Литмир - Электронная Библиотека
Стихотворения и поэмы - i_073.png
О Ликий, счастлив ты; с ней не сравнится
Никто из дев, что, опустив ресницы
И платье расправляя, меж цветов
Садятся слушать песни пастухов.
Невинные уста — но сердце знало
Любви науку с самого начала.
Едва явилась — острый ум отторг
От горя неразлучный с ним восторг,
Установил их вздорные пределы,
Взаимопревращения умело
В обманчивом хаосе отыскал,
Частицы разнородные связал, —
Как если б Купидона обученье
Она прошла, но в девственном томленье,
Покоясь в праздности, не знала вожделенья.
В свой час узнаете, зачем она
В задумчивости здесь стоит одна,
Но надобно поведать вам сначала,
О чем она плененная мечтала,
Куда рвалась из пут змеиных прочь,
Где в грезах пребывала день и ночь:
То ей Элизий представал туманный;
То как спускается к богине океана
Сонм нереид по волнам утром рано;
То Вакх, что под смолистою сосной
Неспешно осушает кубок свой;
Сады Плутона, сонная прохлада —
И вдалеке встает Гефеста колоннада.
То в города неслась ее мечта —
И там, где шум пиров и суета,
Среди видений бытия земного,
Коринфянина Ликия младого
Увидела. Упряжкою своей,
Как юный Зевс, он правил. Перед ней
Затмился свет — и сердце страсть пронзила…
В Коринф вернуться должен Ликий милый
Дорогой этой в сумеречный час,
Чуть мотыльки начнут неслышный пляс.
С востока ветер дул, и у причала
Галеру медленно волна качала,
О камни тихо шаркал медный нос.
В эгинском храме юноша вознес
Моленья Зевсу — там, где за порталом
Курится жертвенник под тяжким покрывалом.
Его обетам громовержец внял;
Путь одинокий юноша избрал,
Отстав от спутников, чьи речи стали
Ему несносны; по холмам вначале
Шагал бездумно Ликий — но, когда
Затеплилась вечерняя звезда,
В мечтаньях ввысь унесся он, где тени
Вкушают мир Платоновых селений.
Приблизился он к Ламии — и вот,
Рассеян, мимо, кажется, пройдет;
Сандалии шуршат по тропке мшистой.
Незрима Ламия в долине мглистой;
Следит за ним: прошел, укрыт плащом,
Окутан тайной. Нежным голоском
Вослед ему она заговорила:
«Оборотись, прекрасное светило!
Ужель одну оставишь ты меня?
Взгляни же, сострадание храня».
Он поглядел — о нет, не изумленно,
А как взглянуть бы мог Орфей влюбленно
На Эвридику: мнилось, этих слов
Давным-давно впивал он сладкий зов.
Он красоту ее самозабвенно
До дна испил, но в чаше сокровенной
Не убывало; в страхе, что сейчас
Она исчезнет, скроется из глаз,
Он волю дал восторженному слову
(И стало ясно ей — он не порвет оковы):
«Тебя оставить? Нет, богиня, нет!
Забыть ли глаз твоих небесный свет?
Из жалости не покидай: едва ли
Смогу я жить, отвергнутый, в печали,
Коль ты наяда — каждый ручеек
Тебе послушен будет, хоть далек;
Коль ты дриада — утренней порою
Напьются сами заросли росою;
А если ты одною из Плеяд
Сошла на землю, гармоничный лад
Поддержат сестры, в вышине сверкая.
В твоем привете музыка такая
Мне слышится, что тотчас без нее
Навек мое прервется бытие.
Молю, не покидай!» — «В земной юдоли
Мне стопы тернии пронзят до боли.
В твоей ли власти заменить мне дом,
Тоску умерить сладкую о нем?
Как мне бродить с тобою по долинам —
Безрадостным, холодным и пустынным,
Как мне забыть бессмертия удел?
Ученостью ты, Ликий, овладел
И должен знать, что духи сфер блаженных
Не в силах жить, дышать в оковах бренных.
О бедный юноша, ты не вкушал
Нектара, светом горним не дышал!
Есть у тебя дворцы, где анфилада
Покоев дарит утешенье взгляду
И прихотям моим бесчисленным отраду?
Нет-нет, прощай!» Простерла руки ввысь,
Еще мгновенье — с ней бы унеслись
Любви необоримой упованья,
Но он поник без чувств от горького терзанья.
Жестокая, все так же холодна
(Хотя бы тень раскаянья видна
Была в глазах, сверкнувших пылом страсти),
Устами, вновь рожденными для счастья,
В его уста жизнь новую влила —
Ту, что искусно сетью оплела,
Из одного забвения в иное
Он пробужден — и слышит неземное
Звучанье голоса, в блаженстве и покое
Дарующего ласковый привет:
И звезды слушали, лия дрожащий свет.
Потом, в волнении сжимая руки —
Как те, кто после длительной разлуки
Наговориться, встретившись, спешат —
Она, чтоб вытравить сомнений яд,
Дрожащим шепотом его молила
Сомненья отогнать, затем что в жилах
У ней струится трепетная кровь,
А сердце безграничная любовь.
Точь-в-точь как у него, переполняет.
Дивилась, что в лицо ее не знает:
Коринфянам ее богатый дом,
Довольства полный, хорошо знаком.
Ей золото блага земли дарило,
И одиночество не тяготило,
Но вот случайно увидала: он
У храма Афродиты, меж колонн,
Среди корзин, гирлянд и свежесжатых
Цветов и трав (курились ароматы:
Был празднества Адониса канун)
Задумчиво стоял, красив и юн…
С тех пор в тоске о нем сменилось много лун.
И Ликий от смертельного забвенья
Очнулся, снова полон изумленья;
Внимая сладостным ее речам,
Он женщину, себе не веря сам.
Зрел пред собою — и мечтой влюбленной
Летел к восторгам, страстью окрыленный.
Вольно безумцам в рифмах воспевать
Фей иль богинь пленительную стать:
Озер ли, водопадов ли жилица
Своими прелестями не сравнится
С тем существом прекрасным, что ведет
От Пирры иль Адама древний род.
Так Ламия разумно рассудила:
Страх вреден для восторженного пыла;
С себя убор богини совлекла —
И женщиной, застенчиво мила,
Вновь сердце Ликия завоевала
Тем, что, сразив, спасенье обещала.
Красноречиво Ликий отвечал
И со словами вздохи обручал.
На город указав, спросил в тревоге,
Страшится ли она ночной дороги.
Но путь неблизкий, пройденный вдвоем,
Ее нетерпеливым волшебством
До нескольких шагов укоротился:
Влюбленный Ликий вовсе не дивился
Тому, как оказались у ворот,
Как незаметно миновали вход.
42
{"b":"584394","o":1}