, конечно, вряд ли тот видел что-то, кроме брата.
— Тебя тоже прошедшее время возмутило? — уточнил Кабуто, нервно грызя пирожок.
— Да!
Якуши вздохнул и сунул и.о. шинигами пирожок в зубы. Да, Итачи иногда проявляет черты мудачества. Но, учитывая, какая у него жизнь выдалась, крайне немного…
— Сейчас… Только сейчас я могу понять, что ты чувствовал. Это не безумие, Итачи. Это наша природа. Твоя, моя… Его, — Учиха пристукнул ногой по каменной макушке Мадары.
Кабуто, увидев этот жест, поперхнулся. На месте великого предка он бы воскрес, наплевав на все ограничения, и выпорол потомка за такое пренебрежение. Ишь, чего выдумал, ногой на него указывать!
— Природа? — Итачи от удивления даже сбился с тона умирающего лебедя. — О чем ты сейчас вообще?
— Спроси у Кабуто, он расскажет. Суть не в этом, Итачи. Я хочу знать, как ты оказался перед таким выбором.
— А ты и в самом деле повзрослел, Саске…
— Сколько он ещё будет тему менять? — проворчал Рут с набитым ртом.
— Не нуди! Я бы на тебя посмотрел, как бы ты отреагировал в такой ситуации!
— Хочешь сказать, что я не понимаю тонкую учиховскую душу? — уточнил Узумаки, а потом пожал плечами. — Ага, не понимаю. Саске же прямым текстом говорит: «Братик, я тебя давно простил, но ты мне нихрена не веришь. Поэтому, тупой ты и запутавшийся кусок… Эм… Золота с шаринганами, расскажи мне, как всё было, чтобы я смог донести до тебя эту няшную мысль!»
Опытный учиховед получил пенделя от напарницы.
— Ай, за что?! — возмутился Наруто. — Будто я неправ!
— Тут тонкие обидчивые натуры с шаринганами, так что заткнись пирожком и оставь свои мысли при себе, — строго проговорила Сакура.
Учихи тем временем продолжали:
— Наверное, — проговорил Саске. — Я хочу знать правду, Итачи. Ту, которую ты прятал от глупого младшего брата. Я знаю, что клан Учиха готовил восстание и был уничтожен, чтобы не допустить гражданской войны. Я смог выделить те просчеты и ситуации, которые привели к такому. Но… Только ты можешь рассказать мне, почему всё вышло именно так.
— Зачем тебе это, Саске? — голос Итачи был тусклым и невыразительным.
— Затем, что я хочу своего брата обратно, — отрезал Учиха. — Живого. Настоящего. А не фамильный призрак с отзвуком вечного страдания на лице.
— Да! — воскликнул Кабуто, победно вскидывая руку. Ему такая цель тоже очень нравилась. Он, в меру своей профессиональной деформации, старался подбодрить Итачи исцелением тела, но это было не совсем то, что ему было нужно.
— Ох, Саске! — широко распахнула глаза Сакура.
— Жаль, помпоны дома забыли, — хихикнул Наруто, за что еще раз огрёб.
Кисаме хмыкнул, невозмутимо жуя очередной пирожок. Как он понял, эта парочка как раз относилась к «гарему» младшего брата Итачи… И не сказать, чтобы они ему не нравились.
Не нравилось ему то, насколько тихо ведет себя Дейдара. Подрывник вообще на удивление не отсвечивал, настороженно зыркая на парня в плаще и стараясь не выделяться из окружающего пейзажа.
Итачи подумал, спросил:
— Хочешь найти себе новую цель для мести?
— Это Коноху, что ли? — пренебрежительно отозвался Саске. — Не вижу смысла. Я помогу Руту стать хокаге и буду наслаждаться тем, как сломается мозг у всех, кто будет не согласен с его методами.
— Руту? — Итачи наклонил голову на бок. — Это тому парню с чёрными глазами?
— Побочные эффекты сенмода, — пожал плечами Саске. — Но мы ушли от темы.
— Опа, — с некой даже радостью проговорил Наруто. — А меня не узнали!
— Ещё бы! — проворчал Кабуто. — Ты себя в зеркало-то видел?
— Нет… — задумчиво протянул джинчурики. — А надо было, наверное… Шипы-то уже прошли, я думал, всё в порядке уже…
— Чёрные глаза и чёрные же разводы на лице. Не говоря уж о чакре полноценного шинигами.
— Ну, с технической точки зрения, я это самое и есть…
Наруто затих, слушая рассказ и постепенно начиная шмыгать носом. У него жизнь тоже была не радужная, но по сравнению с этим… Его хотя бы никто не дёргал постоянно. И не ставил перед таким выбором. Непонятно было только, почему Саске до сих пор стоит и слушает, а не закинул брата на плечо и не утащил в пещеру зверски няшить. Кабуто вот пришлось за шкирку придерживать…
Дейдара, пользуясь тем, что все внимание сосредоточенно на двух Учихах, потихоньку отодвинулся в сторону. От того, чтобы вообще драпануть, обгоняя несущиеся вслед техники, удерживало только полное непонимание того, что вообще происходит. Нет, с внешним выражением-то все ясно. Но остальное… КАК джинчурики может быть шинигами, пусть и «технически»? Что за хрень тут вообще творится? Почему Кабуто при встрече повис на младшем Учихе, причем на приветствие любовников это было вообще непохоже?
Когда дело все-таки закончилось братскими объятьями, Ши пришлось держать брата за шкирку, чтобы тот немедленно к ним не присоединился. Ситуация деликатная, нападение непонятного парня с пугающей чакрой может нехило все испортить.
Кабуто тоже нетерпеливо ёрзал, стараясь удержать эмоции. Видимо, именно поэтому он смог ощутить руку, беспардонно шарящуюся у него в подсумке.
Визг вырвался совершенно непроизвольно, как и попытка отскочить и схватиться за оружие. Якуши как-то отвык, что кто-то может подобраться к нему незамеченным.
— Что разорался? — поинтересовался Орочимару с набитым ртом. — Я знаю, что самые вкусняшки ты всегда прячешь…
— Орочи-сенсей, — Саске прихлопнул ладонь ко лбу. — Ну как будто бы вам так не дали! И вообще, я обиделся.
Итачи, вместе с братом перемахнувший со статуи Мадары одним прыжком, скромно молчал, разглядывая такого же незнакомого, как и Саске, Орочимару.
— На что? — поинтересовался Змей, все-таки поймав Кабуто и добравшись до его подсумков.
Якуши краснел, бледнел, силился что-то сказать или сделать, но был в абсолютнейшем ступоре. Родной сенсей и раньше на внешность жаловался только в том плане, что он недостаточно жуткий, а появившаяся сейчас аура так и вовсе сбивала с толку. Ещё больше сбивала только лёгкая улыбка в уголках губ…
— Джирайю с нами не отпустили, а сами шпионите, — фыркнул Саске. — Кабуто, отомри. Это он ещё немного успокоился. У нас база неделю продышаться пыталась. Итачи, ты тоже отомри!
— Добрый день, Орочимару, — вежливо кивнул Учиха. — Смотрю, годы пошли тебе на пользу.
— Был шанс, что вы подерётесь. Я не мог этого пропустить!
— П-п… п… — пытался выдавить из себя что-то Кабуто. К сожалению, просто отмереть он не мог.
— Привет-привет, Итачи! — продолжал Змей и облизнулся. — Так значит, пойдешь к нам?
— Видимо, да, — Учиха мягко коснулся локтя Кабуто. — Волчонок, все в порядке?
— Помогите-е-е… — протянул он на высокой ноте.
Орочимару легко засмеялся, отпуская его. Якуши продышался. Нет, он не пугался ауры желания вокруг сенсея и не стеснялся, ничего такого. Его просто заклинило. Шаблон скрипел и гнулся, ломаясь. Картина мира с треском рушилась. Весело смеющийся Орочимару-сама. Орочимару-сама, который использует какую-то явно очень крутую технику скрытности, чтобы таскать пирожки.
Тыргхм. БДЫЩ! КРЭК!
— Очень рад, — улыбнулся Змей, обнимая старшего Учиху.
Итачи справился с потрясением от ТАКОГО Орочимару быстрее. Даже обнял в ответ:
— Это теперь в Ото такая форма приветствия, я правильно понимаю?
— Это более официальный вариант, — уточнил Змей педантично. — Неформальный — с визгом повиснуть на шее. А пижама с ушками скоро станет официальной формой. Пижама и пафосный плащ.
Ши негромко засмеялась. Кисаме бросил в её сторону заинтересованный взгляд — плащ скрывал шинигами очень уж хорошо, так что было невозможно понять, что представляет из себя четвертый член этой странной компании, в которой один Учиха, второй «технически шинигами», а третья не стесняется этому шинигами пинки отвешивать. Медленно, но верно отползающий в сторону ближайших скал Дейдара его внимания тоже не избежал.
