В общем, на будущее мой тебе совет — а) тему диплома придумай прямо сейчас и б) не бери обзорную. Проще сразу прийти на защиту в футболке с надписью «Дайте мне под зад».
Теперь о том, что ты уже успела накропать. Ты знаешь, Борода наша прекрасный научрук, она тебя вовремя остановила. Потому что если бы работу увидел Стружко, то… ну, ты догадываешься. От нас никто не ждет особых научных открытий, но сочинение на тему «что я прочел этим летом» даже не оплюют — слюны пожалеют. Нужна идея. Я тебе предложила одну, но если придумаешь что-то лучше, вперед.
Вступление придется переписывать нафиг, Борода права. У меня есть две с половиной мысли насчет него. Одну подсказала ты сама. У тебя во вступлении сказано «свет культуры», а я вспомнила, что Бартольди говорил о культуре как о тени. Вот Бартольди как раз первым начал рассматривать литературу Полуночи как целое. Не то чтобы это была какая-то беззаветная новизна — но хорошо забытое старое тоже пойдёт.
Смысл этой метафоры в том, что у культуры не «световая» — в смысле, просвещение, знание-сила и пр., - сущность, а как раз наоборот, «теневая». Вот есть такая первичная реальность — Бог там или просто «нравственный идеал», это свет. Источник света группа выбирает для себя сама. К этому свету человечество никогда не бывает обращено лицом, потому что воспринимать его непосредственно оно не может. Но свет позволяет нам видеть нашу собственную тень — вот это и есть культура. По этой тени человечество познаёт себя. Тень обрисовывает форму — но, во-первых, она меняется в зависимости от того, как ты стоишь к свету, спиной или боком, а во-вторых, она всегда является искаженной проекцией. И культуролог должен всегда эти две вещи иметь в виду.
Можно развить метафору Бартольди: когда свет тусклый или размытый, тень — тоже нечёткая и бледная. А культуру Полуночи можно сравнить с тенью, которую отбрасывает человек в тёмной комнате, когда там зажжена всего одна свеча: тень выходит большая, расплывчатая, она стремится слиться с окружающим мраком. Пытаясь составить о себе представление по этой тени, ты можешь подумать, что ты огромный и страшный. Вообще чудовище, глаза бы не глядели.
Я бы отталкивалась знаешь от чего? От литературы между двумя первыми мировыми войнами. Да, Полночь любят сравнивать с МВ2, но на самом деле она гораздо, гораздо больше похожа на МВ1. Понимаешь, к началу МВ2 человечество уже, в общем-то, знало, чего от себя ожидать. Поэтому 50 миллионов трупов были в гораздо большей степени «статистикой», чем 10 миллионов МВ1. В ХХI век, как и в ХХ, человечество вступало с мыслью, что со всеми могильными противоречиями прошлого покончено, прогресс достиг таких небывалых высот, что скоро все будут жить счастливо, а конфликты останутся только локальные, потому что просвещённые нации, понимая, какая дикость эта война, ни за что не допустят такого в Европе. Если бы кто-то немцу в 1901 году сказал, что через каких-то 40 лет на площадях будут жечь костры из книг, как в средние века, а людей будут загонять в концлагеря и убивать голодом в миллионных количествах — он бы решил, что говорящий спятил. То же самое было бы, если бы поляку или русскому рассказали в 2001 году про оплетенные колючей проволокой карантинные зоны в спальных районах, самосуды и толпу, лезущую на барьеры. Полночь — она очень сильно ударила даже тех, кого не зацепило впрямую ни войной, ни орором, ни голодом. Они ведь думали, что все это просто не может произойти. Что с тем уровнем технологий, с тем уровнем мышления, какой был у нас на момент начала войны, мы в такую задницу органически встрять не способны.
И вот ещё в чём сходство Полуночи с МВ1 и отличие от МВ2. Сейчас об этом как-то подзабыли под лозунгом «все тоталитарные режимы и все военные преступления были одинаково паршивы», но современники и их дети на три поколения вперед это воспринимали совершенно иначе: Германия в их глазах была не просто врагом и политическим противником, а воплощением нечеловеческого образа правления и нечеловеческого же способа ведения войны. Победа в МВ2 воспринималась в целом как победа сил добра над силами зла, Свободных Народов над Мордором. Дело стоило таких жертв, потому что победа Германии воспринималась как полное торжество тьмы.
А в МВ1 это было не так. Как ни старались пропагандисты всех сторон, а относиться к противнику как к исчадию ада люди все равно не научились, и когда война закончилась, и Европа с Азией подсчитали трупы и посмотрели на достигнутый этой ценой результат, очень многие — и те, кто воевал, в первую очередь — задались вопросом: а зачем всё это было-то?
Так вот, после Полуночи всё получилось точно так же. Оглянулись назад и схватились за голову: мать честная, зачем? На кой ляд? Кто-нибудь помнит вообще, из-за чего начиналась война? Два миллиарда трупов, «Пыльная зима», треть Австралии и четверть Японии под водой, орор, Вторая Гражданская в Штатах — из-за чего? Из-за того, что хотели немножко проучить Иран? Вот ради этого?
Вот причина, по которой литература эпохи Полуночи и отчасти реконструкции проникнута глубоким пессимизмом: её писали люди, которые больше не верили в людей. Вот почему случился Поворот. Отсюда уклон в мистицизм, сюрреализм и прочие радости. Даже в самых оптимистичных книгах Реконструкции, у того же Ларса, возможна только частная, локальная победа человека. Если мы все будем стараться изо всех сил, то, может быть, такая пакость никогда больше не повторится. Это максимум, чего можно желать.
В общем, это можно взять за отправную точку и сравнить литературу Полуночи «поколения потерянных детей» с литературой «потерянного поколения».
Теперь давай конкретно по пунктам.
То, что ты написала о «Поэме Милосердия», не годится ни в борщ, ни в «Ротенкопфен». Я не стану переписывать параграф, просто посмотри, что получается.
>Содержание «Поэмы…» в основном представляет собой описание лагерной жизни, день за днем, а также рефлексию автора на каждое событие.
А не в основном? Там есть хоть что-то НЕ о лагерной жизни? Ни строчки. Так зачем писать «в основном»? И рефлексию не «на», а «по поводу».
И кстати, то, что о жизни вне лагеря в поэме нет НИ СЛОВА — почему и автора до сих пор не могут установить — это очень, очень важно. Ты должна заострить на этом внимание. Можно даже употребить умное слово «хронотоп». Я тебе подскажу еще одно умное слово: сингулярность. События в поэме развиваются как бы по спирали, только спираль не разворачивается, а напротив — сворачивается в точку. После каждого эпизода число возможных вариантов развития событий сокращается, пока не остается только один вариант, единственно возможный — смерть. Всё остальное уже отработано. Один умный человек говорил, что такой ход дел называется «фатальной воронкой». Термин дарю, пользуйся.
Теперь об вот этом:
>Гибель лагеря оказывается естественным следствием великого круговорота вещей и избавлением от личного страдания, катарсисом и актом полного слияния с миром. Литературно и логически выверенные переходы от универсального к микроскопически частному, от духовного к низменно тварному образуют ритм произведения. Текст по праву считается не только свидетельством эпохи, но и элементом мировой высокой культуры.
Это хорошо, что ты прочитала предисловие Хоружего к украинскому переводу моего папы. Только не надо забывать, что Стружко — ученик Хоружего и соредактор «Антологии украинского перевода — XXII». И когда он увидит текст лаоши[18] без кавычек и сноски в твоей работе, что он с тобой сделает? Правильно, пошлет подальше вместе с твоей курсовой. Поэтому оный кусочек ты, пожалуйста, возьми в лапки и сделай сноску. Всё равно нужно чем-то заполнять список источников, так? Так. Стружко — это не Кость Семенович. Он, собака, читает все рефераты и курсовые.
Мне интересно, когда он спит.
