– Кайсацков, Гмелинка, Красный кут, Приволжский… Саратов! Саратов! Может, это было здесь?

– Молодой человек, молодой человек! – послышалось сзади. – Помогите, пожалуйста!

Ваня оглянулся и увидел спешащую по тропинке к переправе девушку с чемоданом в руке. Подойдя к Ване, она спросила:

– Вам на другую сторону надо?

– Куда – на другую?

– К поезду на Астрахань. Идемте скорее, а то паром сейчас отойдет.

– Тетенька, а до Эльтона на этом поезде доехать можно?

Девушка покраснела. Ваня – рослый и широкоплечий не по годам, хотя и худой, показался ей, вероятно, сначала намного старше, и обращение Вани ее явно смутило.

– Ну какая я вам тетенька?

Теперь смутился Ваня.

– Эльтон проезжать тот поезд будет? – вновь спросил он, глядя под ноги.

– Наверное, впрочем, я точно не знаю. Ну помоги же! – уже строго сказала девушка.

Ваня подхватил ее чемодан и быстро пошел к парому, говоря девушке на ходу:

– Если хотите, я вам до поезда чемодан донесу, до самого вагона, – мгновенно созрело решение, когда он вспомнил, как проник в поезд в Уфе.

– Да-да, – закивала девушка, – если вам не трудно.

– Не трудно, только, – Ваня замялся, – не можете ли вы купить мне билет на паром, а то у меня… Крупная купюра – десять рублей! – выпалил он.

– Ну, десять рублей – не такая уж и крупная купюра, – улыбнулась девушка, – но я куплю вам билет.

Ваня почувствовал, что краснеет все сильнее, и еще быстрей зашагал к переправе. Едва сели на паром, как паромщик спустился на палубу небольшого пароходика, вошел в рубку, и тотчас заработал торопливо движок. Малютка-пароходик отвалил в сторону, трос натянулся, пароходик поднатужился и паром, сначала медленно, нехотя, отошел от берега, а потом стал разгоняться.

Ваня помог девушке занести вещи в вагон, попрощался с ней и быстро пошел к выходу, но не вышел на песчаную насыпь, где стояло несколько провожающих, а перешел в другой вагон, потом в третий, где еще никого не было, нырнул под лавку.

Вскоре кто-то зашел в вагон, и молодой женский голос произнес:

– Давай здесь сядем. Как хорошо – никого в вагоне нет.

– Ладно, – согласился мужчина.

Двое сели как раз на скамью, под которой прятался Ваня, а ему вдруг так захотелось чихнуть, что он схватил себя крепко за нос одной рукой, а другой зажал рот, затаился, чтобы ни вздохом, ни шорохом не выдать себя. Наконец поезд тронулся, застучал на стыках. Ваня вздохнул свободнее. В вагон так больше никто и не вошел, и Ваня решил обнаружить себя:

– Эй, – тихонько вымолвил он, – эй!

– Ой, кто там? – испуганно взвизгнула девушка.

Парень быстро наклонился, чиркнул спичкой. Спросил:

– Ты чего там прячешься?

– Денег нет на билет, вот и спрятался.

– Вылазь, нет никого в вагоне.

– Ага, я вылезу, а проводник – тут как тут, и опять высадит. Нет уж, лучше здесь полежу, если вы меня не выдадите.

– Не выдадим, – засмеялся парень. – Откуда едешь?

– Из Караганды.

– Ого! – удивился парень. – А куда?

– В Эльтон к сестре. Там хутор наш недалеко.

– А нам в Астрахань, – сообщил парень.

– Вы скажете мне, когда будем к Эльтону подъезжать, говорят, ночью Эльтон будет, а то как бы не проехать мимо.

– Ну, если не заснем, так скажем, – пообещал парень.

Ваня заснул, как ему показалось, всего на минутку, а уже кто-то потряс его за плечо:

– Эй, парнишка, вылазь, Эльтон твой скоро!

Ваня встрепенулся, выбрался из своего убежища, отряхнулся, огляделся и увидел, сто вагон почти полон пассажиров. Он поблагодарил парня и девушку и стал осторожно пробираться к выходу. Его сердце билось радостными толчками, ноги подкашивались то ли от волнения, то ли от слабости. Стоя за спиной пожилой проводницы, вглядывался в проплывающие мимо темные улицы, старался в очертаниях домов узнать знакомые места, ведь раза три бывал в Эльтоне с отцом.

Ступив на деревянный перрон, Ваня решил не дожидаться утра, сразу же идти в Смирновку. Но вот в какой она стороне? Перрон был пуст, он – единственный, кто сошел с поезда в Эльтоне. Дежурный помаячил в голове поезда, и сразу исчез, как только поезд тронулся.

Ваня подергал дверь вокзала. Заперто. Обойдя вокруг здания, увидел свет в одном окне, а рядом с окном – дверь. Ваня потянул за ручку, дверь открылась, и он вошел в просторную комнату, где сидели железнодорожники, пили чай.

– Чего тебе, парень? – спросил, отдуваясь, один. Рядом с ним на столе – фуражка с красным верхом и жезл: белый круг с черной каемкой на ручке. – Чего тебе? Если поезд нужен, то опоздал, только что отправили.

– Я спросить хочу, – Ваня сглотнул голодную слюну, неотрывно глядя на буханку хлеба, лежавшую на столе, на кружки с чаем.

«Хлеб. Душистый, наверное, и мягкий», – подумал он.

– Не подскажете, как до Смирновки добраться?

– Дождись утра, может, кто-нибудь и будет оттуда на подводе. А сегодня ты уже опоздал, праздник же – седьмое ноября. Все небось по домам празднуют, тебе одному не сидится на месте, – сказал другой железнодорожник.

– Не могу я до утра, – упрямо ответил Ваня.

– Ну тогда, как выйдешь отсюда, иди направо до первого перекрестка, а там опять направо повернешь, и шагай до самой окраины по той улице. Это и есть дорога на Смирновку. А лучше переждал бы до утра, опасно ведь ночью по степи идти – волки рыщут. Да и теплее днем, ночью замерзнешь совсем – вишь, не по сезону одет.

– Негде мне переждать, да и не хочу, – ответил Ваня, стараясь не смотреть на хлеб.

Дежурный перехватил его взгляд и спросил:

– Ты есть, может, хочешь? С дороги ведь. Из Саратова едешь?

Ваня кивнул, не решаясь признаться, откуда едет, и что очень голоден.

– Садись, парень, – пригласил железнодорожник, ндожидаясь его согласия. – Вот чайку попей да капустки поешь, все-таки праздник, его отметить надо.

Железнодорожник налил в пустую кружку чай, придвинул ее к Ване и подал краюху хлеба. Мальчишка не стал отнекиваться, сел за стол и начал есть. Поев, поблагодарил и вышел в холодную темноту, покрепче запахнув пиджак.

Утро застало Ваню далеко от Эльтона. И едва взошло невеселое солнце над кромкой земли, как Ваня увидел впереди какую-то возвышенность. Он побежал, чтобы быстрее ее достигнуть. Улаган, Улаган! А за ним – Смирновка! Он глядел вперед сквозь слезы, набежавшие на глаза, на дома родного хутора, на дымки, струившиеся из крыш. Потом оглянулся назад на дорогу, по которой увезли безвозвратно отца, и по которой Ваня наконец-то пришел домой.

Ваня быстро шагал по пустынной хуторской улице и улыбался. Его знобило, болела голова, видимо, все-таки он простыл. Но это – пустяки, главное – он дома, сейчас он увидит сестру. Но подойдя к хате, Ваня остановился – по двору ходил незнакомый старик-калмык.

– Где хозяева?!

Старик залопотал что-то на незнакомом языке. Ваня понял, что никакого толку от старика не добьешься, надо идти к соседям. Выйдя за ворота, он столкнулся с мужчиной, ведущим в поводе коня.

– Эй, да ты никак Ванюха Карпов? Ай я обознался, парень?

– Не обознались, дядя Семен, – пригляделся с улыбкой Ваня к мужику. – Это я, Иван Карпов.

Сосед крепко, по-мужски обнял Ваню.

– А где наши, дядя Семен, где Надя?

– А она, как муж в армию ушел, перебралась к свекрам, чего ей одной было в пустой хате куковать? А теперь и Петр вернулся.

Ваня поблагодарил Семена и быстрыми шагами направился на другой конец хутора, где стоял дом родителей Петра. Последние метры он бежал, как перед Улаганом, взлетел на крыльцо, задыхаясь от бега. И остановился – испугался: хорошо ли встретят, нужен ли он родным, ведь у сестры своя семья. Ваня, наверное, так долго бы стоял перед дверями, если бы не вышел во двор Петр.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.