– Расслабься и получай удовольствие, Петруха!

Далее раздался смех сидящих в коридоре. Под занавес Петруха прошел в кабинет, и больше Павел его не видел.

«М-да, тут, похоже, действительно никак без чувства юмора и терпения – всем на тебя наплевать», – подумал Паша и в ту же секунду услышал ответ врача:

– Нет. Скорее потому, что в нашей больнице и так работать некому. А хороших врачей и того меньше. Но даже плохой персонал может быть полезным на побегушках. Хотите справедливости? Я тоже хочу. Но приходится радоваться тому, что есть, и стараться, чтобы не было хуже.

– Это все понятно. Мне вот только интересно, как вы до такого дошли? Вы же тут главный, так поработайте со своими подчиненными. Или побойтесь Бога, что ли.

– Плеер-шмеер… – Завотделением оправил очки. – Молодой человек, мы тут людей лечим, а не разводим руками тучи. Мне жаль, что такое произошло. Я вам верю, но помочь здесь не могу. Скажите, я вам достаточно понятен?

– Да. Но не в полицию же идти… Сегодня плеер, а завтра что?

– Завтра будет завтра. А не дай бог попадете к нам еще раз подлечиться – тогда вот и поговорим. И если вам будет плохо, или я, прости Господи, не справлюсь, или откажусь вам помочь (боже упаси), вот тогда вам будет что мне предъявить, и я за все отвечу, сняв перед вами шляпу. Чувствуете разницу?

– Что ж… Спасибо, что нашли время все объяснить. В таких местах это, думаю, бывает важно.

– Будьте здоровы, – ответил врач совершенно искренне и так же искренне недоумевая, как порой люди могут быть настолько недалекими и дотошными.

На этом беседа двух господ была закончена, и один, занеся историю болезни на медицинский пост, направился в сестринскую, а второй, думая о несправедливости мира, поспешил к выходу.

Медбрат с довольной ухмылкой выбежал на улицу. «Больные на то и больные, подождут. Пора бы мне сбегать за кофе да покурить», – подумал он, наполняя легкие свежим воздухом с улицы. Ну то есть относительно свежим. С каждым шагом запах медикаментов, окружающий больницу аурой смерти, становился все незаметнее, а вернее, перебивался запахом шавермы из кафешки через дорогу. Туда он и бежал в своих кроссовках. Разумеется, тех, в которых он блуждал в отделении – статус дает тебе преимущество игнорировать правила и находить свои лазейки.

«Столько работы, трудно найти минутку для себя. Вокруг эти скрипящие бабки, инвалиды и прочие. Определенно, себя тоже надо беречь», – думал он, скользя к пешеходному переходу по первому снегу, который сперва растаял, а потом, превратившись в лужу, замерз.

Не обращая внимания на загоревшийся на светофоре красный свет, а вернее, пребывая в уверенности, что с ним ничего не случится, медбрат ускорил бег и, задумавшись о том, каким хорошим музыкальным вкусом обладает больной, у которого он взял послушать плеер, не заметил, как оказался под колесами «капсулы смерти», за рулем которой сидел гость из Средней Азии.

В последнюю момент, уже стукнувшись головой об асфальт и ощутив боль в руке, за секунду до отключки он услышал визг колес, которые продолжали тормозной путь. Звук этот, пробиваясь сквозь музыку в его ушах, доносился откуда-то со стороны…

Как же хорошо вновь выйти на улицу из этого мрачного места! Павел не мог нарадоваться такому банальному, казалось бы, событию. «Как же много можно пережить за один такой день», – думал он, как вдруг крики и чей-то визг обратили на себя его внимание. Повернул голову он как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как человек в знакомом ему белом халате и сине-зеленых штанах полетел на бордюр, стукнувшись о передок маршрутки.

Не помня ни себя, ни своей недавней радости от долгожданной свободы, Павел что было сил побежал к пешеходному переходу, удивившись, как быстро замедлилось время. Вдруг до него дошло, что происходит, и он, на полпути остановившись, понесся обратно в больницу, а оказавшись там, сорвался на крик и все же объяснил, что медику нужна помощь.

– Задавили?

– Да. Задавили! Сам видел!

– Так, сейчас все решим. Ребята, там кого-то из наших, говорят, переехало…

Немного отдышавшись, Павел побежал на место происшествия. Время вновь обрело привычный ход, тогда как движение машин на дороге остановилось.

«Удивительно, как много можно уместить в одну секунду», – додумал Павел свою недавнюю мысль, оказавшись в гуще событий.

Народ, собравшийся на дороге, вел себя довольно прилично и активно. Бедному водителю маршрутки хватило ума не уходить от аварии, и тем не менее лоб его покрылся потом, и он не знал, что делать. Кто-то вызывал полицию, раздавались крики о том, что нужна «скорая». Пассажиры смешались с прохожими, автомобилисты иногда сигналят. В общем – абсурд на ровном месте.

– Вот тебе на!.. Он жив? – спросил Павел, узнав в пострадавшем того самого гада, который наглым образом украл плеер у мальчишки в палате.

– Черепушка вроде бы цела, но ободрался рукой неслабо, – ответил ему кто-то.

Но что это? Посмотрев под ноги, наш герой заметил перед собой валяющийся MP3-проигрыватель.

– Вот тебе на! Из-за такой мелочи… Даже наушники на месте… Надо его отнести, – пробормотал себе под нос молодой человек и, подняв с дороги устройство, получил толчок в спину.

– Мужчина, отойдите! Ой, извините.

Бригада «братьев по оружию» загребла пострадавшего и поспешила отнести в больницу. Эти ребята знали, что делать и что каждая секунда дорога.

Сориентировавшись, Павел догнал врачей и положил в карман одного из них гаджет.

– Вы что, совсем?! Не лезьте под руку!

– Я-то как раз в норме! Ваш коллега украл этот плеер у парня из семнадцатой палаты, в отделении на третьем этаже! Я только что оттуда, выписался. Верните мальчику его игрушку, очень прошу. А этот, скорее всего, просто музыку заслушался. Понимаете?

Но тех и след простыл. И даже если они его услышали, то ничего в ответ не сказали. Потому что понимали: время – конструкция гибкая, с каждым может произойти все что угодно, и одно мгновение может обойтись кому-то очень дорого.

Плюнув, что называется, в сердцах, Павел пошел прочь. Нужно было добраться до метро, а оттуда обратно на Вознесенский…

– Это ж надо! Да и Кристины нет дома. Боже, что же я наделал со своей жизнью?! Зачем испортил жизнь ей?

Совершенно раздавленный и даже сожалеющий об участи медбрата, который справедливо получил по заслугам, Павел собрался с духом и продолжил свой путь.

В тот же день медбрат пришел в сознание в реанимации родной больницы и увидел злополучного священника. Раньше, как и Павел, он не видел в нем надобности в стенах учреждения здравоохранения, а теперь, к своему удивлению, относился совсем иначе. Вот так, в одну секунду – только придя в себя. Он понимал, глядя на мужчину с добрыми карими глазами и все в том же зеленоватом балахоне с крестом на груди, что жалок, и расплакался.

Священник спустя пару минут подошел к нему и, оценив состояние, сказал, что может понять его чувства и не видит в его слезах ничего постыдного.

Уже от одного этого медбрату стало легче. Обретя речь и совладав со слезами, вызванными не столько ломотой и нытьем ватного теперь тела, а угрызениями нечистой совести, молодой человек поблагодарил священника и с грустью повернул голову к тумбочке у изголовья кровати.

– Никогда бы не подумал, что окажусь на месте пациента. Думал, что не так-то им и тяжко, – сглотнул комок покалеченный собственным высокомерием парень. От этого легче не стало, ибо рядом с ним лежал украденный плеер. В очередной раз разрыдавшись и стараясь не смотреть от стыда в светлые глаза батюшки, он сказал: – Помню, в училище мне казалось, что этика – это несерьезная болтовня об идеальном, не имеющая никакого отношения к реальности, – проговорил воришка, вновь посмотрев на украденный им девайс.

Сотрудники не поверили словам Павла о краже и оставили «игрушку» попавшему в переделку товарищу. «Если это правда, пусть сам решает, как распорядиться тем, что ему не принадлежит», – негласно решили они.