другими кодами, частично игно
рирующего их правила.
Код постмодернизма
Выделяя в качестве осново
полагающего принципа организа
ции постмодернистского текста
понятие нонселекции (или квазинонселекции), Фоккема стремится
проследить его действие на всех уровнях анализа: лексемном,
семантических полей, фразовых структур и текстовых структур.
В числе наиболее заметных и часто встречающихся в по
стмодернистских текстах лексем критик называет такие слова, как
зеркало, лабиринт, карта, путешествие (без цели), энцикло
педия, реклама, телевидение, фотография, газета (или их эк
виваленты на различных языках).
Пять семантических полей
Исходя из определения,
данного Лайонзом, согласно ко
торому семантическое поле со
стоит из семантически соотноси
мых лексем, имеющих по крайней
мере один общий семантический признак (224, с. 269, с. 326),
Фоккема выделяет в постмодернистских текстах пять таких по
лей: ассимиляции; умножения и пермутации; чувственной перцеп
ции; движения; механистичности. Эти семантические поля, нахо
дящиеся в центре постмодернистского семантического универсума,
по мнению исследователя, в первую очередь полемически заост
рены против семантической организации модернистских текстов.
Так, например, поле ассимиляции демонстрирует отказ от столь
заметного стремления модернистов выявить мельчайшие различия
и принципиальную несовместимость всех сторон изображаемой
ими жизни, от их позиции отстраненных и отчужденных аутсай
деров.
В противовес этому постмодернисты пытаются утвердить
принцип всеобщей равнозначности всех явлений и всех сторон
жизни, часто агрессивно насильственной ассимиляции человека
внешним миром.
Семантическое поле чувственной перцепции включает в себя
все лексемы, описывающие или подразумевающие функции чувст
162
ГЛАВА III
венного ощущения. В качестве семантического подполя сюда вхо
дит и сфера конкретности с ее акцентом на наблюдаемых деталях,
как это подчеркивал Лодж (222, с. 139), на поверхностной сто
роне явлений, о чем писал Стивик (272, с. 211; 271, с. 140).
Последнее семантическое поле, выделяемое критиком, -
поле механистичности -- описывает различные аспекты индуст
риализованного, механизированного и автоматизированного мира
современности, где индивидуальное сознание подчинено техноло
гии (по выражению И. Хассана, выступающей как
"технологическое продолжение
сознания") (176, с. 124).
Синтаксис постмодернизма
Синтаксис постмодернизма в
целом, как синтаксис предложе
ния, так и более крупных единиц
(синтаксис текста или компози
ция, включающий в себя аргументативные, нарративные и деск
риптивные структуры), характеризуется, по мнению Фоккемы,
явным преобладанием паратаксиса над гипотаксисом, отвечающим
общему представлению постмодернистов о равновозможности и
равнозначности, эквивалентности всех стилистических единиц.
На фразовом уровне исследователь отмечает основные ха
рактерные черты постмодернистских текстов:
1) синтаксическую
неграмматикальность (например, в "Белоснежке" (1967) Бар
телма), или такую ее разновидность, когда предложение оказыва
ется оформленным не до конца с точки зрения законов граммати
ки и фразовые клише должны быть дополнены читателем, чтобы
обрести смысл ("Заблудившись в комнате смеха" (1968) Барта);
2) семантическую несовместимость ("Неназываемый" (1968)
Беккета, "Вернитесь, доктор Калигари" (1964) Бартелма);
3) необычайное типографическое оформление предложения
("Вдвойне или ничего" (1971) Федермана). Все эти приемы
Фоккема называет "формами фрагментарного дискурса", отмечая,
что чаще всего они встречаются в
конкретной поэзии.
"Нонселекция" -- "алеаторная селекция"
Наиболее подробно исследо
вателем разработан уровень тек
стовых структур постмодернизма.
Здесь он попытался объединить
и упорядочить довольно запутанную и разнородную терминоло
гию, употребляемую в западном литературоведении для описания
главного, с его точки зрения, принципа организации постмодерни
стского повествования -- феномена нонселекции или квазинонсе
165
ПОСТМОДЕРНЫЙ ЛИК СОВРЕМЕННОСТИ
лекции. Этот постмодернистский идеал нонселекции или алеатор
ной селекции, по наблюдению Фоккемы, часто превращается в
процессе создания произведения в применение комбинаторных
правил, имитирующих математические приемы: дубликация, ум
ножение, перечисление. К ним он добавляет еще два приема:
прерывистость и избыточность. Тесно друг с другом связанные,
все они в равной степени направлены на нарушение традиционной
связности (когерентности) повествования. Наиболее типичные
примеры повествовательной прерывистости, или дискретности,
исследователь находит в романах Джона Хоукса "Смерть, сон и
путешественник" (1974), Ричарда Браутигана "В арбузном саха
ре" (1968), Дэвида Бартелма "Городская жизнь" (1971), Курта
Воннегута "Завтрак для чемпионов" (1973), Роналда Сьюкеника
"96.6" (1975), Леонарда Майклза "Я бы спас их, если бы мог"
(1975).
Той же цели служит и прием избыточности, предлагающий
читателю либо наличие слишком большого количества коннекто
ров, должных привлечь его внимание к сверхсвязности текста,
либо назойливую описательность, перегружающую реципиента
ненужной информацией. В обоих случаях это создает эффект
информационного шума, затрудняющего целостное восприятие
текста. В качестве примера приводятся романы Алена Роб-Грийе
"Зритель" (1955), Томаса Пинчона "V" (1963) и "Радуга зем
ного притяжения" (1973), Браутигана "Ловля форели в Амери
ке" (1970). Бартелма "Печаль" (1972) и "Городская жизнь"
(1971).
Способ перечисления выделен Фоккемой недостаточно кор
ректно, поскольку совпадает с его же вторым толкованием прин
ципа избыточности. Особое значение критик придает приему
пермутации, видя в нем одно из главных средств борьбы постмо
дернистского письма против литературных конвенций реализма и
модернизма. Он подразумевает взаимозаменяемость частей текста
(роман Реймонда Федермана "На ваше усмотрение" (1976) со
ставлен из несброшюрованных страниц, и читатель волен по соб
ственному усмотрению выбрать порядок его прочтения); пермута
цию текста и социального контекста (попытка писателей уничто
жить грань между реальным фактом и вымыслом). В качестве
примера приводятся романы "Бледный огонь" (1962) Владимира
Набокова и "Бойня номер пять" (1969) Воннегута.
Как свидетельствуют высказывания самих писате
лей-постмодернистов, в своей практике они редко прибегают к
столь сознательно и математически рассчитанной конструкции.
164
ГЛАВА III
Предполагать же, как это делает Фоккема, что эти математиче
ские приемы "неподвластны вмешательству человеческой воли"
(144, с. 92), -- значит встать на позиции мистификации реаль
но-жизненных отношений, постулируя существование в мире того
же онтологического хаоса, где безудержно господствуют слепой
случай и принцип игры, художественно-литературный аналог ко
торого и пытаются создать писатели-постмодернисты.
Фактически, как отмечалось, правило нонселекции отражает
различные способы создания эффекта преднамеренного повество
вательного хаоса, фрагментированного дискурса о восприятии
мира как разорванного, отчужденного, лишенного смысла, зако
номерности и упорядоченности. Это и является самой приметной
