— Ты закончил на сегодня? — поинтересовался Сенджу, зажигая свет в комнате. — Как прошло?

— М-м-м… Милый мальчик, — проговорил Мадара расслабленно. — Похож внутри на коричневую субстанцию с мягкими колючками. Дотон, Суйтон, склонность к скрытности и диверсионным работам, в большей степени одиночка, но в команде работать сможет.

Да, это ещё один плюс этого метода. Не секрет, что при близком контакте даже не сенсор может ощутить оттенки чужой чакры, но у взрослого, сформированного человека в чакре не чувствовалось ничего нового, никаких сокровенных тайн она не выдаёт. Однако у ребёнка, который только-только сформировался, раскрылся… Можно узнать его склонности и желаемое направление роста.

Тобирама коротко кивнул, внося несколько пометок в личное дело Кагами.

— Иллюзии потребовались?

— Один раз, — кивнул Учиха. — А одну вынесло ещё с вопроса. Чуть позже распишу подробности, если ты не против.

Тобирама качнул головой, присел на подлокотник кресла.

— Устал? — поинтересовался он, зарываясь пальцами в волосы Мадары. Его стараниями шевелюра Учихи порядком подрастеряла свою непокорную лохматость, хотя отдельные пряди все равно топорщились.

— Это чуть сложнее, чем драться, — усмехнулся Учиха, приобнимая его. — Надо настроиться на общую волну, прочувствовать, провести. Остановиться. А ведь дети останавливаться не хотят, да и я на той же волне…

Тобирама не дал продолжить, накрыв губы поцелуем. Нет, он не ревновал — как сказал Изуна, «кому, как не Мадаре, на руки должен вылупиться свежеиспечённый полноценный Учиха». Но и спокойно реагировать на эту комнату, полумрак и хрипловатый голос не мог. Попытался наблюдать всего один раз — и поспешно сбежал Хирайшином, чтобы не вмешаться. Потому как удержаться было совершенно невозможно. Ещё бы подростки с бурлящими гормонами не тянулись за продолжением.

Мадара с удовольствием ответил, отыгрываясь за сегодняшние «едва-едва», прижимая к себе и радуясь, что у него такая… Семья? Да, наверное. Он вполне отдавал себе отчёт, что будь на месте чудесных братиков-Сенджу кто-нибудь другой, он бы вполне мог заставить детей проходить кровавые испытания, только чтобы не делиться даже поцелуем. И он бы согласился, согласился — потому что это так привычно и общепринято.

Но теперь складывалось совсем другое «привычно и общепринято». По которому детей оберегают как самое ценное, обучая, готовя и только потом выпуская на миссии — и поначалу совершенно не боевые. Когда вступление во взрослую жизнь знаменуется поцелуем, а не кровавыми битвами. Когда дома в самом деле безопасно — потому что внешнее кольцо заселено самыми сильными бойцами, и, обогнув дом, рискуешь угодить на чей-то полигон. Да и отграничивающая Коноху живая стена сама неплохо ловит нарушителей. Конечно, для управления ею нужен мокутон — но Хаширама ныне не единственный, кто может управлять этой стихией. Слияние генов Учиха и Сенджу и в самом деле дало удивительные результаты — и один из этих детей умудрился при поцелуе вместо шарингана активировать мокутон. Мадара почуял в его чакре что-то очень знакомое, дотронулся своей… И оказался спелёнут тоненькой цветущей лианой. Хаширама ржал, как конь, но парня в личные ученики взял.

А сейчас готовился первый экзамен на повышение ранга. Его планировалось провести в два этапа — на ранг чунина и на подтверждение ранга джонина. И пригласить на зрелищную часть высокопоставленных людей, вероятных заказчиков и просто тех, кто разнесет слухи о мощи шиноби Конохи как можно дальше. Тобирама пакостно хихикал и предлагал наградить каждого новоиспеченного чунина поцелуем лично от хокаге — вдруг еще какие способности откроют. Изуна нехорошо поблескивал глазами и молчал. Мадара подозревал, что отото просто планирует после утверждения этого решения спихнуть пост хокаге на Тобираму и наслаждаться представлением.

Впрочем, об этом он Сенджу предупреждать не собирался.

Вдруг и правда что-нибудь пробудит?