Значит, все будет хорошо — и встретятся они, и поженятся, и будут жить сто лет в любви и счастье, и умрут в один день.

А уж последние строки и вовсе внушали здоровый оптимизм:

Ничего, Наташенька, ты дождешься меня, меня там все дождутся, и я еще вернусь. Мы еще повоюем…

— Наташа, где ты пропадаешь, мы тебя повсюду ищем! — послышалось над самым ее ухом.

Девочка обернулась, судорожно сунула письмо с синим штампиком ИТУ в карман: перед ней стоял высокий, низколобый, прыщеватый одноклассник Игорь, сосед по парте в девятом классе. Впрочем, с сегодняшнего дня — уже бывший одноклассник…

— Что?.. Что?.. — непонятливо заморгала она, нервно заталкивая конверт поглубже в карман.

— Так после бала и гулянки идем по ночной Москве бродить?

— А кто еще идет? — заветное письмецо надежно покоилось на дне кармана.

— Да конечно все! День-то какой… Наверное, в последний раз вместе. Ну?

— Идем, — кивнула девочка с тихой грустью…

И были новые напутственные слова, и поднимались бокалы с шампанским, и был бал, и выпускницы — счастливые, с раскрасневшимися лицами танцевали с неуклюжими одноклассниками, и разлетались платья, шитые не менее чем за полгода, и наверняка каждая воображала себя Наташей Ростовой и Скарлетт одновременно.

А потом, как сложилось с давних времен, — традиционные гуляния по ночному городу, вдоль набережной Москвы-реки.

Выпускников, праздновавших последний звонок, было много, наверное, весь город — ломкие тенорки мальчиков, кокетливые повизгивания девочек, взрывы смеха — такой запомнилась выпускникам Москва в тот памятный день. И никто не заботился о том, что дома — «комендантский час» и что родители будут ругаться, если не придешь домой ночевать. Ведь родители, пусть даже самые строгие, тоже когда-то заканчивали школы, и тоже была в их жизни такая волшебная весна, и тоже цвели сирень и ландыши, и хотелось улыбок, вина, счастья, хотелось ходить по улицам так, чтобы не было у тех улиц тупиков, и хотелось встречать рассвет на Москве-реке…

Чего уж там, какой «комендантский час»: такой праздник бывает только раз в жизни!

А если праздник, если рядом девчонки, которых когда-то дергал за косички, у которых списывал контрольные и по которым вздыхал украдкой, то не грех показать себя настоящим гусаром, чтобы было почти как у взрослых.

Небольшая компания стояла в вечерних сумерках на набережной, рядом с пристанью прогулочных катеров. Девочки живо обсуждали, кто в чем был одет на выпускном балу и какое платье выглядело самым эффектным, а мальчики предавались более серьезному занятию — распитию спиртного и ностальгическим воспоминаниям.

— А ты помнишь, Наташка, — расчувствовавшийся Игорь, бывший сосед по парте, отер губы от шампанского и протянул девушке бутылку, — помнишь, как я у тебя классно сочинение содрал? Мне училка пятерку поставила, а тебе за это же самое — четверку…

— Да ладно, нашел о чем вспоминать, — его сосед, маленький, толстенький, потянулся за бутылкой. — Ты куда поступать надумал?

— А на фиг еще куда-то поступать, — отмахнулся недавний удачливый специалист по списыванию, — учиться? Чему учиться — как бедным быть, да? Или ты всерьез поверила той муре, которую директор нам на уши на линейке вешал? В школе горб поломал — и хватит…

— А я вот в экономический собралась… — мечтательно протянула одна из одноклассниц, любовно глядя на гусарствующего Игоря — он так лихо пил шампанское прямо из горла!

— Ну, бизнесменом станешь, — юноша, почесав угреватый подбородок, пристально вглядывался в ночную тьму, стараясь рассмотреть сквозь легкий туман, стелящийся над Москвой-рекой, очертания противоположного берега, — а толку что? Бизнесмены — не самые крутые люди. Над бизнесменами и поглавней есть.

— А кто, по-твоему, самый крутой? — немного обиделась будущая бизнесменша. — Президент, что ли? Или премьер-министр?

Бывший Наташин сосед по парте вновь потянулся к шампанскому и, достав из кармана сигареты, подчеркнуто небрежно щелкнул зажигалкой. Допив напиток, он швырнул бутыль в воду и наконец-то снизошел до ответа:

— Ха — президент!.. Премьер! Тоже мне, нашла с кем равняться… Бандиты — ясно кто! Вот если бы в какую-нибудь солнцевскую или долгопрудненскую группировку пойти!.. Тачка — обязательно шестисотый «мерс», баксов полные карманы, делать ничего не надо, в друзьях — крутые политики, и все тебя уважают и боятся… — размечтался искушенный в бандитской жизни подросток.

— Ладно, будет у тебя шестисотый «мерс», — успокоил толстенький, — а пока его нет, давайте на катере прокатимся. Кто хочет?

Захотели, естественно, все — и Наташа не была исключением. Игорь, как старший, быстро договорился с владельцем прогулочного катера — тот оказался на редкость сговорчивым.

Юноши и девушки взошли на палубу и расположились с шампанским. Взревел двигатель, послышался шум воды, и прогулочный катерок медленно отчалил от одетого в камень берега.

Ровные ряды электрических фонарей по набережным плыли в ночном тумане. Катер, оставляя позади себя две причудливые световые дорожки, медленно двигался вниз по течению. Ночной воздух отдавал теплой влагой, свежей травой, цветущими садами и немного бензином — запахами самостоятельной жизни. Недавние школьники, стоя на носу, вглядывались вперед — и наверняка многим пришло на ум банальное сравнение: вот так будет и дальше, так будут плыть они по реке жизни, и не будет на этой реке ни штормов, ни преград…

Наташа, держась за поручень, улыбалась мягко и отрешенно — ветер трепал ее густые каштановые волосы. Сейчас ей было как никогда хорошо: не хотелось думать ни о былых неприятностях, ни даже о будущем… Наверняка в этот момент она на секунду забыла и о своем загадочном дяде Леше, и даже о далеком Максиме…

Внезапно где-то сбоку истошно взвыла сирена, и из разреженного тумана показался нос катера с надписью «Речная милиция».

— Эй, вы, там, остановитесь, — послышалось из динамика.

Владелец послушно заглушил машину, и через несколько минут на борт прогулочной посудины поднимались какие-то невзрачные, серенькие типы в штатском — видимо, водные менты.

Один из них двинулся в рубку, а трое других пошли в сторону отдыхающих.

— Извините, что беспокоим вас в ваш праздник, — довольно миролюбиво произнес один, с на редкость незапоминающейся внешностью. — Но только что тут, неподалеку, совершено убийство. Обыкновенная проверка — приготовьте документы.

— А аттестаты — пойдут? — спросил пьяноватый Игорь, гордый сознанием, что он может документально подтвердить свое очень среднее образование.

— Вполне, — кивнул серенький.

Девушки потянулись к сумочкам, юноши — во внутренние карманы пиджаков.

Проверка документов заняла немного времени — старший наряда почему-то задержал свое внимание на Наташе Найденко.

— Извините, но вам придется пройти на наш катер, — произнес он, прищурившись.

— А это почему?

— По описаниям, вы похожи на преступницу… Мы должны кое-что уточнить.

— Какую преступницу, что за бред!.. — Игорь, который уже два года был безнадежно влюблен в Найденко, тут же вышел вперед.

— А вы, молодой человек, успокойтесь. Проверим и отпустим, — насупился мент.

Если бы не юношеская влюбленность прыщавого юноши, если бы не молчаливая, но все-таки поддержка одноклассников и одноклассниц, если бы не шампанское, которое всегда горячит кровь и зовет на подвиги, он бы наверняка не встревал в беседу с этими мусорами. Но теперь, да еще в такую ночь — первую ночь взрослой жизни…

Решительно взяв Найденко за руку, он произнес:

— Никуда она не пойдет.

— Молодой человек, отойдите, а то и вас заберем, — неприметный нехорошо взглянул на внезапно возникшее препятствие.

— Да пошел ты…

А вот это было уже и вовсе зря: второй водный милиционер, быстро достав из кармана наручники, попытался защелкнуть их на запястьях юноши. Тот, отпрянув, изловчился садануть наглого мента по физиономии… Внезапно на помощь Игорю пришел его толстенький товарищ — он, подобно бычку, наклонил голову и боднул ею старшего наряда, и тот, потеряв равновесие, шлепнулся на палубу.