чарда Браутигана, Доналда Бартелма, Курта Воннегута, Роналда

Сьюкеника, Леонарда Майклза, Джона Барта, Томаса Пинчона,

Роберта Кувера, Реймонда Федермана, Владимира Набокова,

англичан Джона Фаулза и Эдварда Бонда, латиноамериканцов

Хулио Кортасара, Хорхе Луиса Борхеса и Карлоса Фуэнтеса и

др.

Постмодернизм для Фоккемы -- прежде всего особый

взгляд на мир, -- "продукт долгого процесса секуляризации и

дегуманизации" (144, с. 80). Если в эпоху Возрождения, по его

мнению, возникли условия для появления концепции антропоцен

трического универсума, то в XIX и XX столетиях под влиянием

наук -- от биологии до космологии -- стало все более затрудни

тельным защищать представление о человеке как о центре космо

са: "в конце концов оно оказалось несостоятельным и даже неле

пым" (там же, с. 82).

Обильно в данном случае цитируемые апокалиптические

предсказания ученых о неизбежной энтропии, наступлении либо

вечного холода, либо невыносимой для человеческого существова

ния жары в необозримом будущем, перемежаются с пессимисти

ческими вещаниями о возможном самоуничтожении рода людей в

будущем уже не столь отдаленном и, как правило, привлекаются

для подтверждения "неизбежного заключения, что человек -- в

результате не более чем просто каприз природы, а отнюдь не

центр вселенной" (там же).

Реализм как иерархия и постмодернизм как ее отрицание

При этом утверждается, что

реализм в литературе основыва

ется на непоколебимой иерархии

материалистического детерминиз

ма и викторианской морали.

Пришедший ему на смену симво

лизм характеризуется как теоретическая концепция, постулирую

щая наличие аналогий (корреспонденции) между видимым миром

явлений и сверхъестественным царством "Истины и Красоты". В

противовес символистам, не сомневавшимся в существовании

этого высшего мира, модернисты, отмечает Фоккема, испытывали

сомнения как относительно материалистического детерминизма,

так и "жесткой эстетической иерархии символизма". Вместо этого

они строили различные догадки и предположения, стремясь при

159

ПОСТМОДЕРНЫЙ ЛИК СОВРЕМЕННОСТИ

дать "гипотетический порядок и временный смысл миру своего

личного опыта" (там же).

В свою очередь, постмодернистский взгляд на мир характе

ризуется убеждением, что любая попытка сконструировать модель

мира -- как бы она ни оговаривалась или ограничивалась эпи

стемологическими сомнениями -- бессмысленна. Создается впе

чатление, пишет Фоккема, что постмодернисты считают в равной

мере невозможным и бесполезным пытаться устанавливать ка

кой-либо иерархический порядок или какие -либо системы приори

тетов в жизни. Если они и допускают существование модели ми

ра, то основанной лишь на "максимальной энтропии", на

"равновероятности и равноценности всех конститутивных элемен

тов" (там же, 82-83).

В своей характеристике мировоззрения постмодернистов

Фоккема не оригинален, аналогичных взглядов придерживаются,

в частности, Ихаб Хассан (176, с. 55), да и вообще подобная

точка зрения весьма распространена среди западных ученых.

Фоккему отличает лишь акцент на полемической природе постмо

дернизма, направленной, по его мнению, против модернизма

(пожалуй, эта сторона постмодернизма разработана у него более

тщательно и подробно, чем у других исследователей данной темы,

см.: 143), а также попытка дать обобщенно структурированное

представление об основных элементах постмодернистского миро

видения. Однако подобный суммарный взгляд страдает весьма

существенным схематизмом и явным упрощением, далеко не от

ражающим своеобразие модернистского мироощущения и причи

ны, его породившие.

Общая характеристика взглядов постмодернистов дается

крайне абстрактно, и этому есть вполне понятные объяснения.

Во-первых, Фоккему интересуют только формальные принципы

того, что можно назвать дискурсивной организацией литератур

ного текста. Во-вторых, само его понимание постмодернизма на

столько широко и охватывает столь разных по своим взглядам

(социальным и эстетическим), позициям и установкам писателей,

что кроме как на весьма абстрактном уровне анализа их и нельзя

объединить. Но эта же абстракция дает основания для вопроса о

правомочности данного объединения, иными словами, порождает

сомнения в действительности существования самого постмодер

низма, по крайней мере в том виде, как его понимает критик.

Фоккема убежден, что постмодернизм как литературное те

чение в значительной степени был порожден "полемикой против

модернизма" (144, с. 83), и, очевидно, в этом с ним можно со

160

ГЛАВА III

гласиться, если, конечно, не превращать вслед за ним этот фак

тор в главную и чуть ли не единственную причину появления

данного направления. Как отмечалось, один из главных принци

пов постмодернистского мировосприятия Фоккема видит в отри

цании любой возможности существования природной или соци

альной иерархии и отсюда выводит так называемый принцип но

ниерархии, лежащий в основе структурообразования всех постмо

дернистских текстов.

Принцип нониерархии и интерпретация текста

Этот принцип нониерархии в

первую очередь сказывается на

переосмыслении самого процесса

"литературной коммуникативной

ситуации". Для отправителя по

стмодернистского текста принцип нониерархии означает отказ от

преднамеренного отбора (селекции) лингвистических (или иных)

элементов во время "производства текста". Для получателя же

подобного рода коммуниката, если он готов его прочесть

(дешифровать) "постмодернистским способом", этот же принцип,

с точки зрения Фоккемы, предполагает отказ от всяких попыток

выстроить в своем представлении связную интерпретацию текста.

Определяя код литературного течения постмодернизма,

Фоккема отмечает, что он является всего лишь одним из многих

кодов, регулирующих производство текста. Другие коды, на ко

торые ориентируются писатели -- прежде всего лингвистический

код (естественного языка -- английского французского и т. д.),

общелитературный код, побуждающий читателя прочитывать ли

тературные тексты как тексты, обладающие высокой степенью

когерентности, жанровый код, активизирующий у реципиента

определенные ожидания, связанные с выбранным жанром, и иде

олект писателя, который в той мере, в какой он выделяется на

основе рекуррентных признаков, также может считаться особым

кодом.

Из всех упомянутых, каждый последующий код в возрас

тающей пропорции ограничивает действие предыдущих кодов,

сужая поле возможного выбора читателя, однако при этом спе

цификой литературной коммуникации, подчеркивает Фоккема,

является тот факт, что каждый последующий код способен одно

временно оспаривать правомочность остальных кодов, создавая и

оправдывая свой выбор языковых единиц и их организации, за

прещаемый остальными, более общими кодами. При этом и сами

идиолекты отдельных писателей-постмодернистов вместе взятые

должны, по мысли исследователя, в своем взаимодействии час

161

ПОСТМОДЕРНЫЙ ЛИК СОВРЕМЕННОСТИ

тично подтверждать, частично опровергать существование социо

лекта постмодернизма как целостного литературного течения. Та

ким образом, постмодернистский код может быть описан как

система предпочтительного выбора тех или иных семантических и

синтаксических средств (как система преференций), частично

более ограниченного по сравнению с выбором, предлагаемым