Минут десять я лежала, хватая ртом воздух, боясь пошевелиться и приводя дыхание, сердце и мысли в порядок. Пока безрезультатно. В небе не было ни облачка, кроны деревьев прятали меня от лучей еще августовского солнца. Я начала думать над причиной столь грубого приземления. Всё просто: дерево, в котором было зеркало, за девятнадцать лет выросло и нас перенесло не на твердую землю, а в воздух. Кстати о нас… Я не чувствовала Лию. Ни мыслей, ни эмоций, ни ощущений, ничего…

Позвала сестру, но в ответ слышались лишь звуки леса. Я приподнялась и начала озираться по сторонам в поисках близняшки. Лия лежала в паре метров от меня и была без сознания. По лицу текла темная струйка крови. Белые волосы у виска немного окрасились в алый. Я испугалась не на шутку и кинулась к ней. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, преградой служили лишь рёбра, о которые оно отчаянно колотилось. Моля богов этого мира, чтобы они не забирали ее жизнь, я кинулась к сестре.

— Лия, Лия, очнись! С тобой все в порядке? — слёзы наворачивались на глаза, я уже предполагала худшее.

Спустя несколько минут сестра застонала и зашевелилась. Ну, слава богу, с ней всё в порядке! Сестра медленно села и взялась за голову. Небольшой порез был чуть дальше виска, на границе с волосами, возможно, это и спасло её.

— Чертов камень! — выругалась Лия и откинула злосчастный камень, который и послужил причиной травмы, подальше.

— Нужно смыть кровь, — прислушавшись к лесу, я услышала журчание ручья где-то слева от меня.

— Там ручей, я схожу, а ты сиди здесь, нужно набраться сил. Голова не кружится? — вот сейчас я понимала, какие эмоции она испытывала, когда вышибала дверь ванной. Страх её потерять до сих пор не отпускал.

Оглянувшись в поисках сумок, подошла к своей, достала из неё маленькое полотенце для лица и отправилась на поиски воды. Голова болела, то ли от перемещения, то ли от боли, которую испытывала Лия, а живот возмущался — зря мы поели перед переходом.

Ручей действительно был неподалеку. Присев, я опустила руки в восхитительную прохладу живой воды. Умылась, обтерла шею и руки. Полегчало сразу. Намочила полотенце и уже собиралась идти, как услышала за спиной шорохи. Резко обернувшись, посмотрела в направлении шума — никого. Оглядывалась еще с минуту, сердце стучало в груди, ускоряясь с каждым ударом. Было страшно. С такими нагрузками и до инфаркта недалеко.

"Ива? Всё хорошо? Что тебя напугало?"

— Ничего. Просто шорох. Наверное, мелкий зверек, — ответила я в никуда. Стоп! Я слышала Лию, но она у дуба с дуплом. Я что, слышу её?

"Ага", — сестра явно забавлялась моим шоком. — "Ты скоро?"

"Иду".

Выжав полотенце, я отправилась в ту сторону, откуда пришла. Слева от меня снова раздался шорох. Убедившись, что там никого нет, я ускорила шаг и направилась на помощь сестре. Мы стёрли с неё кровь, кинули за спину дорожные мешки, предварительно положив в них сумочки с монетами и аккуратно завернутое во влажное полотенце зеркало-скайп, и двинулись в указанном мамой направлении через лес.

Красоты леса завораживали, в тени деревьев было прохладно, пахло сыростью и прелой листвой. Балетки радовали. В них было легко ступать по рыхлой земле с толстой подложкой прошлогодних листьев. На деревьях восседали удивительной красоты птицы, их трели радовали слух, а разнообразие расцветки перьев — глаз. Пушистые зверьки, удивительно похожие на белок, прыгали с ветки на ветку. В шок повергло количество лапок — задних было две, а вот передних четыре, и эти удивительные создания так ловко с ними справлялись, что и мысли не возникало, будто одна пара лапок лишняя. Прогулка доставила больше удовольствия, если бы не юбка, которая путалась в ногах, и не тяжелые вещи, которые уже хочется бросить посреди леса. Дома казалось, что наш гардероб скуп, сейчас я радовалась, что мы не взяли больше. Даже сестра растеряла весь свой энтузиазм и уже порядком надоела нытьем про себя. Чемоданы на колёсах заметно сократили бы наше время и силы, но, увы, они не из этого мира, поэтому у нас были рюкзаки, которые больше смахивали на мешки, затянутые с одной стороны бечёвкой. Хорошо хоть не сундуки.

Лес начал редеть, значит мы приближаемся к опушке. Спустя пять минут мы вышли из него окончательно. Перед нами предстал каменный город. Его красоты поражали. Таланту архитектора позавидовал бы любой. Несколько минут мы любовались Сангрией. За спиной раздался шорох, чувство, что за нами следят, усилилось. Резко обернувшись, я увидела, как что-то или кто-то нырнул в ближайшие кусты. Тихонько, на носочках подкралась к месту, где прятался наш преследователь, и раздвинула ветки. Там сидел котёнок. Маленький, пятнистый, дрожащий комочек, он очень был похож на детеныша леопарда. Маленькие ушки, черный носик, пушистая шёрстка, руки сами к нему потянулись.

— Не смей! — воскликнула сестра из-за спины. Мы с котенком на пару вздрогнули от неожиданности.

— Почему? — искренне недоумевала я.

— Мы в другом мире, а вдруг он ядовитый? — взывала к моему разуму сестра. Я посмотрела на неё с прищуром.

— Нет!

— ДА! — выкрикнула я и схватила котёнка под животик. Он не стал вырываться, лишь тихо заурчал и потерся о ладошку мордочкой.

— Ну, смотри, какой он милый! — лицо сестры было суровым, но через связь я чувствовала, что она оттаяла.

Я осмотрела зверушку внимательнее. У лопаток зверька обнаружились какие-то странные не то шишки, не то наросты. Рука сама потянулась к ним, но как только я коснулась странных шишек, котенок словно озверел и вцепился в мой палец, в который еще мгновение назад мурлыкал и тыкался влажным носиком. Испытав боль, мы с сестрой одновременно ойкнули.

— А я тебе говорила! — зло прошипела Лия.

— Сестренка, ну я же сама виновата, я ему боль первая причинила, — начала оправдываться я. Зверёк, видимо, поняв, что весь сыр-бор из-за него, начал слизывать кровь с пальца.

— Ага, неизвестно, ядовитый он или нет, а если тебе палец отрежут?

— Ты сама сказала, что мы в волшебном мире, тут есть целители — вылечат! — парировала я.

— А если нет? Ты бы хоть иногда думала что творишь!

Сестра разошлась не на шутку. Я оправдывалась. Котёнок следил за нами, как будто понимая, о чем мы, а мы так увлеклись перепалкой, что забыли о нём совершенно. Леопардёнок мяукнул, привлекая наше внимание. Опустив на него глаза, мы увидели то, что он пытался нам "сказать" — укусы зажили. Даже покраснения не было!

— Вот видишь? — поднеся палец к лицу сестры, победно отозвалась я. — Ты в корне неправа! Давай возьмем его с собой?

— Куда? В академию? Ты с ума сошла? А если там нельзя держать животных? А вдруг у него мама есть? Ей не понравится, что мы умыкнули её ребёнка, — против таких аргументов я не могла пойти.

Вздохнула, почесала его за ушком и поставила на землю. Глаза подозрительно щипало, мне не хотелось отпускать котика, за несколько минут я к нему привязалась, но Лия права. Повернувшись к найдёнышу спиной, мы отправились в сторону города. Котёнок бежал следом и жалобно мяукал. Сердце разрывалось, предательские слёзы катились по щекам.

После двадцати минут пути котенок так и не отстал, и сестра сдалась, решив, что его нужно забрать. Лёпа, так я назвала его, довольно мурчал, восседая у меня на руках. Мы с сестрой бодро шагали в Сангрию. Несмотря на ворчание сестры, через связь я чувствовала, что она тоже покорена пятнистым котиком. На окраине города красовались маленькие мазаные хаты, во дворах бродила живность, а жители обрабатывали огород. Масштабы поражали!

Как-то мама поехала с нами на майские праздники к подруге на дачу, той самой, что подарила нам велосипеды. Участок у неё был всего несколько соток, но, сажая картошку, мы ненавидели весь мир. С нас сошло семь потов, и мы были выжаты как лимоны, под ногти забилась земля, которая категорически отказывалась вымываться, ещё и поясницы обгорели! Это было наше первое и последнее знакомство с земледелием.