И вот, дорогие читатели, мы наконец-то, подошли прямо к нужному моменту. Мы с леди М тепло поприветствовали друг друга, обменялись несколькими вежливыми фразами, и теперь я сижу в мягком кресле, недалеко от камина, и как бы между делом рассматриваю портреты предков сэра М, всех этих лордов и рыцарей, каждый из которых готов был в свое время посоревноваться с другими в благородстве, богатстве и влиянии. Леди М нервно перебирает в руках кружевной платок. Она с некоторой опаской поглядывает то на меня, то на камин. Я, немного покрутив в руках трубку и шкатулку с табаком, откладываю их в сторону, так и не решившись закурить при даме.

- И так... - говорю тихо, не хочу оскорбить даму, но затянувшаяся пауза начинает мне досаждать, и, кажется, что нервозность Кристины передается уже и мне, - вам не стоит беспокоиться, леди М...

- Зовите меня Кристина, - поправляет меня женщина, - мы ведь старые друзья, Джон.

- Как пожелаете, Кристина! - Подхватываю я и наливаю себе в бокал немного скотча, прямо из хрустального графина, стоящего на журнальном столике передо мной. - Если вы боитесь, что я предам вашу историю огласке...

- О нет-нет, это совершенно меня не беспокоит, - тут же возражает она, - было бы даже забавно, если бы вы превратили ее в один из рассказов для своего нового сборника, - леди М немного нервно улыбается, - дело не в этом, просто, всегда так трудно начать...

Я с неудовольствием замечаю, что в жестах, мимике, да и поведении этой дамы появилась устойчивая нервозность, которой раньше за этой сильной и энергичной женщиной никогда не замечалось. Кристина всегда была уверенной в себе целеустремленной леди, сколько я ее знал, да и наверняка еще и задолго до нашего знакомства. Бойкая девушка из центральной Европы, она стала одной из лучших студенток в престижном лондонском университете, создала блестящую карьеру и составила настолько удачную партию для лорда М, одного из самых завидных женихов Лондона, что даже у самых недобрых господ язык не повернулся бы сказать, что она ему не ровня. И вот, эта удивительная женщина, покорившая Лондон, а значит чуть ли не весь мир, ведь в наше непростое время это фактически суть одно и тоже, сейчас дрейфила и волновалась как маленькая девчонка. И это, право, совсем мне не нравилось.

- Начните с главного, - озвучил я банальную, но все же довольно правильную мысль. - Так будет надежнее всего! - После этих слов надпил свой скотч, приятное расслабляющее тепло прокатилось по всему телу, в купе с убаюкивающим звучанием мирно потрескивающих поленьев в камине, оно создало какую-то успокаивающую атмосферу домашнего комфорта, которого порой так не хватало вечному страннику.

- Что ж... - задумчиво произнесла Кристина, - ну если с главного, тогда ловите! - С этими словами она улыбнулась, ловко схватила с камина какой-то хрустальный шар, грациозно присела, подхватив подол своего пышного вечернего платья, и уверенным движением катнула безделушку в мою сторону.

Я сначала немного ошарашено наблюдал за красивой игрушкой, катящейся ко мне, но потом наклонился, вытянул руку и поймал ее. Миниатюрная копия красивого особняка, заключенная внутри хрустального шара. Я с удивлением заметил, что как бы я не вертел шар в руках, особняк всегда занимал правильное положение, крышей к верху.

- Мастерская работа! - восхитился я.

- Я там была! - Уверенно произнесла Кристина, глядя мне прямо в глаза.

- Такое место действительно существует в нашем мире?

- Существует! Но не уверена, что в нашем, - странно ответила Кристина.

- Что вы имеете в виду?

- Это, - женщина изящно, но в тоже время уверенно подняла свою руку, и пальчиком в тонкой кружевной перчатке указала на игрушку, я даже невольно залюбовался этим движением. Но тут же решительным волевым усилием вернул себя к реальности, я уже и так давно подозревал себя в том, что мое восхищение этой женщиной превосходит позволительное, и выходит за рамки дружеского. - Это -- особнячок полуночников. Там живут те, кто являются пленниками своего разума.

Я удивленно посмотрел на Кристину. Сейчас ее глаза блестели, дыхание было каким-то прерывисто-частым и на щеках появился румянец. И вся она была так напряжена, словно натянутая струна. Уж не попала ли она сама в плен своего разума. Я невольно вспомнил несчастных пациентов, которых демонстрировали доктора во время лекций, из любопытства прослушанных мною год назад в Вене. Некоторые из несчастных проявляли те же симптомы, что и Кристина. Но мне отчаянно не хотелось верить в ее безумие, ели и есть здесь человек, повидавший на своем веку всяких чудес, человек немного понимающий в этих вещах и которому не безразлична судьба этой женщины, то этот человек - я. И я обязан во всем разобраться.

- Откуда вы взяли эту игрушку?

- Хотите верьте, хотите нет, нашла у себя под подушкой неделю назад, и это серьезно меня обеспокоило!

- Почему же? Может, просто чья-то шутка? Или подарок мужа?

- Нет! - Покачала головой Кристина. - Мой муж так бы не поступил, да и вся прислуга - люди надежные и старые. Они не могли. Вам же не стоит объяснять, что никто более не вхож в мою спальню?

- Разумеется, я не имел ввиду ничего такого! Но может все-таки кто-то из своих?

- Исключено! - Строго сказала Кристина. - Если вам мало этих доводов, то как вам такое? Этот особнячок внутри игрушки - точная копия настоящего, я хорошо помню его. Но была я там давно, еще будучи маленькой двенадцатилетней девочкой, живущей в небольшом бедном княжестве центральной Европы, и об Лондоне тогда знала только из книг городской библиотеки. Именно тогда я и попала в то странное место, лишь однажды, более двадцати лет назад, за тысячу миль отсюда. И с тех пор никому не рассказывала о нем! Никогда!

- Странно, - задумчиво произнес я, внимательно рассматривая игрушку.

- Просто, полуночники пришли за мной, они снова хотят играть, с моим разумом, с моей душой! - С дрожью в голосе закончила Кристина.

Я положил игрушку себе на колени и внимательно посмотрел на женщину.

- Кристина, я не считаю вас безумной! Я верю вам, готов вас выслушать и помочь! И я считаю вас удивительно сильной и стойкой женщиной, думаю, что вы справитесь со всеми трудностями! А теперь, пожалуйста, расскажите мне эту историю, от самого начала и до конца.

Женщина улыбнулась, мои слова ее приободрили. И она начала свой рассказ, который я изложил ниже. Я немного обработал его, чтобы придать литературной формы, и преподнес от третьего лица, но ни коим образом не изменил сюжет, и не упустил ни одной важной детали. Вот эта странная история, записанная мною со слов леди М.

Будучи маленькой двенадцатилетней девочкой, Кристина жила в небольшом городке в центре Европы. Он казался ей скучным, и она всегда мечтала сбежать, что и сделала позднее, сразу же как обрела кое-какую самостоятельность. И особенно невыносимым городок казался ей жарким летом, эти узкие пыльные улочки, эти раскаленные на солнце каменные мостовые, духота, и вонь загнивающих на жаре отходов выводили ее из себя. Поэтому, лето Кристина любила проводить в гостях у бабушки, в сельской местности, среди бескрайних лесов и полей, возле прохладной быстрой речушки и озер, полных рыбы. Кристина любила гулять в одиночку, мечтая о своих подвигах и приключениях, что обязательно должны были ждать ее в будущем, когда она вырастет. На шее у нее висел крестик, ведь как говорил ей отчим, Бог защитит ее от всех бед. Но еще он говорил, что Бог очень занят, у него много дел и если вдруг случится так, что он пропустит тот момент, когда Кристине понадобится его помощь, то ей лучше так же носить с собой раскладной ножик, его подарок девочке на десятое день рождение. Именно так Кристина и делала. Девочка предпочитала гулять сама, но иногда компания местных ребятишек навязывалась ей в попутчики. Так произошло и в этот вечер.

Ребята взяли с собой большой котелок, развели в лесу костер, насобирали ягод и сварили себе полный котел компота. Он получился кисловатым, но вполне сносным. Так же кто-то притащил хлеба, кто-то сыра, кто-то сосисок. В общем детский пир получился знатным. Ну и как водится среди ребятишек, как только начало немного темнеть, все стали по-очереди рассказывать друг другу страшные истории. И каждый пытался переплюнуть остальных в более ужасающих подробностях. И вот, напуганные собственными байками они уже дошли до того, что начали содрогаться от каждого шороха.