Шорты легко скользнули на пол, майку же снять оказалось труднее, но я справилась. Взглянув в зеркало, ужаснулась — глаз заплыл, на скулах красуются фиолетовые синяки, на шее следы от пальцев, грудь тоже в синяках и кровоподтёках. Я отвела глаза, не смогла больше смотреть в отражение.
Настроив душ, встала под тёплые струи воды и снова дала волю слезам. А когда ноги перестали держать, спустилась на пол кабинки, обхватив себя руками. Тёплая вода мягко окутывала тело, смешивалась с солёными слезами и создавала чувство защищённости. Почему-то хотелось уменьшиться, может, от этого и боль тише станет? Когда слезы кончились, а вода перестала доставлять удовольствие, я помылась и выбралась из душа. На полке лежали спортивные штаны, просторная майка и нижнее белье. Наверное, сестра или мама принесли, пока я рыдала. Их забота снова меня тронула, но слез удалось избежать.
Одеваясь, я старательно избегала зеркала. Через полчаса я, одетая, сидела на диване в зале, подобрав ноги под себя, и ждала маму с сестрой, которые делали чай на кухне. Ох, чувствую, предстоит долгий разговор.
Мама опустилась рядом со мной, дала в руки кружку с ароматным чаем и обняла. Мы сидели молча до тех пор, пока Лия не зашла в комнату. Мама отстранилась, посмотрела на свою младшую дочь и задала, по-видимому, так беспокоящий её вопрос:
— Ну и что вы натворили?
— Мы? — округлила глаза Лия.
— Да, вы! — повторила мама. — И мой вам совет, девочки, рассказывайте всё без утайки, иначе вам же хуже будет.
Угрозы? От мамы? Сталь в голосе? Это не про неё, она же добрая, чуткая, никогда нас не ругала и голос не повышала, а тут… Мне послышалось. Галлюцинации от произошедшего. Перевожу взгляд на сестру и понимаю: либо у нас обеих глюки, либо мама и правда это сказала. Я кивнула Лие, и она начала рассказывать про то, как потеряла меня в клубе, как, повинуясь какому-то зову, отыскала меня на территории склада, как разозлилась и пожелала смерти насильнику, как уводила меня, как я смяла машину, как она искала таксиста, сколько заплатила ему и как мы добрались домой.
— Я всё тебе рассказала. — подвела итог сестра.
— Тебе есть что добавить? — всё так же, с ноткой стали спросила мама у меня.
— Лия всё рассказала, — уверенно сказала я, глядя на неё, а потом добавила уже шёпотом и смотря в пол: — Мамочка, что это было? Как такое вообще возможно? Мы… Мы убили человека… — я спрятала лицо в ладонях, чтобы они не видели моих слёз.
— Это не человек, а животное, — сказано это было с такой злобой и омерзением, что слёзы высохли, так и не скатившись по щекам. — Я вам больше скажу, если бы ваши действия оставили его в живых, его убила я. Нашла бы и убила.
А мама всё больше нас удивляет. Мы снова переглянулись. Кажется, сестра мыслит так же.
— Вы правильно сделали, неизвестно скольких ещё он изнасиловал, или сколько их могло быть. Не стоит жалеть о таких ничтожествах.
— Но мы виноваты в смерти человека! — воскликнула Лия.
— Нет, вы спасли десятки судеб, — мама пристально посмотрела в глаза сестры. — И правильно сделали. Не стоит об этом жалеть. А теперь о главном. Стресс пробудил ваши силы…
— Наши что? — хором спросили мы.
— Не перебивайте меня, и я вам всё расскажу. Всё, что могу… — она сделала паузу. — Почти двадцать лет назад я сбежала с другого мира. Айрис — зеркальное отражение Земли, только там развита не технология, а магия. Всё построено на ней. Только магов, истинных магов, мало. В Эмерланде только одна магическая академия, в неё автоматически зачисляют тех, у кого пробудились способности или есть магический резерв, — мама вручила нам по письму. — Я поняла, что с вами что-то случилось, когда они появились здесь. Откроете позже, сейчас слушайте. Только у истинных магов есть врождённый дар. У тебя, как я поняла, — мама посмотрела на Лию, — огонь, хотя нет, пирокинез, огня не было рядом? — мама дождалась от Лии отрицательного покачивания головой. — Нет? Значит, ты не только можешь управлять огнем, но и создавать его. Обладатели огня могут им только управлять, а у тебя, — перевела взгляд на меня, — телекинез. Так вот, я сбежала, когда узнала о беременности. На Айрисе меня нашли бы, а про другие миры в теории известно, но никому не удавалось совершить переход…
— Никому, кроме тебя… — прошептала я, осознавая, к чему она ведёт.
— Именно. Здесь, на Земле, магии нет, у меня дар пропал почти полностью, я не могу использовать плетения рун, только зелья могу варить. И это больно… Как будто отняли частичку души, но на кону стояли ваши жизни и моя. И я подумать даже не могла, что у вас проявятся силы здесь, на Земле. Теперь вы должны отправиться в Эмерланд, в магическую академию.
— А может, мы останемся? — с надеждой спросила я. Совсем не хочется отправляться неизвестно куда.
— Нельзя, — всхлипнула мама. Она плачет? Это тоже на неё не похоже. Я никогда не видела её слез. — Жители государства обязаны учиться, если в них пробуждается дар. Если до указанного числа не явиться в академию, то срабатывает принцип «либо мне, либо никому».
— В смысле? — спросила Лия.
— Раньше в академию поступали по желанию. Были случаи, когда одарённые отказывались от поступления и, не научившись контролировать себя, погибали, а иногда умирали не только они, но и целые селения. Поэтому Совет Правителей и Совет Магов приняли меры безопасности. И если одарённый отказывается поступать, то автоматически он отказывается жить.
— Что? Но как? — воскликнули мы.
— Пространственная магия. Она срабатывает независимо от расстояния. Сначала реагирует на выброс силы, и тогда приходит письмо, а когда абитуриент не является в академию, эта же магия останавливает его сердце во избежание несчастных случаев.
— Зверство какое-то, — Лия пребывала в шоке. — И кто это придумал? — вопрос был риторический, и ответа мы не ждали, но…
— Я… — шепотом ответила мама. Она спрятала лицо в ладонях и тихонько заплакала. Мы молча переглядывались, не зная, что сказать и сделать. — Мне пришлось. Это мой дар. Пространства и расстояния для меня не преграда. Мой старший брат отказался поступать, чтобы ухаживать за больными родителями и присматривать за мной. Однажды он вышел из себя и всю деревню сровнял с землёй… Погибли все, кроме меня. Тогда проснулись мои способности, и я перенеслась к озеру, где обычно мама стирала белье, а я собирала ягоды. Даже там слышались колебания земли. Я побежала по знакомой тропинке, но деревни не было, она просто провалилась сквозь землю. Только Митрий лежал на пустыре. Он умер у меня на руках. Способность его убила. Высосала все силы. Меня забрали в академию. Совет правителей отыскивал одарённых и силой отправлял учиться, а я упростила задачу, сделав амулет и зарядив его своей магией. Вот и всё. Я хотела как лучше, и я считаю, что так действительно лучше. Лучше спокойно умереть, чем убить целую деревню.
К концу рассказа мама откровенно рыдала. В голосе слышалось столько горечи, было ясно, что она делилась сокровенным, и это давалось ей нелегко. Даже в самых смелых фантазиях я не могла такого представить. Я верила в инопланетян (ну, в самом деле, мы же не одни во вселенной!), но в параллельные миры или магию? Вообще, я скептик, а тут за пару часов привычный мир рушится!
Мы ещё долго расспрашивали маму про Айрис и Эмерланд, она охотно рассказывала про свой мир. По ней было видно, что ей в радость делиться информацией. Ей этого не хватало. Ещё бы! Она скучала, и ей нужен был кто-то, кому она могла бы об этом рассказать. В четвёртом часу ночи мы разбрелись по комнатам. Спать хотелось жутко, но такая информация просто не давала уснуть. Лия тоже не спала. Мы заболтались, обсуждая новую информацию, и уснули только через час.
Проснулась я рано, за окном расцветало зарево приближающегося рассвета, а значит, спала я около двух часов. Мама скорей всего уже ушла на работу. Значит, мы остались одни. Моя жизнь за последние два дня изменилась до неузнаваемости. Мне было чертовски больно. Я не могла забыть случившегося, отстраниться тоже не получалось. Мысли о суициде не покидали меня. Почему-то только это казалось выходом. Я просто больше не могу! Тихонечко выскользнув из комнаты, я прокралась в ванную, от задуманного сердце выпрыгивало из груди. Страшно, но лучше отмучиться один раз, чем делать это всю жизнь, ненавидя себя, и во всех мужчинах видеть зло. В ванной я сидела больше часа, пытаясь выбрать максимально безболезненную смерть. Боли мне уже хватило. На глаза попался пояс от банного халата. На решение ушла секунда. Повязав его одним концом к батарее, а другим обмотав шею, я села на колени и почувствовала, как стало трудно дышать, шум в ушах усиливался, я знала, что мне оставалось совсем немного. В дверь забарабанила Лия, взывая к моему разуму, но мне уже было всё равно. Я потеряла сознание…
