А н ю т а (подбегает к нему, спрашивает тихо). Это верно? Они оживут, Андрей Иваныч? Я на двести процентов задание выполняла и вдруг... (Смеется от радости.) Заходил на зорьке Ефим Карпович Поперечный и ругался... допрыгались, говорит, вы с Переверзевым, остались без хлеба... И тут же дал команду трактористу Васе: опять влагу закрывать.
Г р о м о в. Ха-ха. А ты скажи своему женишку Васе (Анюта, смущаясь, отвертывается), что это не по-комсомольски, пристыди его. Ефим Карпыч не хочет, значит, сеять? Никодима Валерьяновича слушает, да и других хочет запугать заморозками... Но мы не из пугливых. Действуй, Анюта, по-комсомольски!
А н ю т а (повеселев). Есть действовать по-комсомольски, товарищ секретарь!
Г р о м о в. Постой, Анюта. (Анюта останавливается. Громов подходит к ней быстро и говорит тихо, но решительно.) В обеденный перерыв возьми с собой двух комсомольцев и побывай на полевом стану у соседей... Сменщика за себя оставь на агрегате. Разъяснить надо комсомольцам. Погубят урожай. Действовать нужно. Понимаешь? А мы по партийной линии их атакуем... Ведь дело-то общее, государственное... Понятно?
А н ю т а. Все ясно, Григорий Николаевич, сделаем. (Убегает).
Громов, Переверзев, Силантий, Авдотья и другие уходят влево. Справа слышен гул трактора. Машина глохнет. С ведром в руках появляется Вася. Слева, тоже с ведром, возвращается и бежит к бочке Анюта. Лицо Васи в пыли, видны только черные глаза и белые, как снег, зубы.
В а с я (галантно расшаркиваясь перед Анютой, говорит полушутливо). Приветствую, многоуважаемая Анюта, и спешу выразить свою неподдельную радость... Какая неожиданная встреча!
А н ю т а (смущаясь, смотрит вниз). Ах, как вы меня испугали, Вася. (Взглянув на Васю звонко хохочет). Ха-ха-ха...
В а с я (в недоумении и обиде). Анюта, (снова взглянув на него, Анюта хохочет все сильнее и громче) если мое появление кажется вам смешным, я могу уйти. (Сухо официально.) Разрешите из вашей бочки позаимствовать ведро воды для заправки радиатора, так как наша бочка в нашем колхозе рассохлась и вода вытекла.
А н ю т а (сквозь смех). Ты обиделся? Бедненький! (Вытаскивает из кармана зеркальце и подносит его к Васиным глазам.) Посмотри на себя!
В а с я (взглянув в зеркальце). Ну и ну! (Быстро зачерпнув воду ладонями, смывает пыль с лица и подскакивает к Анюте). А теперь штраф с тебя. (Хочет поцеловать Анюту, но она отскакивает). Анюта!
А н ю т а. Василий, ты что это, разве можно целоваться на вахте? Да и потом...
В а с я. Что потом?.. Анюта, когда наша свадьба? Ты обещала подумать... Когда?
А н ю т а. Я еще не знаю. Я еще не подумала... да и потом... Скажи, что ты сейчас делаешь?
В а с я. Как приказано, влагу закрываю.
А н ю т а. Влагу?.. Двадцатое апреля, земля сохнет, пылища, а он — комсомолец— влагу закрывает?! (Иронически.) Рекорд! Так вот почему ты в пыли... Такую пылищу поднял — солнышко закрыл. А когда сеять ваша артель начнет?
В а с я. Опять! Анюта не будем спорить. Ты же знаешь: по этому пункту между нами принципиальные разногласия.
А н ю т а. Принципиальные! Так, пожалуй, каждый лодырь может сказать, что у него со стахановцами принципиальные разногласия... (Ласково). Вася! Ведь обидно: ты комсомолец, мой жених и вдруг...
В а с я. Хочешь, я объясню подробно?
А н ю т а (запальчиво). Не надо. Знаю, чему учит вас «поперешный» полевод и этот ваш Валерьянович. Они хотят сеять в мае, а вы, комсомольцы, уши развесили, зеваете, влагу пылью закрываете. Нет, честное слово, Вася, это не по-комсомольски.
В а с я (сухо). Ну, знаете, товарищ Анюта, мои чувства вам давно известны, но садиться себе на шею я не позволю... принципиально!
А н ю т а. А я? Почему я должна позволять своему будущему... жениху... плестись в хвосте и... купаться в пыли... в такой решающий момент... Ни в коем случае! Это... это, наконец, смешно!
В а с я (вне себя). В таком случае, в таком случае... я ухожу.
А н ю т а (чуть не плача). А я не заплачу. (Вытирая глаза, черпает порывисто воду ведром и, всхлипнув, убегает влево.)
В а с я. Анюта! (Зачерпнув воды ведром бежит вправо и приостанавливается, хватаясь обоими руками за голову). Э-э-х! Опять поссорились... И до чего же мне не везет в любви... в решающий момент! (Махнув рукой, убегает).
Справа выходят, медленно осматривая поле, Поперечный и Бережнов.
П о п е р е ч н ы й (сдвигая шапку на лоб, чешет в затылке). Неужто выгадал Андрей Иванович? (Бережнов молчит. Качая скептически головой, он нагибается и выкапывает с корнем один стебелек.) Чудеса в решете!.. Вчера утром заходил — все померзло, а сейчас! Оживают!
Б е р е ж н о в. Ничего не понимаю... Вчера ночью было десять градусов холода! (Возмущаясь.) Весенние морозы смертельны для всходов — это доказано.
П о п е р е ч н ы й. Никодим Валерьянович, а все-таки, может быть, и нам... того, этого... Начать сев... А то как бы не того...
Б е р е ж н о в (нервничает, бросает стебелек). Ерунда! Заморозки должны повториться по прогнозу. Сев начнем по графику. (Резко.) Ефим Карпыч! Крепче нервы! Тверже характер! Продолжайте закрывать влагу!
П о п е р е ч н ы й. Никодим Валерьянович! Я хоть и не учен, а характер у меня... твердый. Но только как бы она, влага-то... не улетучилась... Пылит! (Показывает на большое облако пыли справа, откуда слышен гул трактора).
Б е р е ж н о в (испуганно). Что это?
П о п е р е ч н ы й (печально). Вася влагу... закрывает.
Б е р е ж н о в (с досадой, отворачиваясь). Ерунда! Всходы все равно повреждены морозом... Они будут расти плохо и погибнут при первой жаре или повторном заморозке... Это явление называется в науке патологическим анабиозом.
Слева быстро идет веселый Переверзев, напевая песню без слов. Он слышит последние слова Бережнова.
П е р е в е р з е в (молча здороваясь). Колдуете, товарищи? Вас бы с нашим дедом Силантием свести, и было бы три сапога... и не пара и не две — одному много, а двоим нехватит. (Поперечному) Советую, Ефим Карпыч, как полевод полеводу, одумайся, пока не все потеряно. Я, конечно, уважаю Никодима Валерьяновича, но... факты, факты и факты! (Показывая на поле, радостно.) Они ожили. Они будут расти еще лучше. А мы им поможем. (Кричит, соединив ладони рупором.) Эй, эй, Авдотья... Дуня! (Голос издалека: что, Андрюша.) С правого края подкормку начинайте. (Поперечному и Бережнову). Подкормочку дадим и... сто пятьдесят пудиков на круг, как минимум, возьмем. Факт! Все ведь вкрест посеяно, по двести килограммов на га, отборными, обогретыми, наполовину закаленными семенами. Перегною по 10 тонн на га дали, гранулята по центнеру, снегу по метру было... Народ поднялся...
Б е р е ж н о в. Ерунда! Ничего не поможет. Было бы вам известно: на зональном совещании научных сотрудников в Омске ранние апрельские сроки отвергнуты. Бесплодный риск! Ни посев вкрест, ни увеличение нормы высева, ни удобрения, ни метровый слой снега, который вы накопили за зиму, — ничего не поможет, если всходы подморожены и ослаблены, запомните это, ослаблены морозом.
П о п е р е ч н ы й (решительно). И через неделю, помяни мое слово, Андрей, они начнут выпадать, изреживаться... Точно! Верхушки побелели (вытаскивает с корнем один стебелек и показывает Переверзеву) да и корешки тронуты... Вы проиграли!
П е р е в е р з е в. А я думаю, наоборот.
Б е р е ж н о в и П о п е р е ч н ы й (в один голос). То есть как?
