- Уверена, Балскове не оставит начатое просто так, доверив все растущему хаосу. Наверняка, он захочет более решительных и быстрых действий. Мы должны внимательно следить за ним. И чем ближе, тем лучше.

- Вы... можете пойти на такое?

- Мы дали слово. Королеве Идэлии, что не дадим ее стране пасть разрушенной.

- И мы, - добавил Георг, - должны отомстить за Великого Бога Справедливости. И за него, и за Берендора.

- И за Камиллу, - произнесла Руфина. - Я знаю: ее больше нет. Вы можете не верить мне так же, как и князю Бероеву, но действительность от этого не изменится. Может, это и звучит, как нечто невозможное, но я была связана с Камиллой особой связью, теперь ее нет, потому что нет самой Богини целительного искусства. Я не говорила об этом вам, - обратилась она к своим недавним спутникам, - потому что сама отказывалась верить... до последнего!..

- Значит, - глухим, поникшим голосом заключил ДэНайяла, - нет уже трех Богов?

- И я, - начал, было, Андрей, но тут же осекся.

- Что такое?

- Я - да, терять мне нечего - заявляю также о гибели Адорио, Бога магического равновесия.

- Тоже чувствуете это? - с заметной долей иронии спросил Алиев.

- Да. И гибель Адорио и Камиллы повлекла за собой ряд последствий. Во-первых, усилилось разрушение пространства, во-вторых, стало невозможным перемещение в нем посредством магии, в-третьих, даже общение на уровне мыслей опасно своим применением, как и использование волшебства. Выход здесь может быть только один - тот, о котором говорила Беатрис. Конечно, это не дает представления о каких-то конкретных действиях, но, в конце концов, это не есть какая-нибудь школьная задача с ответом в конце учебника.

- Конкретные действия должны быть предприняты здесь, - добавил Георг, - по эвакуации Долины.

- Значит, бегство? - печальным голосом спросила Диана Нечаева.

- Они правы, - возразил ДэНайяла, - мы должны спасти наших учеников. Даже если это выглядит как бегство.

- И это все? - воскликнула Анна Беклемишева. - Значит, вы отказываетесь бороться?

Она озвучила вопрос, который сейчас хотели задать многие, но ДэНайяла не согласился с такой постановкой.

- Мы будем бороться. Долина не падет бесславно!

- Но вы же не собираетесь восстанавливать магическое равновесие? - с ужасом спросил Андрей, на что глава Долины и Школы ответил весьма холодно и даже чуть сурово.

- Если потребуется, то да.

- Но вы только усугубите положение! Идэлия итак на грани гибели, а вы своими действиями лишь ускорите ее кончину!

- Но что предлагаете вы, Андрей? Можем ли мы без очевидного ущерба для себя надеяться, что вам удастся разузнать: как действуют кристаллы, как их использует Балскове? Вот он появится здесь, и что вы сделаете?

- Все, что в наших силах! - уверенно сказал Георг. - И вы, по идее, должны помочь сохранению Планеты, а не помогать ее разрушению. Королева Амариллида дала нам слово, что не станет применять магию, но фактически она дала его не нам, а своей стране, пообещав, не разрушать ее со своей стороны. Но ведь Долина - также призвана сохранять равновесие и миропорядок в целом. И отсюда не следует, что если конкретных действий сейчас нет, то нужно бросать все и доламывать общий дом вместе с разрушительными силами!

На некоторое время зал погрузился в молчание, пока его не прервал ДэНайяла, твердо и уверенно он заявил.

- Долина сделает все для своего сохранения, и не станет применять губительные для всех методы.

Четверо наших героев облегченно вздохнули. Теперь можно было попросить об отдыхе, с чем и обратился Георг к собранию магов.

- Господин ДэНайяла, позволите ли вы нам немного отдохнуть? Или хотя бы моим спутникам, ведь им пришлось лететь практически без остановок с самого Сияющего города, плюс к этому сражение со змиями.

- Да, конечно, все остальное мы можем обсудить и завтра. Идите.

- Спасибо, - сказал Андрей, когда они вышли из аудитории, - а то я думал, что больше не выдержу.

- Я тоже сказал это от безысходности. Думаю, меня не убьют, если я попрошу: в конце концов, я - не глава башни постижения законов Природы.

- Даже не верится, что можно отдохнуть, - сказала Беатрис, - у меня, наверно, сейчас не будет сил и душ принять.

- А я и есть не хочу, - добавил Андрей, - только спать.

- Ну, вы только до спальни дойдите!

Андрей и Беатрис невольно рассмеялись.

- Ладно, не расстраивайся! Нести тебе нас не придется!

11 глава. Точка зрения.

Серый гранитный потолок аркой покрывал глубокую пещеру, покатый пол ее уходил на несколько десятков метров вниз. Узкий вход наподобие щели, через который едва приникало утреннее солнце, большую часть дня здесь отсутствующее. Постоянный полумрак, затхлый воздух - одним словом, неприглядное для жилья помещение. Однако сейчас эта пещера на севере Идэлии стала пристанищем того, кто недавно заявил свои права на господство в мире. Казалось бы, это слишком странно: чтобы дракон с такими претензиями, с такими возможностями выбрал такое место. Он вполне мог захватить какой-нибудь замок, и никто бы не посмел перечить ему. Мог, но только не сейчас. После того применения магии, к которому он прибегнул, желая заставить Бога Справедливости отвечать ему, принесло ему значительные увечья. Син всерьез думал о том, что сражение с его главным соперником фактически не выиграно им: ведь, если он вслед за Амедео покинет этот мир, то какая же это победа? Не будет ли это подтверждением его слов, что все есть изменение? Но в отличие от Великого Бога Справедливости Балскове отказывался принимать свою гибель, слишком отчетливо понимая, что Амедео был прав, говоря о его, Сина, боязни смерти.

Всякий раз, как он думал об этом, новые приливы боли охватывали его. И если бы он хоть чему-то дал начало! Син не знал о распространении разрушенного пространства, иначе бы большая часть его меланхолии разом испарилась, но он постоянно думал о возможном восстановлении правления Богов. Да, он уничтожил верховного Бога, но не уничтожил их всех, что если они объединятся и утвердят принципы, положенные Амедео Ти-Ирисом? И не будет никакого хаоса, то есть будет, но временно и, получается, ненадолго.

- Нет! Не может быть! Чтобы все вот так рухнуло! Я обманул его, дважды обманул! Когда вырвался из тюрьмы, что он мне уготовил, когда заставил его применить магию! И что бы теперь вот так погибнуть! Нет! Не хочу! Не могу!

В бессильной злобе, отчаянии Син ударил по стене кулаками, на которых до сих пор сияли видимые ему кристаллические перчатки. В странной неудобной позе Син пролежал часа два, но потом неожиданно вскочил.

- Стойте! Я же сам создал их! Неужели я не могу теперь применить их?! Я хочу быть здоровым! Хочу!

Не так просто было привести кристаллы в действие. С одной стороны, что может быть проще? Просто пожелать и все сбудется, но к этому должна была устремиться каждая клеточка его тела, сознания, так только может желать только влюбленный, и не всякий, но один из тысячи, а, может, и миллиона. Кристаллы стали дополнением него самого, продолжением его воли, но всегда ли собственные устремления создают реальность?

***

Маленьких Элю и Ника провели в огромную, по их меркам, прекрасную гостиную. Дети так и замерли от восторга, увидев эти картины, резную, обитую шелком мебель, низенький столик в центре с переливающимся покрытием, на котором стояла изящная хрустальная ваза. Пол покрывал мягкий белый ковер. Комнату освещала большая хрустальная люстра, со свисающими вниз украшениями, и искусственным освещением. К счастью, здесь примененное однажды заклинание не требовало своего подтверждения, и уж тем более, оно, не будучи направлено на взаимодействие с окружающей действительностью, не реагировало на изменение пространства.

Тэниец, собиравшийся оставить детей здесь, а сам: пойти на общее собрание, но, увидев, что они замерли у входа, задержался.

- В чем дело?