А Гаару в очередной раз переклинило на Учихе. Он даже на недобитых клонов перестал обращать внимание, полностью сосредоточившись на Саске. Когда за тобой гоняется такая туша… В чем-то ситуация повторяла бой со змеями Орочимару, только вот, в отличие от них, песчаная туша была почти непробиваемой, неубиваемой и плевалась техниками. Гаара воздушное ядро Шукаку не воспроизвел, но и его «песчаных сюрикенов» более чем хватало. Саске умудрился извернуться между отдельными сгустками только благодаря шарингану. Поневоле порадовалась, что вовремя накормила его чакропилюлями — хотя бы додзюцу в самый неподходящий момент не отключится.

Долго так продолжаться не могло. Великое додзюцу или обычные глаза — всегда остается еще и тело. Которое устает, реагирует вспышками боли или дрожью в руках. Которое и так заставляли работать на пределе.

— Не смей! — дернуть Саске чакронитями, на которые он как раз оперся и начал складывать печати.

— У нас нет других шансов! Чидори хотя бы пробивает его броню!

— Если ты выйдешь из боя, у нас тем более не будет шансов!!!

В следующую секунду пришлось прыгать в сторону, уходя от очередного залпа песчаных снарядов. Поскольку целью Сабаку все еще был Саске, нам с Рутом доставалось постольку-поскольку. А вот Учиху, кажется, задело, хоть и вскользь.

— Я уже однажды потерял все… Я больше не хочу видеть, как мои близкие друзья умирают! — по коже Саске поползли черные кляксы активируемого Джуина.

Нет-нет-нет! Ками с ней, с проклятой печатью в целом — но ведь чакра же! Чакра, которая должна быть! А Саске… ксо, и ведь далеко, не успею сбить ему серию печатей!

Чакронити я все же метнула — но у них, как и у любой техники, были свои ограничения в скорости. А я была все-таки немного медленнее Саске — и уж тем более уступала Саске с Чидори.

Эта атака плоды все же принесла. Орал Гаара как резаный, да и все посторонние вкрапления песка осыпались, оставив только собственно аватару Шукаку. Но Саске, чтобы отскочить, требовалось оттолкнуться от его песчаной шкуры — и та мгновенно обернулась зыбуном. Чакронити Учиху все-таки достигли, оплелись вокруг тела, дернули… только для того, чтобы я убедилась, что держит Гаара крепко. Слишком крепко, чтобы я смогла выдернуть.

— Я уничтожу тебя! Я докажу свое существование! — окровавленный Гаара, схватившийся левой рукой за бессильно повисшую правую, выглядел одержимым. Одержимым не демоном — идеей.

И пугал чуть ли не сильнее, чем когда выпустил Шукаку.

Может быть, потому что тогда Саске не был в его полной власти?

Еще один отчаянный рывок, который срывает с места скорее меня — Учиха зажат намертво.

— Пустынное…

Импульс, заставляющий чакронити сжаться, бросая тело в почти-полет.

— …погребе…

Хлоп!

— Да очнись ты наконец!

В последний момент я отпустила контроль над нитями и поэтому финишировала не в Саске, а в Гаару. Больно! Зато и Сабаку такой «подарочек», кажется, ошеломил — а может, он просто «глюканул» из-за того, что я закрыла от него Учиху.

Размахнуться, отвесить пощечину — кунай все равно песком остановит, а так есть шанс, что Гаара ошалеет от самого факта.

— Причинять боль другим, чтобы доказать свою реальность, вынуждены только мерзавцы — потому что без их мерзостей их как бы не существует! Остальные же есть сами по себе! И ты тоже существуешь! Эта жажда убийства — не твоя!!!

— Заткнись! — Гаара взвыл, хватаясь руками за голову. — Заткнись, заткнись, заткнись!

К счастью, мое появление все же отвлекло Сабаку от Учихи — и Саске смог воспользоваться этим на полную. «Чирикание» молнии — вряд ли полноценное Чидори, но на то, чтобы освободиться от песчаного захвата, ее оказалось достаточно. А потом Саске дернул меня за шиворот, буквально сбрасываясь с морды Шукаку вниз.

От настоящего цунами песка, которое обрушилось вслед за нами, удалось уйти разве что чудом. Вот так вот и поверишь, что джинчурики — сильнейшее оружие скрытых селений. Какого, блин, в Суне считали Гаару бракованным? Казекаге бы сюда, пусть попробовал бы заломать этого бракованного! Меня приложило об дерево так, что позвоночник грустно скрипнул и пригрозил сломаться, Саске тоже чуть ли не размазало по соседней ветке — а еще его прямо-таки трясло из-за сверхлимитного использования чакры молнии. В ближайшие несколько минут он точно не встанет, даже если у меня получится использовать Шосен. Нить-то я с горем пополам должна создать, но чакры осталось уже на самом донышке.

Ну же, Наруто, не подведи…

От гула, с которым где-то вверху столкнулись многотонные туши, заныли зубы. Понять, что происходит над кронами деревьев, было практически невозможно. Хотелось верить, что Наруто справится, и я даже верила… но все же лучше будет, если в случае чего мы хотя бы подхватить его сможем, чтобы попытаться удрать.

Попытки с третьей все же удалось создать чакронить с нужными параметрами. С пятой — раздвоить ее край так, чтобы она не потеряла стабильности. Оставалось только держать самый минимальный уровень воздействия, чтобы воздействия чакростимулятора хватало на поддержание чакры на одном уровне. Один конец Саске, один на себя… Будем надеяться, Темари достаточно поглощена боем, чтобы не сунуться к нам сейчас.

Когда аватара Шукаку с тихим шорохом рассыпалась на куски, я позволила себе с облегченным вздохом прикрыть глаза. Справился. Наруто все-таки справился.

Хорошо…

Если бы еще спина болела поменьше…

Отступление

Гаара не любил моменты прорыва Шукаку — но нельзя сказать, что он их ненавидел. Когда биджу брал контроль, противный, хоть и едва слышный внутренний голосок умолкал… и можно было не думать. Просто — заснуть, просто позволить себе отпустить вечно удерживаемый поводок и немного отдохнуть. Да, потом бывало страшно и горько — но только в первые разы. Потом Гаара чувствовал лишь какое-то мрачное удовлетворение, предоставляя окружающим очередные доказательства того, что он чудовище. Страх и ненависть окружающих… они подтверждали, что он все-таки есть в их глазах и их жизнях. Пустое место не боятся.

И тем более — не ненавидят.

Но в этот раз все было не так и не то. Сначала — слишком резкое впадение в транс, чуть ли не против его воли. Да, биджу рвался наружу, но еще ни разу не было так, чтобы он смог усыпить носителя самостоятельно. Гаара всегда прекрасно помнил, как засыпал. Да и то, что вытворял Шукаку, все равно потом приходило — снами и тенями воспоминаний. А тут — пустота. Лакуна. Вскрик отшвырнутой в сторону розоволосой куноичи, провал, вспышка боли и визг разозленного Шукаку, пробирающий все внутренности, словно песчаная буря на пике ярости, застлавшая глаза рыжая пелена бешенства… По самой крупной мишени Сабаку ударил скорее инстинктивно.

Бой… бой был чем-то знакомым, правильным. Жажда крови и убийства, страх и решительность противников. Накатывающее все сильнее восторженное осознание их силы — кровь таких врагов станет драгоценной частью его песка. Важной строчкой в подтверждении его существования. Они не пытались сбежать, хотя и использовали уловки, они смогли его ранить… Где-то под этой кровожадной радостью совершенно затерялась нотка смутного сожаления.

Пощечина от куноичи вышла поистине оглушительной. Широко распахнутые светло-зеленые глаза вдруг заслонили весь обзор — и были ярко, мучительно неправильными. Как и слова, которые она кричала ему в лицо.

Наверное, целых полторы секунды осознавал. Потом почему-то вспомнилось — Сакура. Ее зовут Сакура. А потом голову пронзила такая резкая боль, словно череп пытались разорвать пополам.

Добыча, сильные, нужно убить!

Но… почему… этот взгляд… такой?..

Почему в нем не было ни страха загнанной добычи, ни ненависти человека к монстру?

Почему эти глаза так легко заслонили собой Учиху?

И почему она не просто защищала сокомандника?

Искать ответы совершенно не хотелось — хотя бы потому, что с каждым вопросом боль только усиливалась. И Гаара отмахнулся от противников в полную силу, надеясь, наконец, их прикончить. Тогда все станет правильно, вернется к привычным рамкам…