— Тяжело? — уточнил Изуна.

— Кормить тебя до «тяжело» и кормить… — буркнул Хаширама. — Мадара так же погано готовит, как и ты, или все-таки от голода перед ларём продуктов не умрет?

— Нет, конечно! — немного даже обиделся за нии-сана Изуна. — Он обязательно найдёт кого-нибудь, кто ему приготовит.

Хаширама рассмеялся:

— А ты нет?

— А я попытаюсь приготовить сам, — вздохнул Изуна. — И умру от отравления.

— Ну, бутерброды ты уже освоил, так что шанс есть, — Сенджу чмокнул его в кончик носа. — И вообще, не обижай меня, ладно? До сих пор никто не жаловался на то, что у меня получается невкусно.

— Ты очень вкусно готовишь! — возразил Изуна и вернул чмок в нос.

— Ну вот и ешь тогда, — усмехнулся Хаширама.

Их отбытие так никто и не заметил — он лучше всех знал, как тайно выбраться из селения, а мокутон и сендзюцу только усиливали способности к маскировке. Да что говорить, если даже в детстве его прогулки смог проследить лишь Тобирама.

— Было довольно весело сбегать ото всех и уходить к реке, — поделился Хаши. — Ты знаешь, что Мадара не умел бросать «блинчики»?

— Мадара что-то не умел? Ты шутишь?!

— Он быстро научился. Но это было так забавно. Особенно когда он оправдывался тем, что камень утонул, потому что я на него смотрю.

Изуна захихикал.

— О да, очень на него похоже. Не признавать поражения, пока все окружающие не сочтут это победой. Тогда он больше улыбался…

— Ага, и каждый раз впадал в растерянность, когда его слова вгоняли меня в депрессию, — поддержал веселье Хаширама. — Тора, наоборот, сердился. Он считает, что такая эмоциональность не положена наследнику и уж тем более главе клана, — Сенджу слегка погрустнел. — Но… Он всегда поддерживал меня. Даже защищал перед отцом. Помнится, мне здорово влетело за ту выходку с камнем.

— Странно было бы, если б не влетело, — вздохнул Изуна. — Родители хотели нам добра. Хотя сами не совсем понимали, что это такое.

Хаширама сжал губы в резкую черту:

— Я понимаю, почему меня после этого заставили убить пленника. Но то, что если бы я не смог, его выпустили бы против Тобирамы… Этого я так до сих не понял. И не простил.

— Жестоко, — вздохнул Учиха, прижимаясь ближе. — Нельзя… Против брата.

— Такой вот… Клан любви, — жестко усмехнулся Хаширама. — Мы почти пришли.

— Надо слезать, — ещё раз вздохнул Изуна. — А то если там действительно есть кто-то из наших…

— Решат, что я коварно тяну руки к их сокровищу?

— Да… И такого тебе точно не простят.

— Верю, — Хаширама улыбнулся снова легко и открыто.

Сенджу остановился и разжал руки, давая Изуне возможность слезть на землю и заодно — время Тобираме, чтобы подготовиться к встрече. Отото ведь гораздо лучший сенсор, и наверняка заметил его чакру уже давно.

Учиха сполз с явной неохотой и за вдвое большее время, чем требовалось даже самому медленному гражданскому ребёнку. А до сборища горе-строителей осталось буквально два шага. Прыжка.

— Привет-привет. К фестивалю готовитесь? — дружелюбно поинтересовался он.

— Изуна-кун! — дружный вздох начисто убил рабочую атмосферу.

Справедливости ради надо признать, что разулыбались, как дебилы, всего двое, остальные как были с каменными мордами, так и оставались. Но невольно потянулись к нему — все.

— Куда работу побросали?! — Тобирама был единственным, кто в сторону новоприбывших качнулся по другой причине. Но поговорить с братом можно будет и когда к Учихам вернется хотя бы подобие дисциплины.

— Иди к биджу!..

— Изуна-ку-у-ун…

— Да, мы готовимся к фестивалю! Жаль, что без вас…

— Ну, он же будет совместный, — разулыбался Изуна. — Я с другой стороны помогаю… Это такое важное событие, я так рад, что ответственность за него доверили именно вам… Так давайте не опозорим клан и сделаем всё в лучшем виде?

— Хай! — дружно согласились Учихи и принялись работать куда как с большим энтузиазмом.

— Тьфу, — Тобирама, что неожиданно, повышению производительности не обрадовался. — Весь воспитательный эффект испортил. Это вообще-то были провинившиеся. Ани-чан, что-то случилось?

— Нет, я просто решил тебя проведать.

Тобирама одарил брата подозрительным взглядом:

— Просто так?

Хаширама улыбнулся и пожал плечами:

— Почему нет?

Изуна тонко улыбнулся. Уж больно ему это что-то напоминало…

— А где Мадара? — озадачился он. — Неужели он тебя одного отпустил?

Тобирама ухмыльнулся:

— Теоретически эта орава должна докладывать обо всех моих подозрительных шевелениях. Интересно, сегодняшних доносов на месяц хватит, или бумагу пожалеют?

Изуна приподнял бровь. Провинившиеся — регулярные его клиенты, к слову — были ещё весьма юными и заметить действительно подозрительные движения Тобирамы просто не смогли бы. С чего бы это такое доверие?..

Изуна активировал шаринган и внимательно рассмотрел Сенджу.

— Вот гад! — сделал вывод он, прижмуриваясь. — Скотина даже… А я за него ещё беспокоился…

— М? — озадачился Хаширама. — Ты о чем?

— О том, что мой брат — наглая скотина, — признал Изуна, гася шаринган. — Поздравляю, Тобирама, надеюсь, ты рад.

— Хм… А как ты определил? — заинтересовался Сенджу. — На мне чакра осталась или что?

— Тч. Разумеется. Даже если бы прогнал свою чакру десять раз, всё равно заметно было бы: огонь на воде хорошо виден, — Изуна ещё раз досадливо цыкнул.

Братишка дуболом дуболомом, а как приспичило — вмиг вражеского воина соблазнил. Вот это надо, а? Где он, сволочь такая, умения-то прятал? Тьфу. А ведь он переживал, действительно…

А нии-сан опять самый сильный и крутой, да.

Тобирама оглянулся, убедился, что никто из Учих уши на их разговоре не греет, хотя явно хотят. Хмыкнул. С его точки зрения недовольство Изуны выглядело очень забавно — словно он волнуется, как бы заложника не обидели непристойными предложениями. Конечно, дело совсем не в этом… Хотя не стоит сбрасывать со счетов Хашираму. Ани-чан ведь вполне мог повлиять на Учиху. А что так быстро — объективно Мадара на него влияет не меньше, как бы ни хотелось заявить обратное.

— Если ты переживаешь о репутации Мадары, могу утешить — я первый начал.

С губ Изуны сорвался возмущённый писк.

— Ещё и так?! Да он издевается!!! Я ему уши начищу, чтоб неповадно было!.. — он глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться и успокоиться. Хотя от осознания того, что его брат развёл его врага в кратчайшие сроки, хотелось бегать и ругаться нехорошими словами.

— Блин, ну ты же мой вра-а-аг… — почти жалобно закончил Учиха.

— Учиха, я не улавливаю твоей логики, — Тобирама наклонил голову набок. — Я твой враг и поэтому не должен целоваться с Мадарой?

Со стороны Хаширамы послышался смешок. Он вообще уже несколько минут изо всех сил сдерживал веселье, потому как помнил растрепанного и растерянного отото, в панике удравшего от Мадары, которого поцеловал, а тот — вот ужас! — не стал сопротивляться. А сейчас такая непрошибаемая уверенность в себе.

— Ой, да ладно, хрен с ним, делайте что хотите, — надулся Изуна.

— Ты что, обиделся? — не поверил Тобирама. — Нет, подожди, ты ревнуешь? Ты?!

Возглас получился слишком громким, так что ближайшие Учихи вскинулись, готовясь защищать обожаемого Изуну-куна от злобных Сенджу, один из которых, как внезапно вспомнилось, чуть не угробил его в бою.

— Всё в порядке, не отвлекайтесь, — замахал руками Изуна, слабо улыбаясь. И отошёл к Хашираме.

Дуться.

Тобирама задумчиво хмыкнул. Кажется, он понял, что именно имел в виду Мадара, говоря о шарме — даже у него шевельнулось смутное желание утешить обиженную няшечку. Каково приходится Учихе, этим иммунитетом не обладающим… Тора еще раз хмыкнул и перевёл взгляд на брата.

Увиденное его порадовало — Хаширама, конечно, умилялся, но не было ни следа той зачарованности, с которой среагировали на Изуну Учихи. Ани-чан… Ну, это же ани-чан, он по-другому не умеет. Иногда делает ужасные глупости, но вот тот загадочный «иммунитет» его стороной не обошёл, так что глупости он делает исключительно самостоятельно.