— Бедный Петр! — восклицает Елена.

Она берет мою голову обеими руками и бережно укладывает к себе на колени. Затем ощупывает меня, определяя степень повреждения.

Издалека доносится предрассветная птичья трель. Я смутно слышу, как на землю течет струйка крови и ржет испуганный конь.

— Ты серьезно пострадал, — говорит Елена.

— Если найти артефакт, меня можно восстановить.

— Императрица велит разыскать нас.

— Велит, — отвечаю я Елене, своей вечной дочери. — Но мы не будем бежать куда глаза глядят. Мы отправимся на поиски.

— Поиски чего, Петр?

Я смотрю на изгиб ее фарфоровой щеки. Когда-то Елена была бездумной куклой, но теперь мы не просто предметы… мы — автоматы!

— На поиски себе подобных. Мы разыщем свою родню, Елена… пусть даже это займет тысячу лет.

Уилл Макинтош — лауреат премии «Хьюго» и финалист премии «Небьюла», чей дебютный роман «Soft Apocalypse» был номинирован на премии «Locus Award», «John W. Campbell Memorial Award» и «Compton Crook Award». По его последнему роману «Defenders» киностудия «Уорнер Бразерс» планирует снять художественный фильм. Опубликовал четыре романа и десятки рассказов. Два десятка лет был профессором психологии, потом все свое время посвятил писательскому творчеству. Живет в Вильямсбурге с женой и детьми-близняшками.

Эйлин шевелила губами, но Рэй не понимал ни единого слова. Все мысли заглушал внутренний голос, в панике требующий набрать в ванну воды и запастись продуктами.

Рэй схватил Эйлин за плечи.

— В супермаркет лучше не соваться — там наверняка вирус на вирусе. Слушай, а если?..

— Ты понял, что я сказала?

Эйлин и раньше напоминала Рэю божью коровку из мультика, но сейчас сходство обострилось: большие круглые глаза, лицо в обрамлении рыжих кудрей. Как странно, что посреди этого кошмара в голову лезет всякая чепуха.

— Если честно, нет, — ответил он. — Наверное, не соображаю от шока.

Стены комнаты то надвигались, то отступали. Вирус уже в Лос-Анджелесе. Эпидемия распространяется с головокружительной скоростью, а они толком не подготовились.

— Я тебе изменила. С Джастином.

— Что? — растерялся Рэй. Может, у нее тоже шок? — Не говори глупостей! — Он направился к ванной. — Пойду наберу воды.

— Да послушай ты! — Она поймала его за плечо и развернула к себе. — Я тебе изменила с Джастином.

— Изменила?

Неслыханное дело. Они с Эйлин всегда были образцовой респектабельной парой. Измены для них были явлением из другого мира.

И все-таки Эйлин изменила. Да еще и объявила об этом.

Рэя затошнило.

— И ты не нашла более подходящего момента для признания?

Эйлин опустила голову.

— Я хочу облегчить душу перед концом. Хочу, чтобы между нами не было лжи.

В груди сдавило, как будто сверху положили каменную плиту.

Ее глаза наполнились слезами.

— Прости.

Рэй сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле. Нет уж, он не станет при ней плакать. Очень хотелось отыскать Джастина Шнайдера и раскрошить ему челюсть, но и этот порыв лучше сдержать.

— Ты его любишь?

— Честно говоря, не знаю… Я совсем запуталась.

Она часто заморгала.

— Если хочешь, я могу уйти.

— Так даже удобнее, правда? — отозвался Рэй. — Я тебя прогнал, значит, можно идти к Джастину с чистой совестью.

Он на секунду представил ее в объятиях Джастина. Представил, как они целуются. Еще десять минут назад он счел бы подобную картину бредом. Миллиарды людей умирают или лежат парализованными в ожидании смерти, а Эйлин вдруг приспичило сознаваться в измене.

— Знаешь что? Я тебе помогу — уйду сам. — Рэй раскинул руки в стороны. — В конце концов, дом твой. Твои родители выплатили львиную долю всей стоимости.

Эйлин замерла. На ее лице промелькнули тщательно скрываемые облегчение и надежда. Рэю стало противно.

— Но сейчас оставь меня одного. Хочу собраться спокойно.

Она протянула руку.

— Рэй, я…

Он отстранился.

— Оставь меня.

Податься ей было некуда — вирус мог подстерегать где угодно. Он обладал невероятной стойкостью и днями выживал во внешней среде. А если подышать с больным одним воздухом — считай, ты уже труп.

Эйлин беспомощно огляделась и побрела к гаражу.

Тупая боль в груди нарастала. Шутка ли, столько ударов судьбы одновременно. Над холодильником висел шкафчик, который служил им баром. Отыскав на полке бутылку водки, Рэй впервые в жизни отхлебнул прямо из горла.

Стало чуть легче. Самую малость.

Пытаясь ни о чем не думать, Рэй пошел наверх, старательно глядя себе под ноги. Стена вдоль лестницы была увешана их семейными фотографиями.

Собрав одежду и умывальные принадлежности, он вынес из подвала коричневый рюкзак со спасательным снаряжением, который они купили два месяца назад. Тогда еще все верили, что Лос-Анджелесу ничего не угрожает.

Рэй совершенно не представлял, куда идти. Уолтер наверняка его примет, но неудобно сваливаться ему на голову. Им с Лорен и без того забот хватает.

Наконец сборы были окончены, но что-то мешало сесть за руль.

Он вернулся в дом. В гостиной работал телевизор: ведущие новостей сдавленным тоном, плохо скрывающим панику, сообщали о развитии ситуации. Вирус был повсеместно: в миллионах больниц и миллиардах домов. В любой момент Рэй мог стать очередной жертвой. И ведь даже не узнаешь о болезни, пока не начнешь кивать, а тогда уже поздно. Собственно, если он инфицирован, то и сейчас поздно. Правда, они три дня не высовывали носа на улицу. Нет-нет, конечно же, он здоров!

За окном завыла сирена.

Чтобы успокоить нервы, он направился в свою фан-комнату. Почему-то в окружении коллекции, посвященной Бэтгерл, у него всегда получалось расслабиться. Некоторые экземпляры — коробку для завтрака и пластмассовую фигурку — Рэй хранил еще с юности. Коллекция была наглядным свидетельством того, что когда-то он жил без Эйлин, а значит, проживет без нее и дальше.

Если не заразится кивающим вирусом.

Зато если заразится, то оцепенеет и будет медленно умирать от обезвоживания. От одной этой мысли сердце отчаянно заколотилось.

В надежде унять накативший приступ паники Рэй стал разглядывать фотографии на стене — кадры из старого телешоу с Бэтгерл, — но на этот раз верное средство не сработало. Да и чем может помочь глянцевая бумага с типографской краской?

В рамке у края стены висел простой почтовый конверт, который Рэй берег как зеницу ока. В левом верхнем углу Хелен Андерсон своей рукой написала обратный адрес, когда возвращала ему по почте фото с автографом. На штемпеле был указан тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Почти двадцать лет назад.

Рэй снял со стены рамку с конвертом и стал разглядывать изящный округлый почерк с резким наклоном вправо. Хелен Андерсон была в разводе; единственный ребенок остался с мужем. Что, если она тоже страдает от одиночества? До ее дома не более получаса езды в сторону залива. Там сейчас безлюдно: все желающие покинуть город едут другой дорогой.

Рэй представил, как Хелен Андерсон открывает ему дверь. И что он скажет?

«Я ваш самый преданный поклонник. Что я могу для вас сделать?»

Да уж, гениальный план.

Но даже от одной мысли о Хелен Андерсон отчаяние стало не таким беспросветным. В конце концов, что он теряет? В крайнем случае она просто откажется и поблагодарит за беспокойство.

Рэй уже сожалел о своем благородном жесте. Надо было не церемониться и выставить Эйлин.

Он коснулся заветных строчек через стекло. Рэй знал, что адрес не изменился: он регулярно проверял данные Хелен на сайте местного налогового инспектора и каждый раз представлял, как явится к ней под выдуманным предлогом, но так и не решился осуществить задуманное.

С одной стороны, чистое безумие и донкихотство. С другой — кто знает, сколько ему осталось? Почему бы напоследок не позволить себе небольшую авантюру?