– Я… – доверительно перебил Гоша, – пробовал антибиотик пить…

– Ну ты долбанутый! – опешил Тарас. – Это ж нановирусы! Электроника! Кремниевая радиоклетка! Какое ей дело до антибиотиков?

– Правда? – огорчился Тарас. – Что, совсем-совсем антибиотики не действуют?

– Совсем-совсем! – передразнил Гоша.

– Я тоже потом так подумал… – вздохнул Тарас. – И я еще… Не будешь ржать?

– Буду, – мрачно пообещал Гоша.

– Ржи, – обреченно кивнул Тарас. – Я еще пробовал микроволновкой лечиться.

– Это как?!

– Хотел туда засунуть… Ну, это… Его… Ты понял… И включить на несколько секунд. Они же сразу сгорают, да?

– Дебил, – вздохнул Гоша. – Ну и что, вылечился?

– Не… – Тарас печально помотал головой. – Микроволновка не включается, если дверца открыта. А как же я закрою, если…

Гоша демонстративно вздохнул и отвернулся.

– Слушай… – Тарас подергал его за рукав. – Я еще магнитом пытался лечиться. Нашел магнит сильный, и, короче…

– И этот человек учится на втором курсе Политеха?! – возмутился Гоша.

– Так мы ж не медики, а сопроматчики… – даже обиделся Тарас.

– Но ты физику учил хоть в детстве? Магнит нанороботам по барабану! Их только антивирусом можно поубивать или электроимпульсом пожечь.

– Я пробовал себя током бить… По этому самому… по месту.

– И как?

– Один раз только коснулся, до сих пор шрам… Больно очень. И не помогло.

– Так тебе и надо, – вздохнул Гоша.

– Я и водкой пробовал лечиться… – печально кивнул Тарас.

– Водка, конечно, дело, – смягчился Гоша. – Но зачем?

– Растворитель ведь… Они и так микроскопические, растворятся…

– Да они кремниевые, что им водка? Если б ты, скажем, плавиковой кислоты глотнул…

– Ага, – оживился Тарас. – А где ее достать?

– Вообще-то яд, – пояснил Гоша.

– Как же быть? – загрустил Тарас. – Неужели никак?

– В диспансер. К терапевту.

– Я врачей боюсь с детства… – захныкал Тарас. – Гога, ну ты ж голова! Ну ты ж друг мне! Друг? Или не друг?

– Друг, – вздохнул Гоша. – А толку?

– Ну придумай что-нибудь, а?

Гоша погрузился в размышления и молчал довольно долго, водя пером по экрану нота.

– Послушай… – сказал он наконец. – А у тебя плеер только в этих штанах фонит?

– Не знаю… – растерялся Тарас. – Я все эти четыре дня в одних джинсах и ходил…

– Ну-ка привстань! – потребовал Гоша.

– Лекция же идет, ты чего? – испугался Тарас.

– Привстань, привстань! – серьезно покивал Гоша.

Тарас дождался, пока молодой аспирант Коля Иванович вновь повернется к доске, и привстал. Гоша внимательно оглядел его штаны.

– Да вроде нормально, – кивнул Гоша, прищурившись. – Хорошие штаны.

– По случаю купил, с рук, – похвастался Тарас, садясь обратно.

– Шел бы ты в нандиспансер… – вздохнул Гоша и отвернулся.

Но Тарас глядел на него таким взглядом, что тот смягчился.

– Короче, – сказал Гоша деловым тоном. – Черт с ней, с последней лекцией. Садимся сейчас на монорельс и едем ко мне на дачу.

– На дачу?

– На дачу. Там у отца в гараже сварочный аппарат. Варить умеешь?

– Не пробовал.

– Попробуешь, ничего сложного. Будешь варить нам ограду.

– Да хоть траншею копать! – с энтузиазмом подхватил Тарас. – А толку?

– Балда! – Гоша постучал магнитным пером по голове. – Это народная медицина. Ты пока варить будешь, они все и выжгутся. Знаешь, какое поле дает сварочный аппарат?

– Какое?

– А такое. Что к нему нельзя подносить никакую электронную аппаратуру! А нанороботы – микроскопические, нежные. Все и выгорят.

– Точно? – недоверчиво переспросил Тарас.

– У нас сосед по поселку – старичок с кардиостимулятором. Когда мы с отцом сварочный аппарат пробовали, он приходил жаловаться: мол, прекратите, сердце шалит. А между нашими коттеджами двадцать метров!

– А сейчас он не придет жаловаться? – насторожился Тарас.

– Не, – Гоша покачал головой. – У него уже нету кардиостимулятора, ему давно пластикат вживили.

– Ух!!! – только и вымолвил Тарас. – Я знал! Знал, что ты поможешь! Спасибо тебе огромное!

– Не за что пока.

– Слушай, – воодушевленно продолжал Тарас. – А откуда вообще эта гадость взялась? Кто их вообще придумал, нановирусы?

– Да мало ли идиотов. Руки есть – ума не надо. Год назад появился штамм «R», так они вообще как размножатся в организме, так синхронизируются и по всем радиочастотам начинают высвистывать фразу на корейском, что-то типа «не фиг было трахать мою жену»…

– А чья жена?

– Кто теперь узнает? Была сначала чья-то жена, потом по миру расползлось. А чья – никто не сознается, за производство нановирусов сам знаешь чего бывает.

– И откуда ты про все такое знаешь? – с уважением произнес Тарас.

– Странствуя по новостным сайтам, – назидательно ответил Гоша, – я не закрываю глаза. А ты только в игрушки играешь?

– Только в «Империон». Ну, еще иногда в «Демон-страйкер»…

– Лучше расскажи, кого трахал… – миролюбиво усмехнулся Гоша.

– Давно, летом еще…

– Позвони ей, поздравь.

– Я даже имени не знаю, случайно познакомились на дне рождения у этого… Как его… Не важно, короче…

– Ладно, в монорельсе расскажешь, – усмехнулся Гоша.

Следующие дни Тарас не появлялся в институте – он безвылазно сидел на даче у Гоши. После занятий Гоша навещал его – привозил пельмени, давал новые указания. В первый день Тарас до самого утра варил ограду. Но это не помогло. На второй день он копал грядки старинной лопатой – Гоша объяснил, что магнитное поле Земли, взаимодействуя с меняющимся вектором лопаты, создает губительные для нановирусов магнитные помехи. Это тоже не помогло, и виной тому оказался пластиковый черенок лопаты, как объяснил потом Гоша. На третий день Тарас разобрал старинную кучу мусора за Гошиным сараем – ржавые трубы, рамы велосипедов и квадроциклов, старое компьютерное железо, собранное еще Гошиным дедом. Все это Тарасу пришлось вручную таскать на другой конец поселка к помойке.

К вечеру приехал Гоша, удовлетворенно осмотрел проделанную работу и сказал, что вот теперь с инфекцией покончено. Тарас чуть ли не со слезами показал ему плеер, продолжающий фонить, но Гоша объяснил, что мертвые наноботы всегда фонят еще некоторое время после гибели.

Видя, как Тарас вымотался, Гоша сам наварил пельменей и даже взялся собственноручно постирать штаны Тараса, вымазанные в ржавчине и глине.

Убедившись, что Тарас сидит на веранде и самозабвенно уплетает пельмени, Гоша хитро улыбнулся, крадучись прошел на кухню, сунул штаны в микроволновку и запустил ее на пару секунд. Этого вполне хватило, чтобы выгорели нити контроля, оравшие все это время на всех радиочастотах.

– Хорошие у тебя штаны, – усмехнулся Гоша, возвращаясь на террасу. – Только мой тебе совет: не покупай с рук краденное в супермаркетах.

– Да мне плевать… – отмахнулся Тарас. – Какое мне дело, краденное или нет? Скажи лучше, когда инфекция пройдет?

– Ну, плевать, так плевать… – серьезно ответил Гоша, поглядев на часы. – А инфекция уже прошла. Будь здоров, друг Тарас, предохраняйся и учи физику. Ну а если чего еще подцепишь – приезжай снова лечиться. Нам и крышу надо перестилать, и фундаменты перекладывать…

Но Тарас его уже не слушал: с блаженной улыбкой нацепив наушники, он сосредоточенно водил плеером по всему телу.

– Прошло!!! – заорал Тарас и посмотрел на Гошу совершенно счастливыми глазами. – Я знал! Я знал, что ты мне настоящий друг!

Без всяких сомнений, передо мной была самая пышная дверь из всех, что я здесь видел. Конечно, густую завесу из ворсистых нитей трудно назвать дверью в человеческом понимании. Но кубари почему-то делают в своих постройках именно такие двери. Еще ни разу я не встречал у них чего-то закрывающегося плотно. Заходи кто хочет… Но эта дверь была особенной. Во-первых, проем был огромного размера – чуть ли не в человеческий рост. А ведь рост кубарей редко достигает метра. Значит, дверь парадная. Да и сами нити были разноцветнее, чем обычно, – дверь переливалась всеми цветами радуги. У меня не было сомнений, что эта дверь приведет к самому главному кубарю – уж не знаю, как он у них называется, президент или генералиссимус. Словарь не смог дать об этом толковой информации.