Страшно умирать... узнает ли меня бог?..

В прошлый раз я удивил его плачами... он слушал так, как будто только сейчас понял все лукавство слов...

Я рассказал ему в плачах всю правду, пусть и невероятную...

Помню, я провел с богом ночь и вернулся в пещеру...

Заря заалела...

Что она мне, изгою, обещает?.. продлит ли ссылку или отпустит?..

Но искупила ли эта ссылка смерть Ады?.. сомневаюсь...

Застрял я здесь...

Пишу и пою плачи... дядя научил... писать плачи его побуждало одиночество... плачи спасали его от безумия...

Где теперь дядя?.. и где Марк?..

С Марком я расстался в толпе горожан, собравшихся на площади у руин театра в ожидании конца света... он ждал меня и примадонну...

Услышав подземный гул, напоминающий лай своры собак, толпа устремилась вниз по склону, к набережной... многие прыгали в воду... их толкало отчаяние, безумье или страх...

Что-то им мерещилось в темноте...

Утопленники всплывали из воды, женщины ничком, мужчины лицом вверх, и снова погружались в воду...

Кто-то налетел на Бенедикта в темноте, и он оказался в воде среди утопленников...

"Помню, я увернулся от багра спасателя, проплыл под мостом...

Течение вынесло меня в открытое море...

Я остался один...

Волны несли меня, потом дельфины...

Не помню, как я оказался в лодке... очнулся я на дне лодки, объятый ознобной дрожью...

Послышался жуткий скрежет... лодка налетела на рифы... я почувствовал, что лечу...

"Кажется, я окрылился..." - подумал я, и камнем пал на песок...

Птицы подняли крик...

Я спрятался в тени скалы, стал разговаривать с птицами знаками и поклонами...

Место мне понравилось... рядом ручей, чуть поодаль шелковица вся в плодах...

Я лег ничком...

Птичий хор умолк... наступил перерыв...

Я ощупал голову... нащупал две шишки...

В этом полете я приобрел рога, стал рогатым... говорят, раньше рога были признаком величия... - подумал Бенедикт, попытался встать, и упал на колени...

Я похож на пьяного старика Силена...

День, не успев начаться, уже меркнет... или я слепну?..

Занавес опускается, как в римском театре..."

У рифов появились дельфины и нимфы... с ними и тритон... дует в раковину...

"Как в первый день творения... все только начинается..." - подумал Бенедикт и пополз по направлению к входу в пещеру с высоким сводом...

Светало...

Бенедикт очнулся...

"Я чувствую себя наполовину змеем, наполовину человеком... ноги онемели...

Однако, что с мальчиком?.. я видел его лицо, в котором узнавались и мать, и отец...

Когда я вышел из пещеры на берег, мальчик играл с девой... она сделала ему копье из камыша и осоки... учила метать...

Услышав мои шаги, дева укрыла малыша в складках мантии... выражение ее лица изменилось, стало неприязненным, некрасивым...

Я заговорил, спросил, кто она?..

Она назвала себя, сказала, что у мальчика есть взрослая сестра... по отцу...

Помню, я хотел приласкать мальчика, рукой коснулся его шеи...

Мальчик уклонился... лицо его заалело... он убежал, скрылся в пещере...

Мальчик был сиротой... его мать нашли танцующей в петле с безумным лицом... она выжила, но голос потеряла... свист издавала, как змея... а отца мальчика убили... он иногда впадал в неистовство... мальчика отдали на воспитание монаху... когда монах умер, мальчик попал в семью скрипача... скрипач играл в оркестре, потом в переходах, мальчик пел...

Так мальчик жил, если это можно было назвать жизнью... в 13 лет его отдали старой деве... она была калекой... мальчик возил ее в коляске на надувных шинах... говорили, что дева утонула в пруду, ставшем болотом, вместе с инвалидной коляской, а мальчик исчез...

Где он теперь?.. и где я?.. помню, я лежал на дне лодки, когда волны, миную рифы, прибили лодку к берегу...

У входа в пещеру стояла рыжеволосая дева...

Я окликнул ее, но дева не отозвалась, скрылась в скалах... отозвался прибой, исполнявший какую-то забытую мелодию, чайки были солистами...

Я вышел из лодки и, сопровождаемый псом Пифагором, пошел вдоль берега... я искал Аду, потом Раю, обращался за помощью и к богу...

Увы, бог и сам был одинок и несчастен... однако он послал мне ветры, все четыре...

Ветры вспучили море... до неба волны поднялись и с ревом обрушились на скалы...

Я укрылся от непогоды в пещере, смирился с одиночеством...

Счастлив я был лишь в сновидениях... мне являлись музы, все девять...

Пес Пифагор лаял на них...

-- Пифагор, успокойся... они не настоящие, мнимые...

Как-то во сне мне явилась Жанна в одежде невесты... я испытал наслаждение и очнулся жалкий и влюбленный... ни девы рядом, ни города, ни окрестностей, лишь дикие скалы...

Куда идти?.. словно добыча достался я морской зыби, которая выбросила меня на остров...

Я вспомнил сон, деву... и вот она возникла в лучистом сиянии утра в одежде невесты... фата трепетала за ее спиной, как крылья...

Я окликнул ее...

Она обернулась... щеки ее вспыхнули сочувствием ко мне, злосчастному скитальцу, стенающему и причитающему...

Я попытался обнять деву, но тщетно...

Можно ли обнять воздух?.."

* * *

Ночью пещеру Бенедикта было не узнать...

Так ему показалось, когда он очнулся....

Жены одели стены пещеры цветами, сами же танцы устроили у ложа спящего Бенедикта босоногие и бесстыдные...

Луна безумье наслала на них...

Лишь на Жанне, седьмой его жене, было платье невесты, а ноги в котурнах...

Бенедикт спал и видел этот танец...

Жены танцевали, как одалиски, позабыв себя...

Утром они ушли по зыби к рифам, быстро ступая босыми ногами...

Бенедикт очнулся не в пещере, а на берегу в камнях... он обнимал камни, как жен... он и сам едва не стал камнем в эту августовскую длинную ночь...

Вспомнив все это, Бенедикт рассмеялся, что-то сказал, слово какое-то, и зевнул с криком...

Зевнул и пес Пифагор...

Бенедикт закрыл глаза и увидел жен и свое превращение в камень...

Задыхаясь под тяжестью, Бенедикт привстал... жены одна за другой входили в воду... по колено, по грудь, по горло...

-- Остановитесь... не сходите с ума...

"Кому я это говорю?.."

У рифов нимфы играли с дельфинами...

"Жены обратились в рыб... и я хочу стать рыбой..."

Бенедикт подполз к воде...

Увидев свое отражение в зыби незнакомого моря, он закрыл глаза и заснул для жизни...

Во сне Бенедикт воскрес, ожил, отвалил камень и вышел из пещеры и вознесся на небо... там он говорил с богом о боге...

Голос его звучал тихо, осторожно и утомленно...

* * *

Сон вернул Бенедикта в город...

Никто не узнал бы его, встретив... облик его изменился... и облачение... и мысли... лишь голос остался тот же...

Он пел скорбные плачи на площади у руин театра, и возносил руки, чтобы отогнать от города грязь, нашествие которой предсказал его дядя...

В воображении он видел, как гибнут в водоворотах младенцы и девы, не узнавшие родов...

Ночь Бенедикт провел в руинах женского монастыря на ложе монахини...

Очнулся он от лая собак... пес Пифагор собрал их... целое войско...

"Не знаю, сон это был или явь... - размышлял Бенедикт... - Помню, жены пляску затеяли, танцевали на мне ночь-напролет, запястьями гремели, топали пятками...

Я лишь молил о милосердии и наполнял воздух словами плача...

Не помню, что было потом... что-то страшное...

Все говорили о войне с собаками, в которой я был собакой... лаял зло с пеной безумной на губах... как ожерелье пена лежала и на груди пса Пифагора...

Я оказался в доме на песчаном берегу, привязанный цепью к стене... лежал, ослабевший после приступа безумья, и смотрел, как из моего тела вырастала собака...