Все меньше и меньше остается в живых тех, кто может рассказать о Великой Отечественной войне – уходят в мир иной ветераны-фронтовики, работники тыла и те, кто был ребенком в то время. Уже сейчас будто дымкой туманной затягивает боевые «сороковые-грозовые», и все дальше они будут отодвигаться в глубь времени, пока не покроет их пыль веков.

Потомки имеют странное обыкновение рассматривать историю со своей точки зрения, нимало не задумываясь о том, что там, в прошлом, жили живые люди – они страдали и радовались, они совершали поступки в духе своего времени, которое было дорого им точно также, как нам – сегодняшнее. Представители старшего поколения – живые свидетели огромного исторического пласта с начала двадцатого века и до его завершения. Уже, пожалуй, нет в живых тех, кто был очевидцем Октябрьской революции, кто мог бы просто рассказать, как жилось до нее, потому и причины революции и ее последствия многие сейчас трактуют по-своему, и не остановить разгул буйной фантазии публицистов, которым иной раз важнее не историческая истина, а возможность прославиться лично. Потому извлекается из массы документального материала иной раз самое грязное, самое неприглядное, а между тем в любом временном периоде есть и хорошее, то, что украшает жизнь человеческую. И мне, представителю младшего поколения страны Советов, не хочется, чтобы в будущем о нашей жизни говорили только плохое, ведь каждый период не просто втиснут в определенные временные рамки – это судьбы людские. И моя судьба – тоже.

В этой книге – рассказ о тех, кто пережил грозные сороковые годы ушедшего века, для кого Волжский стал городом их судьбы. Они все из когорты последних очевидцев Великой Отечественной войны. И не отнять у людей старшего поколения их душевной доброты и мужества, с которым они защищали свое Отечество, не отнять любви к нему. Будут меняться цари или президенты, будут низвергаться одни и возводиться на пьедестал другие, но Отечество у нас всех одно – Россия, и какой бы ни была ее история – с ошибками власть имущих, с героизмом и болью народа, это – наша история. И отвергать ее нельзя, надо просто учитывать и не повторять ошибки.

Эта книга посвящена старшему поколению России советских (не надо глумиться над этим словом, поскольку это поколение так звалось, и за рубежом более семидесяти лет считали: советский, значит – русский) людей, которые гордились своим Отечеством и работали, отдавая все силы, на его благо. Они шли туда, куда их вели, и грех обвинять их в том, ибо и мы, сегодняшние россияне, безропотно идем туда, куда нас ведут, и делаем то, что велят те же самые власть имущие без всякого сопротивления. И дай Бог нам выстоять в этой лихой године, как выстояли наши отцы и матери в Великую Отечественную. Выстояли и не утратили любви к своей многострадальной и Великой Родине. Дай Бог и нам так же сильно любить ее, как любили и любят до сих пор сегодняшние старики. Дай Бог нам всем счастья и крепкой памяти, чтобы никогда не забыть имен виновных в наших бедах, и из поколения в поколение передавать правду истории, не приукрашивая ее и не принижая своего достоинства русского человека.

Человек и война. Эта тема неисчерпаема, и вряд ли все будет известно потомкам, даже если о войне прошедшей и о событиях в «горячих точках» будет писать каждый, кто владеет пером. Эта тема важна чрезвычайно, потому что потомки о прошедшем времени судят не только по документам, они судят по воспоминаниям живших тогда людей. Но, думаю, к этой теме надо относиться очень бережно и раскрывать ее всесторонне и объективно. Насколько это удалось мне, пусть судят читатели, современники Великой Отечественной войны, и те, кому в мирное время довелось участвовать в боях, рискуя своей жизнью и жизнью подчиненных. Потомки же пусть поверят на слово – это так и было.

С уважением к вам, читатели, автор –

Евгения Изюмова.

июнь, 2001 г.

В канун сорокалетия Победы советского народа над фашистской Германией я, будучи корреспондентом газеты «Волжский шинник», писала серию очерков о ветеранах Великой Отечественной войны. Тех, с кем предстояло побеседовать, я определила очень просто – выбрала несколько фамилий из общезаводского списка бывших фронтовиков, работающих на шинном заводе.

И вот к нам в редакцию пришел представительный, осанистый мужчина, который смущенно сказал: «Мне сообщили, что вы хотели меня видеть. Я – Жидков…» Когда Иван Васильевич узнал, для чего я хотела его видеть, он смутился еще больше: «Знаете, я, наверное, ничего не смогу вам рассказать интересного, потому что…» – он замолчал на минуту и сообщил: «Я почти всю войну в концлагерях провел. Стоит ли об этом рассказывать, да, наверное, это и неинтересно?».

Я, каюсь, лицемерно (в то время как-то мало говорили о бывших военнопленных) ответила, что это мне интересно, и он начал рассказывать.

Повесть эта – не только результат многочасовых разговоров с ним, споров, обсуждения событий и тех далеких лет, и сегодняшних, но еще и моя попытка понять наше старшее поколение, постичь его неиссякаемый энтузиазм и веру в то, что строит новое общество, счастливое будущее. И не вина старшего поколения, что общество счастливое оказалось мифом, что идеалы, в которые верилось, отошли на второй план, что не в цене, к сожалению, сейчас такие, ставшие, казалось бы, смешными слова – «нравственность, любовь, мужество,человечность…»

«– Здравствуй, Тося… – Иван написал первую строку и задумался. Как написать девушке, что он ее любит, какими словами ей это объяснить и предложить стать его женой? Иван потрогал пальцами два прохладных эмалевых „кубика“ на петлицах. – Здравствуй, Тося! Вот я и прибыл к месту моей службы, – Иван больше не задумывался, о чем писать, понял: уж если сам ей ничего не сказал в Астрахани, где оба учились в педагогическом училище, то в письме и вовсе ничего не получится. Потому слова ложились на бумагу быстрые и бесстрастные. – Напиши, как у тебя идут дела в школе, как работается, какие у тебя учебники. Про свои дела мне пока говорить нечего…»

Иван вложил исписанный лист в конверт, заклеил его. Взглянул на село, которое пряталось в густых садах. Близился вечер, и вершины в лучах заходящего солнца отливали розоватым золотом. Там, где-то в середине села, есть почта. Если удастся, перед ужином можно будет сходить туда и отправить Тосе письмо. И пусть оно летит к любимой, а о своих чувствах он ей расскажет при встрече. «Только встреча эта будет нескоро…» – вздохнул Иван и улыбнулся, представив, как девушка получит письмо, начнет читать его, подперев рукой правую щеку, и, может быть, улыбнется своей милой открытой ласковой улыбкой, появятся на пухлых щеках ямочки.

С Тосей Иван знаком давно, но очень уж робок был парень, не только в любви не смел признаться, пригласить на танец и то стеснялся, и девушка, лукаво поглядывая на своего воздыхателя, на школьных вечерах шла танцевать с другими и чаще всего с закадычным Ивановым дружком – Сашкой Громовым[*]. И в педагогическое училище Иван поступил ради Тоси, чтобы видеть ее ежедневно, быть рядом. Учился неплохо, а все же чувствовал, что учительство – не его дело. И лишь будучи курсантом Гомельского военного училища понял, что его призвание – служба в армии.

И вот мечта сбылась. Он – лейтенант. Согласится ли Тося выйти замуж за военного, ведь, наверное, надо обладать своеобразным талантом, чтобы стать женой командира?

Иван вновь вздохнул, неуверенный, что его мечта сбудется, хотя письма девушки к нему в военное училище были очень теплыми, но ведь ни словечка в них про любовь к нему.

Иван вновь взглянул на село. Красиво здесь, а вот в Эльтоне лучше. И закаты там такие, каких, наверное, нигде нет – солнце медленно скатывалось за горизонт, и соленое озеро начинало сверкать разноцветными искорками, словно чаша, наполненная драгоценными камнями. Конечно, Иван и в глаза не видел такие камни, но сравнивал озеро в закатном свете именно с ними. В Эльтон-озеро впадало шесть маленьких речонок, и все-таки оно было таким соленым, что утки, привлеченные серебристым блеском, приводнившись, уже не могли взлететь – рапа, полуметровый соляной раствор, разъедал птичьи лапки и портил крылья.