Селезнев и Кузьмин идут к группе оживленно жестикулирующих людей. Слева от межевого столба Громов горячо о чем-то говорит, обращаясь к Поперечному и Бережнову. За ним стоят возмущенные Переверзев, Авдотья, Силантий. Справа, в оборонительных позах, Поперечный и Бережнов. Сидя на земле, выглядывает справа Дарья. Шум голосов. Встревоженная вбегает и останавливается, как вкопанная, Таня Железнова. Солнце в зените. Жарко. Таня Железнова сдергивает с головы косынку, тревожно смотрит на солнце и, достав носовой платок, стирает с лица пот.
К у з ь м и н. Привет комсомольцам. (Подходит и здоровается с Железновой.) Здравствуй, Таня.
Т а н я (здороваясь за руку с Селезневым). Здравствуйте, товарищ Селезнев... Новый комсорг артели «Путь крестьянина» Таня Железнова.
К у з ь м и н (удивляясь). Новый, а что случилось со старым?
Т а н я. Сняли. Только что.
С е л е з н е в (подходит вплотную к Поперечному). Так как же дальше быть... Весь район отсевается, а вы? Как белые вороны!
П о п е р е ч н ы й (испуганно). Неужто весь район?
К у з ь м и н. Вы газет не читаете? (Вытаскивает из кармана газету и протягивает ему.) Смотрите!
П о п е р е ч н ы й (читая). Вот тебе и раз! «Путь крестьянина» в самом хвосте. (Бережнову) Никодим Валерьянович! (Протягивает ему газету. Бережнов и Телегин читают).
Б е р е ж н о в (стараясь сохранить уверенную осанку). Ну и что же... Наш график научно обоснован и утвержден главным районным агрономом... Вот. (Вытаскивает из-за пазухи и развертывает длинную бумагу, достающую почти до земли).
С е л е з н е в (спокойно, Бережнову). Значит, в график смотрите... А в почву не посмотрели? Кругом не оглянулись? (Бережнов хочет возразить, но так и остается с открытым ртом.) Нет? (Перешагивает через грань и, захватив горсть земли с правого поля, показывает всем.) Она же высохла на половину. (Сыплет почву из руки на землю, ветерок относит в сторону облачко пыли.) Видите?.. Эх вы, теоретик, прозевали влагу? (Телегину и Поперечному.) А вы?.. Что будем теперь делать? (Телегин и Поперечный молчат, Селезнев обращается к Громову.) Кто проверял ход соревнования?
Г р о м о в. Какое там соревнование... Они соревноваться не хотят!
П о п е р е ч н ы й и Б е р е ж н о в (вместе). Ничего подобного!
Б е р е ж н о в. Мы соревнуемся за проведение сева в нормальные сроки... Да!
Т е л е г и н. У нас обязательства оформлены на сто процентов!
Г р о м о в. Бумага! (Селезневу и Кузьмину) Этот валерьяновый график их заворожил. У них даже сеялки не все отремонтированы до сих пор... Дед Силантий проверял.
С и л а н т и й. Истина! (Громову и Переверзеву). Простите меня старого за промашку. Испугался я давеча, думал: зря наш труд колхозный пропал, даже боженьку вспомнил со страха по привычке... (Чешет в затылке). И рад, что обмишурился... Не докумекал! (Поперечному и Бережнову, горячо.) Да я же не в школу, а в подпасках ходил пацаном. А вы? Как вы обмишурились? Молодые! При советской власти роженые, вскормленные и вспоенные! Как?!
П о п е р е ч н ы й. А что мы? Мы не хуже других... А ежели опыт у вас есть, почему не доказали нам...
А в д о т ь я (гневно подступая к Поперечному). Юлишь, Ефим Карпыч, об опыте вам зимой говорено, а вы и слушать не хотели. Никодима Валерьяновича слушали. (Показывая на «график», беспомощно повисший в руках Бережнова.) Мы проверили: в январе эти святцы им написаны... А, по-моему, вы за легкой жизнью гонитесь. Еще бы! Сеять до июня, полегоньку, потихоньку, через пень в колоду... Зачем вам снег задерживать, зачем навоз возить, семена обогревать. На авось надеетесь, на летние дождички?
П о п е р е ч н ы й. Вас не просим помогать. Сами справимся. А цыплят по осени считать будем.
Б е р е ж н о в (важно). А от июньских дождей вы не отмахивайтесь, вот справимся с севом и...
А в д о т ь я (наступая). Не справились ведь! А кто громче всех кричал о непосильных обязательствах по урожайности, кто тягло снял с перегноя, кто «Валерьяновые капли» (показывает на график) колхозникам преподносил... (Поперечному) Вы... Телегин и ты! Недаром тебя колхозники зовут поперёшным...
Д а р ь я (вскакивает, скрестив руки на груди, подходит к Авдотье). А ты не командуй... Ишь какая агрономша! Мой Ефим не меньше тебя понимает — слышишь! На своего мужа кричи, а моему твои лекции ни к чему! Мы уж сами как-нибудь, без вас, рассудим. Мы, если надо, гору свернем с места, коли хочешь знать.
Авдотья, широко раскрыв глаза от удивления и любопытства, смотрит на Дарью. Поперечный и Телегин, испуганные, бросаются к Дарье и что-то шепчут ей. Поперечный и Дарья быстро уходят вправо. Большая пауза. Все смущены.
А в д о т ь я (волнуясь, смотрит вслед уходящей Дарье). Ишь ты какая... бабочка с характером, а? Силы-то некуда девать... Силища пропадает, через край брызжет. (Поперечному, когда он возвращается). А ты, Ефим, ее в домохозяйках держишь? Ой, неладно! (Ефим, растерявшись, молчит).
К у з ь м и н (энергично махнув рукой). Все ясно. (Сухо Бережнову.) Когда по вашему (иронически) графику сев начинается?
Б е р е ж н о в (водит пальцем по графику, отыскивая нужную графу). Двадцать седьмого апреля, через семь дней.
П о п е р е ч н ы й (словно испугавшись). Как Никодим Валерьянович?.. Разве через семь дней? (Бережнов, строго посмотрев на него, молчит).
С е л е з н е в (Поперечному и Телегину). Вот видите: самим страшно. (Смеется.) Ведь страшно? (Спокойно.) А я думаю (испытующе смотрит на всех) надо закончить сев двадцать шестого апреля. (Поперечный, Бережнов и Телегин в недоумении. Селезнев, заметив их удивление.) Да, да... Весной, товарищ Поперечный, надо смотреть не в календарь, а в почву, запомните это... (Всем.) Не забывайте: в борьбе с капризами и стихиями природы побеждает и выигрывает не тот, кто приспосабливается к ним и рабски преклоняется перед ними (громче, воодушевляясь), а тот, кто их побеждает, кто хочет и умеет заставить их работать на нас. Запомните: только тот, кто это делает, настоящий большевик. (Смотрит на всех по очереди.) Какие будут предложения?
Т а н я Ж е л е з н о в а (сильно волнуясь, делает несколько шагов к Селезневу). Меня послали к вам комсомольцы и... другие колхозники сказать: мы ошибались — и сегодня только убедились в этом, хотя многие колхозники давно говорили то же, что сказали сейчас вы, товарищ Селезнев, а раньше Григорий Николаевич, Андрей Иванович, Авдотья Егоровна. (Порывисто подходит к Селезневу и крепко жмет его руку.) Спасибо вам! (Потом подходит к Переверзеву.) Спасибо.
С е л е з н е в. Служим партии, товарищ... Таня! И рады за вас!
Т а н я Ж е л е з н о в а (останавливаясь посредине, обращается к Громову). Нам помогли ваши комсомольцы, они доказали нам, что мы действовали... не по-комсомольски! Старый комсорг не хотел понять, и мы его... сняли. (Смущаясь, прячется за спину Авдотьи, которая ее обнимает одной рукой).
П о п е р е ч н ы й (словно очнувшись от оцепенения, вдруг засуетился на месте). Но, товарищи, теперь сеялок нехватит... У нас один агрегат, а надо два... Прицепщиков где взять, возчиков зерна... Ведь надо же тогда заправку семян на ходу делать, сеять круглосуточно, людей мало... А? Никодим Валерьянович? Нам с вами расчет сделать бы...
Б е р е ж н о в (сконфуженный и потрясенный). Я... я не знаю... Мне лучше уйти, надо подумать...
С е л е з н е в. Подумайте вы потом, товарищ Бережнов, а сейчас нужно действовать. Вы виноваты, вы и исправлять ошибку помогайте.
