— И вообще, не надо было меня лечить! Лучше бы я умер! — заявил Изуна, освободившись от ладони. — Теперь ты явно какую-нибудь глупость совершишь!

— Я кому сказал молчать? — уточнил Мадара. — Дождешься ведь, кляп надену.

— Но, ани-чан…

— А глупость я чуть вчера не совершил, — поделился он, наклонившись к брату близко-близко. — Когда чуть не вышвырнул Хашираму вон. Но когда он предложил лечение… больше всего мне захотелось схватить его за шкирку и потащить к тебе, ясно? Потому что ты умирал…

— И лучше бы умер!

— Ну да, если бы ты умер, тебе бы было все равно, эгоистичная ты мелкая скотинка. А вот мне не очень. Так что заткнись, пока я не вспомнил, где оставил кляп.

Изуна замолк, надувшись. Обдумывать саму возможность перемирия с Сенджу казалось ему неправильным. Однако нии-сан такой упрямый временами… особенно после встреч с Хаширамой.

Дело уже происходило днем. Мадара успел удостовериться на всех уровнях, что Сенджу Изуне не повредил, никаких неприятных сюрпризов не оставил; успел часовым устроить веселенькую жизнь — не говоря, конечно, что Сенджу забрался и выбрался незамеченным, но что он сам бродил туда-сюда, а никто и не почесался. Покушал. Выслушал истерику Изуны на тему «Не надо было меня лечить!», за что у младшего братика теперь красуется шишка на затылке.

И написал Хашираме письмо с предложением встретиться.

Конечно, в момент написания он думал, что это будет прекрасная возможность подловить того в ловушку, но сейчас… сейчас он все больше склонялся к мысли, что от ловушек он уже устал.

***

— Ани-чан, это ловушка, — Тобирама привычно скрестил руки на груди и буравил брата тяжелым взглядом.

— Почему ты так решил? — хмыкнул Хаширама, возясь с застежками и завязками.

Доспехи на эту встречу он надевать не собирался, но прийти совсем уж безоружным не давал не только здравый смысл. Не настолько они близки с Мадарой, чтобы это стало знаком доверия, а не плевком в лицо — все равно ничего мне сделать не сможешь. Хотя пытаться предугадать поведение Учихи… Хаширама мог ожидать того, что он примет следующее предложение мира — в конце концов, в прошлый раз Мадара заколебался и был готов… согласиться? Шагнуть навстречу? Если бы не вмешательство Изуны… Никто не мог бы сказать, что слова младшего Учихи несправедливы, даже сам Хаширама — потому и не возразил тогда.

Но Сенджу точно не ожидал, что Мадара предложит почти тайную встречу.

Не наедине, с участием младших братьев.

Если подумать… да, когда-то они мечтали создать селение, в котором детям не нужно будет сражаться наравне со взрослыми. И в первую очередь — чтобы защитить братьев.

Ответный ход? Ведь реакция Мадары ночью подтверждала, что и для него это не пустые слова.

Отступать Хаширама не собирался.

— Потому что это Учиха? — Тобираму идея брата отправиться на встречу с Мадарой почти в одиночку ожидаемо не вдохновила.

— Он лгал когда-нибудь? — хмыкнул старший Сенджу.

Тобирама помолчал. Убивал — да, убивал Мадара без жалости. Но лгать… похоже, Учиха считал это ниже своего достоинства.

А может, просто по природе был прямым, как кунай.

— Все равно это неспроста. В клане не один Мадара, — Тобирама не спешил сдаваться.

Хаши рассмеялся:

— Ты можешь представить себе идиота, который рискнет написать мне от имени Мадары?

Почерк шаринганом скопировать несложно, но провернуть такой финт за спиной главы клана Учих — и в самом деле нужно быть самоубийцей.

— Он хочет сразиться с тобой без помех?

— И что в этом плохого? — Хаширама ответил уже без улыбки. — Если бы противостояние сводилось только к нашим с ним схваткам, это было бы прекрасно. Стольких смертей удалось бы избежать… Но тогда бы он не стал приглашать тебя и своего брата.

— Изуна ранен. Он сейчас не боец и, скорее всего, не сможет прийти на встречу. Даже Учиха не стал бы тащить на переговоры того, кто не в силах за себя постоять.

— Тогда мы в численном преимуществе. Но вообще… кто его в одиночку отпустит?

— Хм?

— Ты вот не останешься в клане, даже если я скажу, что это итог хитрого плана по заманиванию Мадары в ловушку.

— Ты и хитрый план? — Тобирама фыркнул. — Ани-чан, даже не смешно.

— Я и хитрый, долгосрочный план, — кивнул Хаширама. — Идем, иначе опоздаем.

Тобирама вздохнул. В отличие от брата, он экипировался максимально тщательно, готовясь и к жестокому бою, и к нападению из засады. То, что отговорить Хашираму не удастся, было ясно с самого начала.

Раздражало, что аргументы брата звучали до отвращения логично, а его собственные слова выглядели пристрастными. Тобирама ведь сам проповедовал подавление чувств, подчинение их разуму.

Но — это же Учихи. С ними разумные доводы постоянно давали сбой… как ни обидно — именно под влиянием чувств.

В любом случае, одного Хашираму он не отпустит.

Должен же хоть кто-то быть настороже и защитить ани-чана, если это действительно ловушка?

***

Над поляной повисло тяжёлое молчание. На одной стороне — Сенджу, на другой — Учихи. Никто не спешит нападать, никто не выскакивает из засады… Мадара специально всё проверил Мангекью — никого и ничего, что бы он способен был ощутить, не было.

— Ну, привет, — негромко проговорил Мадара.

— Привет, — отозвался Хаширама с улыбкой, будто и не замечая висящего в воздухе напряжения. — Как дела? Как здоровье Изуны-куна?

— Хорошо, спасибо, — произнёс младший Учиха, высунувшись из-за спины брата.

Изуна тоже был налегке, в случае драки ему полагалось на всех парах драпать за подкреплением, но ни в коем случае не драться самому.

— Что-то он слишком бодрый, — подозрительно заметил Тобирама.

Он допускал, что на скорости Хирайшина мог не заметить, куда конкретно попал меч. И что среди Учих мог затесаться какой-нибудь ирьёнин, но…

— Он не знает, — с улыбкой пояснил Хаширама.

— Не знаю чего?..

Ани-чан рассказал.

— Хаширама… — только и прохрипел Тобирама. Устраивать скандал прямо на глазах Учих он не собирался, но по глазам было видно, что ему хотелось многое сказать.

— Допустим, я согласен заключить мир, — проговорил старший Учиха.

— Мадара, нет! Ты же знаешь, что это всё уловки! — влез Изуна.

— От вас мира дождёшься, как же! Подлые Учихи… — добавил Тобирама.

— Это мы-то подлые?! А кто устроил засаду у…

— А нечего было ртом хлопать!

— Ах ты!

— Больных и немощных не бью!

— Допустим, я согласен на мир, — повторил Мадара, повысив голос. — Но что мы будем делать с этим?..

Тобирама закрыл рот, досадуя на себя за несдержанность. Но очень уж сложно было удержаться, ани-чан совсем двинулся на своих мечтах. Изуна же надулся и спрятался за Мадару, вспомнив, что сегодня он никому ничего начистить не сможет.

— Мы можем заключить договор. Мы можем даже заставить наши кланы соблюдать его. Но доверия и мира это не создаст. В лучшем случае мы будем отравлять друг другу жизнь в рамках договора.

— Каких доказательств мира вам еще нужно? — Тобирама скрестил руки на груди. — И почему доказывать что-то должен только ани-чан?

— Допустим, Хашираме я доверяю. А вот уже тебе — нет.

Тобирама вскинулся было продолжить спор, но осекся, когда на плечо легла рука брата. Не сжимаясь до синяков и даже не придавливая к земле незримым, но веским несогласием… Хаширама просто не хотел устраивать перекрикивания.

— И у тебя есть идеи по этому поводу? Сам же говорил, невозможно проникнуть в чужое сердце, чтобы понять, какие именно чувства в нем скрыты.

— Есть одна идея… — Мадара задумчиво взглянул куда-то вверх, поверх голов Сенджу.

— Безумная, как мир между нашими кланами?

— Да, — согласился Мадара. — Давай махнёмся братьями?

— Учиха… — справился с удивлением Хаширама далеко не сразу, но все же быстрее буквально онемевших Тобирамы с Изуной. — Ну ты псих.

Прозвучало почему-то восхищенно.

— Угу, — согласился он, настороженно прислушиваясь к ощущениям. — Как тебе предложение?