В холле химчистки было тихо и пусто.

Молоденькая приемщица стрельнула глазками в Тимура, и мы направились к ней.

– Девушка, помогите нам! – с ходу взмолился я. – Мы ищем одну знакомую. Кажется, она ваша клиентка. Проверьте, пожалуйста, был ли у вас оформлен заказ на фамилию Голембиевская или Костромеева?

– Конечно, – улыбнулась девушка. – Они приезжали сегодня с Женей вдвоем. И почему-то так торопились, что забыли взять один из пакетов. Так что, когда найдете свою подружку, напомните ей, пожалуйста. А я в первую минуту подумала, что это они вас сюда направили.

– Скажите, а когда они здесь были?

– Да минут двадцать назад. Забрали часть пакетов и вышли, чтобы уложить их в машину. А потом, видно, забыли про оставшиеся вещи. И квитанция у них осталась, а у нас с этим очень строго. Так что, если увидите Женю, попросите ее занести квитанцию. И пакет я пока уносить не буду. Вам, извините, без квитанции, я его не отдам, не положено.

Я повернулся к Тимуру:

– Вот видишь! Мы просто разъехались с ними. Давай вернемся на квартиру, наверняка они уже там.

Заверив девушку, что пришли не за вещами, мы повернули к выходу, и тут увидели в дверях Юзика с совершенно перекошенным лицом.

– Тут, в проулке, Викина машина, – белыми губами проговорил он.

Мы вылетели из прачечной, провожаемые изумленным взглядом приемщицы.

Действительно, совсем рядом с прачечной, в тени липы стояла Викина «Октавия». Причина странного поведения Юзика сразу стала ясна: на переднем сидении, рядом с водителем, сидела Женя. Она была мертва. Безжизненный взгляд открытых глаз не оставлял в этом ни малейших сомнений.

Я выругался, захлопнул дверь.

Юзик пояснил:

– Я отошел за сигаретами, в киоск. Смотрю, ее машина…

Тимур полез в карман и нашарил сотовый.

– Игорь? Ты срочно нужен. Убили Женю, Вика исчезла куда-то. Похоже, ее выманили и увезли. Давай сюда, и парней своих бери.

Он сунул трубку в карман, мутно глянул на нас с Юзиком.

Я спокойно выдержал его взгляд.

– Тимур, подожди паниковать. Для чего-то она ему понадобилась? Что он может хотеть получить от нее? Два дня назад он стрелял в Вику. Почему-то сегодня ему понадобилось увозить ее? Если бы хотел убить, дождался бы ее в машине, и как Женю… Нет, ему что-то от нее понадобилось. Что-то изменилось, отчего Вика теперь ему нужна живой. Понимаешь?

Он кивнул.

Юзик сказал:

– Сегодня ночью мама пришла в себя, Вика к ней ездила.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился я.

– Не знаю. Ты спросил, что изменилось, я тебе ответил. И еще, вчера нашли тело этого Макса, но Игорь может и не знать об этом.

Пока приехавшие с Игорем ребята возились около машины, мы отошли к «Ауди» Тимура. Я бесцеремонно согнал его с водительского кресла:

– Поведу я.

Тимур открыл переднюю пассажирскую дверь, вытянул длинные ноги и сидел молча, опустив голову и упершись взглядом в землю.

Он поднял голову, только когда Игорь отделился от рабочей группы и направился к нам. Он протянул к нам раскрытую ладонь, на которой лежала связка ключей, точная копия тех, что мы видели в квартире Агнессы Прокофьевны.

Юрка присмотрелся и сказал:

– Слушай! Это не те ключи, похожи, но не те!

– Знаю. Это ключи от квартиры, которую снимал Макс. Как они попали в сумку Жени, вот что интересно?

Я подумал и сказал:

– Может быть, Игорь забрал эти ключи по ошибке из квартиры Макса. Понятно, Женя обнаружила подмену, но вернуть-то ключи они уже не могли.

Игорь кивнул:

– Значит, ваш компьютерщик и Женя тоже были знакомы. Интересный факт. – Он задумался, потом спросил: – А как они выманили Вику?

Выслушав, хмуро сказал:

– Почему им понадобилось сделать это сегодня, а не вчера, например? И как получилось, что Вика уехала одна, вы же обещали, что присмотрите за ней?

Я насторожился и вспомнил:

– Наташка, ваша сметчица, выразилась в том смысле, что в клинике Вика была не одна. Она еще сказала, что им разрешили зайти в палату. Кому «им»?

Юзик набрал номер врача, коротко поговорил с ним и кивнул нам:

– Едем в больницу, Андрей Николаевич ждет нас. Вика там была с Женей.

Игорь пробурчал:

– Скорее всего, именно там Женя и узнала то, что заставило ее через полчаса выманить Вику из здания конторы. Жалко, что ее поспрашивать уже не удастся.

Немолодой врач, которому мы довольно путано рассказали нашу историю, вздохнул:

– Какая жизнь у людей: пропавшие коллекции, убийства, похищения… – Он задумался и сказал: – Вот что, в палату я вас не пущу ни за что, иначе к вашим убийствам и трупам добавится еще один. Но думаю, есть человек, который нам поможет.

Он поднялся, вышел и вернулся через некоторое время с немолодой женщиной в белом халате.

– Ирина Николаевна – наш бывший работник, сейчас на пенсии. Иногда она дежурит у самых тяжелых пациентов, сами знаете, пенсии у нас в медицине не царские. Так вот, сегодня утром, когда я выставлял ваших красавиц из палаты, она как раз была там.

Женщина кивнула нам, присела на стул.

– Я не очень поняла, что именно вы хотите от меня услышать. Да, сегодня в палату, где я дежурю, перевели больную из палаты интенсивной терапии. Значит, пошла на поправку. Чувствует она себя вполне сносно, забот с ней никаких. Часов в десять Валерий Николаевич, наш палатный врач, привел двух девушек. Вообще, подобные визиты к таким больным у нас не практикуются, но он у нас человек молодой, чуткий к женской красоте. В общем, они его уговорили, он еще увивался около одной из них.

Игорь спросил:

– Девушки разговаривали с пациенткой?

– Недолго. Та, что темноволосая, подсела к больной, целовала ей руку, уверяла, что теперь сможет чаще приезжать, что все между ними останется по-прежнему, что, как только врачи разрешат, они съездят на дачу. Кажется, была искренне рада. А вот вторая… Она вела себя странно. Неожиданно стала просить прощения, уверяла, что только косвенно явилась причиной несчастья, умоляла не думать плохо о ее умершей сестре. И очень сокрушалась, что пропала коллекция – она, мол, знает, что эта коллекция для хозяйки значила. А ваша мама удивилась так: «Вика, ты не сказала Жене?» А что не сказала, так и непонятно получилось: пришел Андрей Николаевич, увидел больную в волнении и с выговором выгнал их. Та, что темноволосая, очень извинялась, благодарила за все, и исхитрилась поцеловать Андрея Николаевича, хотя он этого не любит.

Доктор кашлянул и сказал:

– Отчего же, я не возражал. Девушка красивая, я Валерия потом даже ругать не стал. Но девиц из палаты выставил. Вот, собственно, и вся история.

Игорь наклонился вперед и сказал:

– Вы даже не представляете, как помогли нам. Я прошу вас ни в коем случае не упоминать Агнессе Прокофьевне о нашем визите. Договорились? И еще, – он обратился к врачу, – я оставлю здесь с вами одного человека, он посидит в коридоре рядом с палатой.

Уже в машине Игорь повернулся к Юре:

– Ну, что все будет по-прежнему, это понятно, а вот что там про дачу и про то, что Вика могла сказать Жене, но не сказала?

Юрка пожал плечами, а потом сказал:

– Мама очень любила старую дедовскую дачу, но в последние годы я там, практически, не бывал. А когда в семье появилась Вика, они подружились, и часто ездили туда. Я, конечно, был рад тому, что не надо самому тащиться в выходные к черту на кулички, а Вике это даже нравилось.

– А когда они последний раз были вместе на даче?

Юрка наморщил лоб, потом вспомнил:

– В мае. Мама себя уже неважно чувствовала, и Вика осталась на ночь, а я свозил Ольгу в ресторан, мы с ней потом уехали в мотель. Поэтому я и запомнил. Да, точно, это был последний раз. В конце мая мама легла в клинику, а потом вообще все завертелось.

Тимур тяжело глянул на Юрку, потом повернулся к Игорю и хмуро сказал:

– Едем на дачу. Все равно ничего другого не остается.