Собака завыла, воем пугая обитателей желтого дома...
Потом я стал камнем на обочине дороги, по которой шли беженцы от войны...
Не помню, как я попал в рай уже с телом змея, плюющегося ядом...
Я обвивал дерево и что-то шептал деве в платье невесты, пока у нее не подогнулись колена...
Нет, я не тронул ее, она осталась невинной...
Я пылал любовью к ней, но внушал ей ужас своим видом...
Я ползал по стволу дерева, свивался, шипел, что-то изображал...
Помню, ветер сорвал с девы платье невесты, оставил только фату...
Она предстала передо мной нагой, бесстыдной...
Она явила мне всю свою красоту...
Я подполз, обвил ее, прерывисто дыша, будто задыхаясь от приступа астмы...
Словно нечаянно я коснулся ее раздвоенной груди, вызвал у нее невольный трепет и блудливый смех...
Она распростерлась на ложе...
Я жадно украдкой глянул на очертания ее тела... смутился, отвел взгляд...
Сон отогнал меня от ложа девы...
Нет, далеко я не ушел, бродил поблизости, искал ее одежду в камнях...
Всю ночь я блуждал...
Утром я понял, что потерял разум и память...
Помню, я шел, предчувствуя несчастье...
Я остановился на краю пропасти... по воздуху не пошел... а мог бы пойти...
День я провел в расселине...
Ночью я слушал раскаты грома и смотрел на деву в платье невесты...
Дева спала... молнии освещали ее лицо...
Я прикрыл глаза ладонью и заснул...
Дева разбудила меня пением и ласками... она ввели меня в грех... обольстила ум...
Задыхаясь, я очнулся, выглянул наружу...
Было около полудня... снова наползли тучи, пошел дождь... и снова ожила грязь... потоки грязи ползли вниз, все ускоряя движение, захватывая улицы, переулки, дома города...
Все это я увидел в воображении...
Я вернулся в город вместе с Пифагором и его войском...
К тому времени грязь остановилась, и даже стала отступать...
Увидев рыжеволосую деву у балюстрады, я улыбнулся ей из своего одиночества...
Дева смотрела на море...
"Где я мог ее видеть?.." - подумал я...
Я созерцал красоту девы... весь облик ее обежал взглядом... ее бедра, лоно, округлые груди... увидел, как ее соски набухали, твердели... увидел я и капельки влаги на ее лбу...
Послышался шум...
Грязь уже плескалась у моих ног...
Дома кренились набок, сползали в грязь, тонули в водоворотах...
Босые ступни рыжеволосой девы уже увязали в грязи...
Грязь поднималась все выше... уже она ей по колено, по грудь, по горло...
Грязь изливалась из ущелий улиц, топила дома, валила, увлекала в водовороты деревья с плодами...
Я запел плач, и грязь остановилась, отступила, поблескивая чешуей, как змея...
Я возомнил себя богом..."
"Но где же дева?.. спаслась ли?.. - размышлял я... - Или бесы болотные утащили ее на дно...
Скорее всего, она, как и я, нашла убежище в расселине скалы...
Где еще искать спасенья от ненастья и этого чудища, что все еще ползет с гор, поблескивая чешуей...
Может быть, дева окрылилась и ветер унес ее, стал ее любовником... развесил в ущельях эоловы арфы и соблазняет, пьянит мелодиями, принуждает к насильственной страсти...
Или она стала птицей и затерялась в стае птиц...
А кем стал я?.. камнем поющим, среди камней..."
* * *
В мантии и с жезлом в руках Бенедикт всю ночь пел скорбные плачи на площади у руин театра...
К утру ливень прекратился... и грязь остановилась...
Бенедикт умолк... он шел по опустевшей площади, хромая на обе ноги с сумрачным лицом...
Убежище себе Бенедикт устроил в руинах женского монастыря, разграбленного грязью... лег на ложе монахини, распростерся...
Монахини его обступили из тех, которых грязь не забрала...
Среди них была и начальница...
Нет, не бежала она с другими от смерти... сгорбленная, потрясенная, она стояла у окна, прислушиваясь к реву безумной грязи и хриплому лаю собак...
Грязь вздыбилась, застыла у ее ног... дальше не пошла...
* * *
Всю ночь дрожали уцелевшие стены монастыря...
Грязь успокоилась лишь под утро...
Ушли и тучи...
Небо стало выше и гораздо шире...
Бенедикт заснул... во сне ему явилась дева в платье невесты, оставшаяся без мужа...
Ее окружала свита теней...
Безмолвными и неподвижными тени не остались... они сплелись в танце, запели хором, образуя некое многоголовое чудовище с единым извилистым телом...
Чудовище придвинулось к Бенедикту...
Бенедикт отступил, прижался спиной к стене, почувствовал ее холод...
Из глоток чудовища вырывался пар, поднимался кверху струями и собирался в тучу, в которой вспыхивали безмолвные зарницы...
Проблески пламени искали дорогу и не находили...
Неожиданно пошел снег, одел чудовище покровом как невесту...
Снег покрыл и плечи Бенедикта... жалкий, дрожащий он заполз в келью, как в склеп...
"Помню, еле живой я лежал на ложе монахини и, лязгая зубами от холода, сочинял плач... язык прикусил, отбивая извилистый ритм плача...
В плаче я возомнил себя богом... но, увы мне, я лишь порождение грязи..."
Ветер врывался с воем в келью, пугал Бенедикта, путал рыжие пряди его волос и мысли...
Мысли увлекали его, на самое дно темноты...
Наконец утихла снежная буря...
Скалы снова увидели звезды...
Поместилась на свое место и двурогая луна... она тронула Бенедикта рукой...
-- Кто здесь?.. - вопросил Бенедикт, очнувшись...
Никого, только ночь... и луна...
Бенедикту вспомнился сон... во сне он говорил с богом о боге... он сам пришел к богу, не звал его бог...
-- Знаю, зачем ты пришел... - заговорил бог... - Хочешь узнать об участи девы, пропавшей в скалах... она спаслась... и об участи остальных своих жен не беспокойся... все они рассеяны в этом мире, живы, бодры и здоровы... Рая царствует у эфиопов... Вера и Галина попали в горы, правят там горцами у самых границ неба... Дора, после странствий, завладела сердцем южанина и его страной... Ада на небе... оставь ее... и меня оставь... ты ко мне на небо уже во второй раз приходишь...
-- Больше не приду... а если все же приду, что со мной будет?.. я стану богом?.. - Бенедикт оскалился и очнулся, все еще в объятиях сна...
С трудом Бенедикт стряхнул с себя сонную одурь...
Он лежал на узком ложе монахини, распростершись, и размышлял о том, что увидел в видении...
Длилась ночь...
* * *
Кончилась ночь...
Взошло солнце, мрак отняло у ночи, и сон у смертных...
Вернув себе летний облик и облачение, Бенедикт запел гимн ночи, украшенной фиалками и осокой...
Его голос слился с криками птиц и воплями и стенаниями ветра...
Птицы умолкли и ветер утих...
Легкая зыбь одела море серебром, блесками...
Бенедикт спустился к морю, чтобы досмотреть сон на песке, согретом солнцем, но птицы подняли шум и прогнали сон...
Бенедикт лежал, рассматривал облака, потом стал следить за игрой дельфинов у рифов...
В платье невесты явилась ему Жанна, седьмая его жена, прижимая к груди пустые ладони... от родов она умерла, доверилась богу...
Блуждающим взглядом Бенедикт смотрел на деву, изумленный...
Дева тихо рассмеялась...
Ветер запел в листве мирта...
Прошептал слова страсти и лавр, взволнованно колыхаясь...
Куст оливы невольно склонился...
Из расселины выполз пес Пифагор, встал на ноги, залаял радостно... он признал деву, заскулил, завилял хвостом...
Бенедикт увидел в глубине заглохшего сада портик входа, статуи по углам...
"Где я?.. куда я вернулся?.. кажется, я дошел до края... и не пою, а плачу... а где же Жанна?.. ушла... она искала наслаждения, но от волнения я ослаб...
