Далее шла подробная история врачихи, причем на каждое действующее лицо этой истории приходился отдельный рассказ с деталями. Через час мы с бабушкой были уже в таких дебрях воспоминаний, что выбраться из них на прямую дорогу родственных связей было абсолютно нереально. Я искренне стремилась узнать как можно больше обо всех этих милых, талантливых и добрых людях, но мой мозг уже был раскален от блуждания по лабиринту непредсказуемой и неисчерпаемой бабушкиной памяти. Индикатор моего энергетического ресурса давно показывал ноль и отчаянно мигал красным. Приходилось прибегать к чаепитию, и бабушка с готовностью устремлялась на кухню греть чайник, тайно надеясь, что вдруг я захочу «еще курочку, или хоть котлетку».

Все это я рассказываю к тому, что мои бабушки так и не успели мне как следует изложить, кто есть кто в нашем большом семейном сообществе. Сейчас уже не осталось никого, кто так же скрупулезно знал бы, кто чей племянник. Мы все – родственники, и это, при всем разнообразии и несходстве жизненных укладов, является, наверное, чем-то очень важным для нашего общего подсознания, если нельзя не пойти на день памяти тети Жени или забыть поздравить Илюшу из Новороссийска с блестящей защитой диплома.

Собранные здесь воспоминания лишь помогут в какой-то мере реставрировать большое полотно семейного портрета.

Однажды у меня раздался телефонный звонок.

– Милочка, здравствуй, это Вера.

– Да, Веруня, я тебя узнала. Рада тебя слышать.

Странная вещь – семейный этикет. Я сразу поняла, что мне предстояло узнать что-то неизбежно-печальное, во-первых, потому что мы с Верой встречались только по общесемейным поводам, а во-вторых, обращение с суффиксом «очк» уже заключало в себе некое предварительное смягчение удара. Однако я не могла прямо спросить «кто на этот раз?», чтобы она не подумала, что ее звонок у меня ассоциируется лишь с этим, а кроме того, нельзя было демонстрировать внутреннюю готовность к «плохому», поскольку в нашей семье несчастье может произойти только совершенно неожиданно…

– Я тоже рада, но у меня плохие новости.

– Да ты что, Вер! Не пугай меня. Даже боюсь спрашивать.

– Ты знаешь, Бетти умерла.

– Что ты говоришь?! Как! Не могу поверить!

– Да, никто не может. Но, к сожалению, это правда.

– Когда это случилось?

– Вчера вечером. Причем она вроде нормально себя чувствовала, только легла пораньше, говорит, почитаю, может, усну.

– А Боря как?

– Можешь себе представить. Он досмотрел свое ток-шоу и пошел ей рассказывать. А она на полу и уже не дышит.

– Кошмар!

– Да, ужасно! Надо сказать, что скорая приехала довольно быстро, но… Они только сделали укол от сердца…

– Кому?!

– Ему, конечно, он был в шоке. Ну вот, собственно…

– Веруш, и когда похороны?

– Скорей всего, послезавтра, чтобы все успели приехать. Я тебе позвоню.

– Да я сама позвоню. Слушай, а с Борей кто-то есть? Может, нужно побыть с ним это время?

– Да нет, там уже Валя с Мишей, они будут ночевать, и сегодня Максим должен приехать.

– Вер, а деньги на похороны кому отдавать? Вале?

– Да, они там все уже сами оплачивают, а мы им потом возместим.

– Ладно, Верочка, спасибо, что позвонила, хотя это все очень грустно…Надо еще кому-то сообщать? Хочешь, я позвоню Марковым и Маше с Димой? И Лизу Беркут могу взять на себя.

– Ой, Мил, спасибо тебе большое. Тогда я их у себя вычеркиваю. Не забудешь?

– Нет, что ты! Сейчас буду звонить.

Боря и Бетти были легендарной парой нашего семейства Они прожили вместе сорок четыре года, и на протяжении всего этого срока Боря был влюблен в нее, как мальчишка, а Бетти благосклонно принимала его поклонение. Говорили, что в молодости Бетти считалась очень хорошенькой. Не знаю, как насчет «очень», но уродиной ее точно нельзя было назвать. Ее внешность скорее была немного кукольной, если представить себе умную куклу. Мне она всегда почему-то напоминала молодого Пола Маккартни. Боря часто говорил, что ему больших усилий стоило завоевать ее внимание и отбить ее у многочисленных поклонников. Трудно сказать, кто из поклонников, кроме Бори, был реально готов претендовать на ее руку и сердце (сейчас бы Боря сказал – ох, уж эти добрые женские язычки!), но Бетти правильно распорядилась представившимся шансом. Хотя Борю нельзя было назвать красавцем, но он был умен, и, кроме того, – влюблен, а эти качества делают любого мужчину чрезвычайно привлекательным. Надо сказать, что они смотрелись вместе очень органично. Вопреки существующему мнению, что маленькие мужчины (а Боря был очень невысокого роста) тянутся к крупным женщинам, Боря потянулся к маленькой женщине. Бетти была ниже Бори ровно настолько, насколько необходимо, чтобы мужчина мог наклониться к женщине, а она – смотреть на него снизу вверх.

Мы практически ни разу не видели Борю и Бетти в ссоре. Правда, скорей всего, благодаря Бориному характеру. Он был очень нетребователен к быту, и Бетти имела полную свободу в этом смысле, его устраивало все, что нравилось ей. К женским капризам он относился с улыбкой, мог спокойно уступить, если ей чего-то очень хотелось. Когда ей было неохота возиться по хозяйству или лень мыть посуду, Боря мог сам все молча убрать, вымыть и поставить на место, ведь Беттинька устала. Но в каких-то серьезных вещах Боря умел принять решение и настоять на своем. В этом проявлялась его мужская роль в семье, и надо сказать, что Бетти в таких ситуациях не спорила и подчинялась. Например, я помню, как Боря категорически отказался от заманчивого предложения купить таймшер, несмотря на уговоры родственников и мольбы Бетти. Или его непреклонное убеждение, что лучше быть высококлассным портным или парикмахером, чем посредственным программистом, и что надо дать Максу право самому определить для себя, чего он хочет и что может. Короче говоря, и здесь Бетти была в более выигрышном положении, чем большинство мужних жен – она была избавлена от необходимости решать все самой.

Их маленькая семья – дочь Валя с мужем жили отдельно – стояла немного особняком в ряду родственников. Казалось, они вместе настолько самодостаточны, что не испытывают потребности в тесном и частом общении с остальным семейством. Хотя откуда возникало это ощущение? Я уже говорила, что в нашей большой семье то и дело появлялись всевозможные поводы для общих «сходок» (Борино выражение). Но когда эти сходки происходили у них дома, они заметно отличались от всех прочих. Во-первых, видно было, что хозяева совершенно не стремились привести квартиру в порядок «для гостей», то есть подспудно это означало, что им все равно, «понравится ли Мишиной жене эта вазочка». Но при этом все привычки и пристрастия гостей были учтены. «Марину не нужно сажать спиной к окну, а Павлику нельзя майонез.» Во-вторых, Боря всегда раздавал гостям меню, в котором значились такие деликатесы, как «Беттины крылышки», «Беттина баранья нога», «Беттина поджарка на медленном огне», салаты «Борино наказание», «Борино мучение» и «Борино испытание» (это означало, что Борю усадили тереть морковь или резать лук), «раствор клюквы» (морс), пирог «медвежий Мазо» (с медом) и все в таком духе. Можете представить, как смеялись гости, читая этот список! В-третьих, посиделки у Бори никогда не сводились только к еде. Как-то получалось, что всегда находились интересные темы, и встреча запоминалась именно этим. Уходя, гости получали маленькие смешные сувениры или сюрпризы на память о сходке. И уж всегда для всех был приготовлен в пакетиках «сухой паек» на завтра – пирожки с капустой и с мясом и что-то еще, заботливо завернутое в фольгу. Короче говоря, бывать у Бори с Бетти было сущее удовольствие, и именно этим отличались их приемы от всех прочих. Для меня это было совершенно очевидно, и, конечно, ясно было, что все дело в Боре и Бетти, в их умении угощать, принимать, слушать и рассказывать. Думаю, что вряд ли каждый из наших родственников отчетливо это понимал, но разницу ощущал безусловно, так же как то, что без этих посиделок жизнь большой семьи многое потеряет, а Борина и Беттина – не обеднеет, а останется такой же насыщенной и интересной. И это вызывало неосознанное раздражение, хотя Борю любили и он был нужен всем.