— И кто поступил как идиот?

Младший Учиха держал каменную морду, но покрасневшие уши выдавали его с головой.

— Перепиши отчёт, — Мадара протянул ему свиток. — Провалу не идёт быть в столь победоносном тоне. Золото 4i на 4h.

Тобирама переставил фишку. Задумчиво изучил ситуацию на доске. Несмотря на кажущуюся небрежность, стиль игры Мадары оказался неожиданно основательным. Никаких резких прорывов, рискованных комбинаций или импровизаций, рушащих стратегию. Последовательное, методичное вытеснение противника… Совсем не похоже на стиль Хаширамы, который словно бы и вовсе не задумывался над происходящим на доске, двигая фишки как попало… И разбивая противника словно бы случайными ходами. Учиха, по крайней мере, относился к игре достаточно серьёзно.

И потому было вдвойне интересно применять против него ту самую обманчиво хаотичную стратегию.

Мадара методично заполнял документы, оформлял приказы, разбирал свитки по стопкам и называл координаты перемещения фишек. Вскоре настало время обеда, но Учиха никаких телодвижений в сторону еды не совершал. И вскоре стало ясно, почему: в кабинет зашла девица с подносом, полным еды.

— В-время обеда, Мадара-сама, — объявила она чуть дрожащим голосом.

— Давай, — кивнул он, не поднимая взгляд. — И гостю?..

— Да, конечно, Мадара-сама! — заверила куноичи, расставляя тарелки.

Руки у неё заметно подрагивали, на главу клана она старалась не смотреть, как и на гостя, но справилась быстро и уже собиралась уходить, когда…

— Поменяй тарелки, — приказал Мадара.

— Простите, что? — уточнила девушка, замирая, как тушканчик.

— Дай мне тарелку Тобирамы, а ему отдай мою. Ну?

Девушка не сдвинулась. Только заалели кончики ушей.

— Ты уволена. Передашь полномочия Ае. А пока иди домой, ждать моего окончательного вердикта.

Тобирама тем временем без всякого зазрения совести придвинул к себе тарелку без посторонних добавок, с аппетитом пробуя, чем обычно кормят главу Учих, который не иначе как подчиненными закусывает, если обед плохо приготовлен.

— Чем ты их так запугал? — поинтересовался Сенджу после её ухода. — Не могла же она настолько явно палиться.

— А они всё время так. Особенно весело было, когда Изуна пустил слух, что я собираюсь жениться. И очень люблю яблоки. Представь целые отряды размалёванных девиц с яблочными пирогами, едва не падающие в обморок при твоём приближении.

— Что, вот прямо вообще без причины? — не поверил Тобирама. С некоторым сомнением окинул взглядом оставшуюся еду, вздохнул и все же подвинул Мадаре честную половину.

— Да ешь. Если Ая не догадается принести нормальной еды, то недолго ей быть на посту. Причины… Наверное, есть. Но сделать ничего я уже не могу. И не хочу.

Тобирама вздохнул. Вздохнул ещё раз, страдальчески. Окончательно отставил тарелку, шагнул вперед и обнял Учиху. Просто потому, что захотелось обнять. Мадара сейчас выглядел таким… Человечным, таким усталым и слегка раздосадованным, что для непривыкшего к такому Сенджу влияние оказалось просто убойным.

— Не хочешь — более правильный ответ.

— Да, — согласился Учиха, обнимая в ответ. — Стоит чуть изменить характеристики шарма, и проблем станет ещё больше. Ты успокоился? Не побежишь через полминутки к брату за советом?

— Ехидна, — буркнул Тобирама, наклоняясь и первым целуя Учиху.

Поцелуй вышел долгим, неторопливым, жарким… В нём участвовали не только губы и языки, но и всё тело — прижимаясь, чуточку потираясь, обнимая и зарываясь в волосы. Мадара немного отстранился, разрывая поцелуй, чтобы выразить наслаждение тихим стоном. Тобирама смотрел прямо в глаза, и не было в его взгляде ни насмешки, ни превосходства… Только чистое, яркое желание, пробирающее дрожью, как вода из горного родника. И его рука зарылась в волосы абсолютно естественным жестом.

Целоваться с Мадарой и в самом деле оказалось необыкновенно. Тобирама, не колеблясь, продолжил бы, но…

— Кажется, тебе несут обед.

— Как вовремя, — проговорил Мадара чуть хрипло. — Я голоден.

Сенджу усмехнулся, давая понять, что прекрасно разобрался в природе этого голода, отступил на полшага. Не говоря о возможных последствиях и скандале, целоваться прилюдно было бы просто неприлично.

Сёдзе распахнулось, и в кабинет скользнула другая девчушка, пониже ростом, помладше и дрожащая с амплитудой поменьше.

— Мадара-сама, ваш обед, — поклонилась Ая. — Будут какие-то ещё приказания?

— Забери тарелки и скажи, чтобы Мичайо зашёл ко мне через полчаса.

— Хай, Мадара-сама!

Тобирама с любопытством следил, как увеличивается дрожь девушки по мере приближения к Мадаре. Она показательно медленно, церемонно расставила тарелки, собрала недоеденное и так же неторопливо отошла к двери. И лишь закрыв её за собой, побежала.

— Все равно не понимаю, — насупился Сенджу. Не понимать чего-то он не любил.

Кроме того, следующий ход оставался за Мадарой — а уступать инициативу Тобирама не любил не меньше.

— А ты вопросы задавать не пробовал? — поинтересовался Мадара, всё-таки берясь за свой обед. — Говорят, так можно получить ответы.

— Предлагаешь догнать ее и спросить, что именно в главе клана такого страшного?

— Я даже знаю, что она тебе скажет: «Он же тако-о-о-ой!» Ты про шарм что-нибудь слышал?

— Определение этого слова мне знакомо, — пожал плечами Тобирама. — Или ты имеешь в виду какую-то технику?

— Будь это техника, было бы проще. Можно было бы контролировать. А так… — Мадара задумался, объяснять это или нет, но всё же продолжил: — Шарм складывается из жестов, микровыражений, интонаций, особенностей чакры… Это как… Ощущение от человека, предопределяющее реакции собеседника. В нормальной ситуации. Шарм же Учих зачастую заставляет терять голову. Иногда буквально.

— Ага. И на ани-чана он не действует, — Тобирама быстро анализировал всю известную ему информацию, пробуя сложить кусочки в мозаику. — А у тебя он настолько силен, что пробирает даже других Учих… Или других Учих — особенно пробирает?

— Есть люди с полной или частичной устойчивостью к определённым видам шарма, — кивнул Мадара. — Ты, к слову, один из них. И да, у нас, Учих, нет иммунитета перед друг другом. Кое-какую защиту может дать собственный шарм, и то если он значительно сильнее, чем у окружающих.

— Вот как… Значит, у Изуны шарм на порядок сильнее, — кивнул сам себе Тобирама. — И ещё… Чем сильнее шарм, тем привлекательнее те, у кого есть к нему иммунитет, я прав? Хотя бы потому, что мозги не плывут?

— В бою, конечно, обидно, что у тебя руки не трясутся при виде меня, — ухмыльнулся Мадара. — Но для общения удобнее, когда собеседник не норовит упасть в обморок.

— Не дождешься, Учиха, — хмыкнул Тобирама. — Ешь давай, а то остынет, и все жертвы будут напрасны.

— Конечно, мамочка. Носик мне ещё подотри.

— Могу с ложечки покормить, мне нетрудно, — ничуть не смутился Тобирама. — И в лобик поцеловать за хорошее поведение.

Мадара только улыбнулся. И это жуткий беспощадный враг? Едва не убивший Изуну… Мысль неприятно скользнула в голове, но… Не в этом ли смысл? Хорошие люди убивают хороших людей, чтобы защитить других хороших людей.

— Кстати о родственниках. Видишь вторую с края стопку? Она условно называется «Наорать позже». Обычно ею занимался Изуна, от его выволочек процент самоубийств меньше…

Тобирама крутанулся на пятках так, что доски пола скрипнули под ногами. Губы Сенджу неудержимо расползались в предвкушающей ухмылке:

— Отдашь? Мне?

— Почему бы и нет? Вчера ты весьма убедительно пинал бездельников. Подрессируешь котят, может, хоть чему-то научатся.

— Дрессировать — много чести, а вот устроить выволочку… — Тобирама почти нежно погладил стопку документов. — Ах, да. Разрешаешь взламывать ваш шифр или приставишь консультанта?

— Возьми Аю, — предложил Мадара. — Шифр всё равно взламывать слишком долго.

— Ага… — Сенджу подтолкнул к нему чистый лист бумаги. — Пиши, что разрешаешь, повелеваешь, приказываешь… Короче, что это ты меня послал. А то переубеждать накосячивших идиотов я буду ещё дольше.