Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Ты, Вероника, неспортивно себя ведешь. Лягаешься, как пони нашего президента! Борьба должна быть честной!

Вероника твердо сказала:

– Нет, борьба должна быть бескомпромиссной!

Тимур приподнялся из-за стола, сделав вид, что собирается напасть на нее, и Вероника с визгом умчалась наверх.

Я забрала чашки со стола и переставила их в мойку, на всякий случай стараясь держаться подальше от его длинных рук. Тимур засмеялся и сказал:

– Черт, пойти, что ли, дрова порубить?

Я покраснела.

После завтрака мы с Вероникой занялись высадкой цветов в подвесные кашпо вдоль балкончиков. Вчера я отобрала в цветочном магазине неприхотливые ампельные сорта петуний, герани и других красиво цветущих однолетников. Мы высадили их в смесь магазинной и садовой земли, полили и оставили в кружевной тени под яблоней, чтобы они привыкали постепенно к открытому воздуху.

Часть растений я оставила в торфяных горшочках. Тимур подошел посмотреть на нашу возню, спросил:

– А эти куда?

Я ответила:

– Мы с тетей Катей убрали на кладбище, помыли памятники. Тюльпаны и нарциссы сейчас отцветут, я купила летники, чтобы высадить их. Уже тепло, как раз время. И Вероника хочет проведать бабушку.

Он кивнул.

Мы решили, что поедем на моей «Волге», дорогу на кладбище размыло после весенних дождей, «Ауди» Тимура стало жалко. Мы загрузили цветы и инструменты в багажник, и я хотела было сесть за руль. Но Тимур замахал руками:

– Нет, нет, отдыхай, сегодня я буду вас возить.

Я удивленно посмотрела на него.

Он пояснил:

– Понимаешь, я каждое утро любуюсь, как ты паркуешься на стоянке. Это, конечно, лихо, но даже сверху смотреть страшно, что уж говорить о тех, кто находится в непосредственной близости от тебя?!

Я задрала нос повыше и сердито спросила:

– И давно ты за мной подглядываешь?

Он состроил печаль на лице:

– Честно? Давно.

Вероника засмеялась.

Я не нашла, что ответить, и молча уселась на сидение рядом с водительским.

По дороге Тимур молчал по обыкновению.

Он перешагнул через низкую кованую оградку и благодарно посмотрел на нас с тетей Катей: ребята, которые у нас работали, аккуратно уложили внутри тротуарную плитку, установили скамеечку и небольшой стол рядом с тугой елью, росшей у самого входа.

Тимур взял за плечи Веронику, и они постояли молча. Девочка уткнулась в его бок, и он погладил ее худенькие плечики.

Я хмуро посмотрела на них и стала вынимать инструменты и рассаду. Позвала Веронику, чтобы отвлечь ее.

Тетя Катя порывалась помочь нам, но мы усадили ее на скамейку и поручили ее заботам корзинку с продуктами. Она аккуратно застелила столик салфеткой, достала рюмки, бутылку вина, пирожки, ветчину, вареные яйца и пластиковую коробочку, в которую я уложила зелень, редиску и молоденькие свежие огурчики.

Тимур помог нам полить наши посадки из канистры, слил нам воду на руки.

Мы с Вероникой разомлели на солнышке от запаха разогретой земли, еды и выпитого глотка вина. Мы привалились с двух сторон к Тимуру, и, кажется, даже чуть придремали.

Тетя Катя вздохнула:

– Смотрите, как жарко! А ведь еще только начало лета…

Тимур разломил пополам пирожок и угостил невесть откуда взявшегося кота. Кот заурчал, а потом развалился на солнышке, блаженно щурясь.

Тимур засмеялся:

– Почти как наши девушки!

Обратной дорогой и я, и Вероника дремали. Сквозь неплотно сомкнутые ресницы я заметила, что Тимур поглядывает на меня.

Когда мы подъехали к дому, около ворот стоял большой джип. Немолодой уже мужчина помогал кому-то выйти из машины. Я узнала Марину Шатрову, подругу Вероники. Она нескладно пристроила костыли и запрыгала на одной ноге. Вероника вылетела из машины, и бросилась к ней. Девчонки обнимались и так верещали на радостях, что мы не могли обменяться и словом.

Когда их восторги несколько утихли, я заверила Маринкиного дедушку, что мы позаботимся о девочке, а вечером завезем ее домой. Он согласился:

– Марина, только будь осторожнее, я тебя прошу! – Он пожаловался мне: – Вот неугомонное создание! Два дня удалось выдержать ее дома, а теперь скачет, как воробей, на одной ноге. А тут еще узнала, что Вероника приехала, так и вовсе никакого удержу! Вы уж, пожалуйста, приглядывайте за ней.

Мы хором заверили его, что все будем очень внимательны и осторожны. После того, как дед отбыл, Вероника сказала:

– Маринка, пойдем, я тебе свою комнату покажу! Ты сейчас просто упадешь!

Тимур подхватил девочку на руки и поднял ее по лестнице на второй этаж.

Из комнаты раздался восхищенный вопль Марины:

– Вау!

Чтобы не мешать девчонкам, мы спустились на веранду. Тимур уселся в плетеное кресло с автомобильным журналом, читать, однако, не стал. Мы сидели молча.

Я тихо спросила его:

– Устал на работе?

Он кивнул, признался:

– В отпуск ужасно хочется. Полежать на берегу речки с тобой и Вероникой, утром поспать подольше. Поездить с вами по окрестностям, поглазеть на достопримечательности. А вообще, хочу показать вам одну церквушку, тут, неподалеку. Она почему-то не включена в обзорные экскурсии, а мне так очень нравится.

Я тихо засмеялась:

– Замечательная программа. Хотя сомневаюсь, что ты сможешь сейчас уйти в отпуск. Но, может быть, мы могли бы отдыхать по урезанной программе?

– Это как?

– Темнеет сейчас поздно, ты можешь нам сегодня показать свою замечательную церквушку, а потом мы разрешаем пригласить нас на ужин. Тетя Катя рассказывала, что здесь, совсем неподалеку, есть ресторанчик в старинном духе, с настоящей русской кухней. Давай, свозим девчонок?

Тимур кивнул.

Он прошел к воротам, чтобы поставить «Волгу» в гараж, а я поднялась к девчонкам.

Тетя Катя нас сопровождать стоически отказалась, в пользу работы. Мы попытались ее уговорить, но она была непреклонна.

Девчонки загрузились в «Ауди» на заднее сиденье, я принесла из дома подушку для Маринки, чтобы ей было удобнее, уселась рядом с Тимуром, и мы тронулись.

 

Глава 8. Вероника.

Я всегда знала, что у меня самый замечательный отец в мире. Если честно, я просто не могу понять маму, как она могла с ним расстаться. Он красивый, сильный, добрый, я ужасно скучаю без него целый год. И я немного завидую Вике, когда вижу, как он на нее смотрит.

Мы провели вместе замечательные выходные дни: папа был все время рядом, да и Вика мне тоже нравится. Мне здесь спокойно и хорошо.

Дома у нас всегда шумно. Мама редко бывает спокойна. Когда она в квартире, у нас включено все, что можно включить в принципе: телевизоры в комнате и кухне, компьютер, микроволновка, пылесос, все люстры и светильники, из всех кранов течет вода, а мама при этом разговаривает с кем-нибудь по телефонам, причем одновременно по домашнему и сотовому, не выпуская изо рта сигареты, а из рук карандаш или кисть. Она такая, и я ее очень люблю и немного жалею.

Только с папой мы можем усесться в траву, и целый час молча любоваться старинной церквушкой на вершине холма на другом берегу реки. Потом мы с Маринкой спустились к реке, а Вика отказалась: купальника у нее здесь нет. Она уселась в траву рядом с отцом, и они так и сидели молча.

Маринка спросила меня:

– А Вика, она твоему папе кто? Просто знакомая или подружка?

Я засмеялась, вспомнив, как объясняла папе разницу. Вот, Маринка тоже в этом разбирается. Я снисходительно ответила:

– Знаешь, их не разберешь. Вон, смотри, сидят рядом, молчат.

Маринка вздохнула:

– Молчат – это хорошо. Мои все время ссорятся.

Я кивнула.

– Тогда, конечно, лучше пусть молчат.

Маринка мечтательно сказала:

– Вика красивая. Даже мой дед это заметил. Слушай, это и вправду она тебе такую комнату сделала?

– Ага. И еще в других тоже все сама придумала. Она – дизайнер. И обещала, что мы дальше все вместе будем придумывать. А еще в понедельник приедет ее подруга с братом, будут делать панно в холле и разрисуют мансарду. Ужасно хочется посмотреть, как все это будет делаться.

16
{"b":"584111","o":1}