Егор понял, что это его шанс.

Одеваться было некогда. Шум может спугнуть медведя, и тогда придется идти за ним дальше в тайгу. Надо было принимать бой.

Егор осторожно поднялся на ноги, продолжая крепко сжимать ружье, и взвел оба курка.

— Стань частью тайги, — учил его дядя Матвей. — Старайся двигаться так же, как хищник. Сам стань хищником.

Хрустнуло сразу несколько сучков, на этот раз уже ближе. Медведь двигался к нему, и хотя его еще пока не было видно, Егор уже чувствовал его дыхание.

Егор прижался спиной к корням и поднял ружье.

Он понимал, что есть только один шанс победить в этой схватке — выстрел должен быть смертельным. Шанс перезарядить ружье равен нулю, а раненый медведь опасен вдвойне.

Кремнев вдохнул полной грудью, выдохнул через нос и замер.

Наконец медведь появился. Даже в слабых отблесках догорающего костра было видно, насколько он огромен. Зверь широко раздувал влажные ноздри и двигался с грациозностью, которую сложно заподозрить в такой туше.

Минуту, которая Кремневу показалась вечностью, медведь принюхивался. Потом его взгляд остановился на Егоре.

Кремнев не знал, видит ли его медведь, или просто чувствует, но решающий момент приближался. Егор прицелился в голову.

Их разделяло не более десяти метров, когда медведь, огласив всю тайгу своим ревом, поднялся на задние лапы и двинулся на Егора.

Егор спустил курок.

Осечка.

В следующую секунду его всего обдало зловонным дыханием, а левую ногу прорезала зверская боль от медвежьих когтей.

Егор отчетливо увидел огромные желтые клыки, жаждущие сомкнуться на его горле, и тогда он сунул ружье прямо в медвежью пасть и спустил второй курок.

Выстрел прозвучал как-то приглушенно. Повинуясь первобытным рефлексам, Кремнев нырнул куда-то вниз и вперед, перекатился через костер. Тут же вскочил на ноги, не обращая внимания на боль.

Медведь не шевелился.

Он лежал, завалившись на бок, на том самом месте, где еще несколько секунд назад стоял сам Егор.

Прихрамывая, Кремнев добрался до рюкзака, нашарил сигареты и дрожащими руками прикурил от тлеющей головешки. Начинало светать, и окружающая его со всех сторон тайга уже не выглядела сплошной темной массой.

На какую-то секунду Егору показалось, что между деревьев мелькнул силуэт Анны. Хотя, конечно, это был всего лишь сигаретный дым.

«Спасибо, Анна, — подумал Егор, — Сегодня ты опять спасла мне жизнь».

Теперь надо было решать, что делать с тушей. Даже на санях дотащить медведя до поселка не представлялось возможным.

Кремнев залез в рюкзак и достал нож. Надо было торопиться. Меньше всего на свете ему хотелось провести в тайге еще одну ночь.

Кремнев подошел к поселку, когда начали сгущаться сумерки. Первым, что он увидел на подходе, был военный вертолет.

«Похоже, отпуск закончился, — подумал Егор. — Может, оно и к лучшему».

Прихрамывая, он поволочил сани с разделанной медвежьей тушей к дому дяди Матвея.

Несмотря на то что рана оказалась неглубокой, нога болела. Впрочем, в арсенале дяди Матвея всегда имелся полный набор самодельных мазей, способных поднять на ноги кого угодно.

Сам дядя Матвей встретил Кремнева во дворе.

— Егор, — зашептал он ему на ухо, — там за тобой люди прилетели. Говорят, из Москвы. В доме сидят.

— Давно?

— Второй день.

— Это свои.

Дядя Матвей обошел сани и придирчиво осмотрел трофеи.

— Завалил все-таки зверюгу?

— А то?

— Здоровый гад был! — дядя Матвей посмотрел на Егора. — А с ногой что?

— Да лапой задел слегка. Я продезинфицировал, перевязал. Но все равно побаливает.

— Ничего, — махнул рукой дядя Матвей, — это мы сейчас быстренько вылечим.

— Восьмидесятиградусной? — улыбнулся Кремнев. — На кедровых орехах настоянной?

— Ну и этой тоже, — подтвердил дядя Матвей. — Само собой. Как же без нее?

В избе за столом сидели двое. Пилот вертолета и человек в штатском. Несмотря на молодость он был абсолютно лыс. Не брит наголо, а именно лыс. При виде Егора он поднялся с места.

— Здравствуйте, Егор, — ничего не выражающим голосом произнес он, — давно вас дожидаюсь. Моя фамилия Севастьянов. Олег Севастьянов.

— Кремнев.

— Я от полковника Уколова. Вас срочно вызывают в центр. Я бы связался с вами раньше, но вы были недоступны.

— Тайга, — развел руками Кремнев. — А зачем я так срочно понадобился Уколову?

— Мне это неизвестно. Мне поручено обеспечить вашу доставку.

— Больше вопросов нет, — Егор насмешливо посмотрел на Севастьянова. — Надеюсь, вы не собираетесь мне предложить лететь тут же?

— Вообще-то мы должны были быть в Москве еще вчера, — занервничал Севастьянов. — А что? У вас какие-то сложности?

— Если не считать того, что я три ночи провел в тайге, охотясь на медведя-людоеда, который попытался оторвать мне ногу, то никаких, — Егор заново натянул рукавицу. — Полетели. Как раз в темноте прекрасно долетим. Правда? — он посмотрел на пилота, которого судя по выражению лица перспектива лететь ночью совершенно не обрадовала.

Севастьянов в свою очередь тоже посмотрел на пилота.

— Лучше до утра подождать, — пилот шмыгнул носом. — Синоптики метель обещали. Застрянем в тайге, и все, поминай как звали.

— Хорошо, — принял решение Севастьянов. — Вылетаем завтра утром. Но мне надо связаться с Уколовым.

— Связывайся, — кивнул Кремнев. — А я пока пойду переоденусь.

Когда он вернулся обратно, Севастьянов все еще тщетно пытался установить связь.

— Не ловит, — он с озадаченным видом посмотрел на Кремнева. — Надо попытаться через вертолетную рацию.

— Не надо. Мой поймает.

Кремнев набрал номер.

— Николай Георгиевич? Это Кремнев. Я тоже рад вас слышать. Завтра вечером буду в Москве. Нет, раньше никак не получится.

— Хороший телефон, — завистливо протянул Севастьянов. — Какая модель?

— Персональная, — Егор убрал телефон в карман. — Спецзаказ.

Тем временем в дом вернулся дядя Матвей, неся перед собой огромную медвежью голову. Появление головы вызвало бурную реакцию у пилота вертолета. — Ни фига себе! — присвистнул он. — Это сколько же он весил?

— Здоровый, — авторитетно подтвердил дядя Матвей. — Килограмм триста с чем-то. Эх, Егор, жалко целиком завесить не получилось. Глядишь, и рекорд бы установил.

— Извини, дядя Матвей, — развел руками Кремнев, — безмена под рукой не оказалось.

Остаток вечера Егор Кремнев чувствовал себя настолько настоящим героем, что ему стало неудобно. В избу набился чуть ли не весь поселок, и Егору раз сто пришлось рассказывать о своем славном подвиге. Все хлопали его по плечу и настойчиво советовали забрать медвежью голову с собой в Москву и сделать из нее чучело. Кремнев отказался и ушел спать, сославшись на усталость.

Утром надо было лететь в Москву.

Полковник Уколов встретил Кремнева в своем кабинете. Покрасневшие глаза говорили о том, что последние дни он практически не спал. Егор понял, что дело, из-за которого его в спешном порядке лишили отпуска, действительно очень серьезное.

— Ну, ты как? Пришел в норму?

— Порядок.

— Потом расскажешь, — Уколов был лаконичен. — Садись, надо ввести тебя в курс дела. Потом пойдем к Рокотову.

— Так прислали бы материалы, Николай Георгиевич. Я бы в самолете ознакомился.

— Нельзя, — коротко ответил Уколов. — Садись и слушай.

Кремнев уселся в кресло.

— Неделю назад на одном из наших кавказских полигонов прошло испытание нового оружия. Бомба «СК-8».

— Не слышал о такой.

— Естественно, не слышал. Оружие секретное, и испытания были тоже секретными.

— Ну и что произошло? Не так взорвалась?

Уколов мрачно посмотрел на него.

— Слушай, Кремнев, у меня сейчас нет настроения шутить. И ни у кого здесь сейчас нет такого настроения. Особенно у Рокотова.

— Так что произошло?