– Блин! Мне же больно! – Заорала Надя и грязно выругалась. Впервые в жизни.
– Вот! Вот ! – Радостно закричал Владислав что-то вытаскивая наружу.
– Пошёл в жопу! А-а-а-а!!!! – Завопила Надежда. – Это же складки.. идиот!
И вдруг перестала кричать – показала пальцем на пол – А это что?
Прямо перед диваном лежал бриллиантик. Маленький, гранённый. Он ярко играл цветами при свете настольной лампы.
– Ура! Наконец нашёлся!!! – Закричал Владислав и радостно захлопал в ладоши.
– Смотреть надо было лучше…. козел. – Прошипела Надежда – Всю пи..ду мне порвал.
И схватив пальто, она вылетела на улицу хлопнув дверью на прощание.
Так сильно что посыпалась штукатурка сверху…
Форма
Я увидел их в автобусе. Девушки в военной форме. Лет по 20-ть каждой.
На рукавах – какие-то нашивки, на ногах – широкие штаны.
А волосы – распущены. Красивые, волнистые, густые.
Мне вдруг стало неловко за себя… вспомнил что ещё совсем недавно я умолял Господа чтобы военкомат забыл мою фамилию. И отчество тоже.
Нехорошо как-то…
Лица у девчонок – загорелые, обветренные.
Наверное ползали в траншеях, а над ними – пролетали снаряды, пули.
Но они не сдались Они выжили.
И глаза их теперь – сверкают бодро, по боевому.
– Такие, с автомата – выбивают десятку. Не промахнутся!
Мне почему-то стало неуютно на душе… – Я так не умею.
И я – разглядываю их дальше.
У девчонок – груди выпирают из под гимнастёрок.
Острые, высокие. От них веет потом, жаром, молодостью.
Такая… если расставит ноги – то плевать что они в штанинах защитного цвета. Всё равно – потом приснятся.
Сильные, стройные.
На таких ногах – весь мир стоит, что вокруг меня…
А я…
Что делаю я – в этом мире?
Прячусь за этими ногами?
Мне стало не по себе.
И я почувствовал что должен принять какое-то решение… сделать что-то важное.
В ушах девчонок – одеты серёжки.
Зачем?
Они и так красивые.
Они прекрасные.
И я знаю, эти девчонки… будут снится мне потом. Много лет.
– Вперёд! – Вдруг крикнет мне одна из них – В атаку!
И я встану, побегу. Даже если мне в лоб – будет смотреть пулемёт 12-го калибра.
Плевать!
А если я упаду и трусливо буду ползать в траве – она пнёт меня своей ногой в сапоге… и тогда я снова встану…
– В атаку! – Крикнет она мне.
– Любой каприз… – Тихо отвечу я… не отрывая глаз от её ног… в сапогах – только ещё раз пни меня… пожалуйста…
– Стоп! О чем это я? – Вдруг поймал я себя на дурацкой мысли. И мне стало неловко – Не о том сейчас думаю. Не о том…
Трамвай заскрипел тормозами и остановился. Девчонки в военных формах вышли и направились к повороту.
О чем-то тихо переговариваясь между собой…
Только я – смотрел им вслед.
Долго и печально.
Чувствуя в душе – тревогу и волнение.
Понимая что должен – успокоить себя.
Принять правильное решение.
Только какое?
И я нашёл его!
Ночью, я одел на жену свою старую военную форму… и попросил накрасить губы.
– А – а-а! – Потом кричал я ползая по дивану. Воображая что я сейчас там… на поле боя… рядом с теми, что были в трамвае.
Молодыми и сильными.
Отважными и смелыми.
Вот одна из них – толкает меня ногой. Кричит – Вставай трусливая сволочь!
– Да… да… – Бормочу я вцепившись в её другую ногу… и тяжело дыша при этом.
– Только толкни… ещё раз… ещё…
И я дёргаюсь… потом – почему-то дико извиняюсь… умоляю о пощаде… целую ноги… и затем вдруг проваливаюсь – в какой-то экстаз. Нескончаемый, долгий, сладкий.
– О Боже!
Потом я долго смотрел в потолок, лёжа рядом со спящей женой. Думая о себе, и о девчонках.
– Хорошо что я не с ними. И не на поле боя.
Наверное, не будет мне там удачи.
Ни славы.
Ни почёта.
И повернувшись к стене, я заснул снова. Тихо посапывая себе под нос.
Ненависть
Убийство четырёх уважаемых людей – двух кавалеров орденов славы, одного орденоносца и одного Героя Советского Союза.
Это -доказанный факт. Но по слухам – их было значительно больше.
Потрясает другое – немыслимая история о человеческом безумии. И ненависти.
Начиналось всё так.
Из Парижского отеля на бульваре Сен-Мишель выскочил человек и отчаянно крича "Помогите" бросился бежать по улице. Но не далеко – на первом же поворот его сбило такси.
Он долго лежал на мостовой с выпученными глазами, а из из его рта текла кровавая пена.
Прохожие с ужасом отворачивались а он всё пытался ползти куда-то как будто спасаясь от чего-то неведомого, пугающего. Приподнимался на руки и снова падал…
– Пы – гы… хрипел бедняга и лишь немногие могли догадаться что он просит защитить его от кого-то.
Водитель такси вопил что не виноват и начал собирать фамилии свидетелей.
В больнице, пострадавшего внимательно осмотрели… картина была ужасная – колеса автомобиля раздробили ему ребра, которые в свою очередь проткнули желудок и печень.
Шансов выжить – не было
И кажется он чувствовал это…
– Полицию… сюда… скорее – Вдруг зашептал губами.
Полиция уже стояла за дверью. И дежурный комиссар через минуту наклонился к нему – Вы хотели говорить? Или лучше поговорим завтра?
Комиссар знал что до завтра – несчастный не протянет а значит хлопот меньше…
Случайная авария.
К тому же у таксиста – масса свидетелей…
Но умирающий вдруг схватил ослабевающей рукой комиссара за рукав – Наклонитесь… прошу Вас…
Комиссар едва скрывая досаду наклонился к его лицу.
И несчастный стал что-то тихо говорить. Иногда вытирая другой рукой – кровяную струйку стекающую по губам и падающей красными каплями на белоснежную простыню.
Выражение лица комиссара стало меняться – со скучающего, оно стало недоверчивым, а затем на нём появилось выражение крайнего изумления.
– Не может быть! – Отпрянул он от умирающего.
Но тот кто лежал на кровати – не был похож на шутника.
Да и на это – у него уже не было времени.
Чокнутая.
Как мог сотрудник дипломатического корпуса СССР находящийся во Франции – влюбиться в чокнутую?
Впрочем, то что она чокнута, он узнал слишком поздно – когда они уже лежали в постели. В номере гостиницы на улице…
Она, расслабленная после секса – лениво смотрела ему в глаза. Чуть кривя свои красивые губы как будто намекая что ей стало скучно.
– Развратная сучка – подумал дипломат. Но эта мысль ему почему-то понравилось.
– Расскажи что-нибудь про себя. – Попросила любовница затягиваясь сигаретой.
Её звали Ирэн… и она была женой французского чиновника высокого ранга. Это официально.
А не официально – просто молодая сучка, красивая, стройная и развратная.
Почему, такие нравятся мужчинам?
Это – не знает никто.
– Что тебе рассказать? – Спросил дипломат чуть повернув к ней голову. Эта стерва хорошо вымучила его во время секса. Когда хотела быть то снизу, то сверху. Прыгала, извивалась, кричала, заставляя его кончать раз за разом.
