Нельзя недооценивать важность этой торговли для Англии. На рубеже XVII века Англия насчитывала всего 4 миллиона жителей (в России жило 15 миллионов человек, в Голландии – миллион двести тысяч, во Франции – 18 миллионов). Но Англия развивалась благодаря своему могуществу на море. Ее военный и торговый флоты заметно выросли. На верфях строились корабли, и Россия могла поставлять ей необходимое сырье. В начале XVII века эти товары покупали в Швеции, а теперь ее место занимает Россия, экспортируя даже железо (худшего качества, чем шведское). Россия поставляла очень качественный лес, а также канаты и паруса (пеньку). Необходимо учесть, что у фрегата могло быть 38 парусов и 84 вида различных канатов[34]. Англичане продавали ткани, но куда больше денег зарабатывали как торговые посредники между Россией и Западом. Эта торговля была для Англии крайне выгодной, а русским часто приходилось брать кредиты под очень высокий процент: двенадцать, а то и двадцать процентов в год. Несмотря на это, в XVIII веке российский экспорт вырос до таких размеров, что Россия смогла понемногу откладывать деньги и приобретать влияние в Европе.
Таким образом, Россия и Англия обеспечивали подъем экономики друг друга на протяжении всего XVIII века, пока между ними не разгорелась вражда из-за контроля над проливами (Босфор, Дарданеллы) и ближневосточного вопроса (Иран, Афганистан). До той поры обе страны были полностью зависимы друг от друга. В XVIII веке английский военный флот вырос вдвое, а торговый – в пять раз. В конце царствования Петра I две трети, а то и три четверти русского экспорта регулировались фирмами, созданными в России англичанами. Россия все в большей степени заменяла Швецию в роли поставщика сырья для англичан. Вместе с тем империю царей в этот период можно рассматривать как своего рода колонию, зависящую от Англии. Екатерина II (1762–1796) поставит себе целью освобождение от английской зависимости и, чтобы этого добиться, будет искать сближения с Францией. Ее сын Павел I и ее внук Александр I будут заключать союзы с Наполеоном.
I.11. Путь следования товаров
Из Архангельска товары поднимались по Двине до Великого Устюга, потом по ее притоку Сухоне[35] и, наконец, по реке Вологда до одноименного города. Оттуда транспортировка осуществлялась посуху, зимой часто на санях, до Ярославля на Волге. Здесь до Москвы оставалось меньше 300 километров.
С конца XVI века товары из Сибири тоже экспортировались через Белое море. Как и в европейской части России, перевозка осуществлялась по очень густой речной сети. Купцы переваливали через Урал на дальнем севере и оказывались в бассейне Двины, спускаясь на воду в 600 километрах от Архангельска.
Этой же дорогой двигались и путешественники. Вот отрывок из «Путешествия из Москвы в Китай» русского посла Эверта Избранта Идеса (он проделал этот путь в 1692 году)[36]:
Что касается, в частности, Сухоны, то река эта течет почти прямо на север, по плодородной местности, с большим количеством многолюдных сел по обоим берегам; по левому берегу лежит довольно большой город Тотьма; по ней ежегодно, пока в реке достаточно воды, на маленьких судах из Вологды в Архангельск спускается очень много пассажиров с кладью. Река течет по очень каменистому ложу, так что плавающие по ней суда должны быть обиты крепкими тесинами как сзади у руля, так и в прочих местах, поскольку в противном случае из-за множества скрытых порогов и большой быстроты течения они легко могут разбиться о дно.
В 1663 году английский посол Карлайл проследовал тем же путем из Архангельска в Москву. Его секретарь Ги Мьеж оставил нам более подробное описание путешествия. Как и Жан Соваж восемьюдесятью годами ранее, он был крайне удивлен, что корабли тянули люди, а не лошади. Проделаем вместе с ним путешествие из Архангельска в Вологду[37].
Наконец, 12 сентября, в субботу, господин посол покинул Архангельск [Archangel] со всей своей свитой, и на следующий день мы прибыли в Холмогоры [Colmogro], а 19-го в Осиново [Arsinoa], которое находится в 250 верстах от Архангела (верста составляет четверть лье). 20-го мы выехали из Осиново, 27-го прибыли в Ягрыш [Yagrish][38], находящийся от него в 130 верстах. От Ягрыша до Великого Устюга [Ustiga] 150 верст, мы проехали их за 5 дней. 3 октября мы выехали из Устюга, а 12-го прибыли в Тотьму [Tetma], что в 250 верстах от Устюга. Отсюда мы за три дня проехали 140 верст и добрались до Шуйского [Chousca], а в субботу 17 октября мы прибыли, наконец, в Вологду, которая находится в 90 верстах от Шуйского. Таким образом нам потребовалось 5 недель, чтобы совершить это путешествие в 250 лье. Чтобы составить представление об этом путешествии, я скажу несколько слов о способе нашего плавания.
Во-первых, наши [шесть] барок обычно тянули около трехсот человек: так как речь шла о плавании вверх по реке, у которой довольно быстрое течение, особенно в некоторых местах, а в тех краях не используют лошадей, чтобы тянуть суда, как это делается в других странах Европы. Но поскольку приближалась зима, и была опасность, что река замёрзнет и мы не успеем закончить путешествие, пристав [специальное лицо, сопровождавшее иностранные посольства на русской территории] все время выезжал вперед и на каждой станции приказывал подготовить к нашему приходу свежих перевозчиков, чтобы не терять времени. […]
[…] Впрочем, мы на своем пути не встретили значительного города, который заслуживал бы особого описания. Самым большим городом из тех, что мы увидели, был Великий Устюг (столица одноименной провинции), но и он выстроен из дерева, подобно остальным. Правда, иногда нам дозволялось осмотреть их церкви, что в Москве обычно не дозволяется иностранцам, не принадлежащим к их религии – считается, что церковь будет осквернена, если в нее войдет иноверец. От Архангельска до Устюга, плывя по реке, мы встретили немало утесов из алебастра или белого мрамора.
Когда мы проплывали мимо какой-либо деревни, нам обычно вначале приносили какие-нибудь незначительные подарки – то большой ржаной хлеб, то рыбу, то их осеннюю смородину, то курицу с яйцами, в надежде получить что-нибудь взамен, и, конечно же, допьяна напиться водки. Даже их священники, часто делавшие такие же подарки, с таким удовольствием поглощали водку, что обычно возвращались от нас пьяными.
Вечером 26 сентября произошел несчастный случай с пятнадцатью бурлаками, которые толпою бросились в лодку, чтобы добраться до барки. Спускаясь по реке, они были подхвачены таким сильным течением, что их лодка, столкнувшись с баркой, перевернулась, и семеро из них утонули, а остальные спаслись вплавь. А еще как-то ночью один бурлак упал с верхней палубы за борт. Он не умел плавать и уже начинал тонуть, когда к нему поспешил челнок, но несчастье удалось предотвратить, а когда его втащили на борт и дали ему выпить два-три больших глотка водки, он почувствовал себя прекрасно; и я подумал, что если бы река была из водки, он, может быть, был бы рад утонуть: он предпочел бы умереть от изобилия водки, чем жить без этой жидкости. Примерно в это же время мы узнали, что в Архангельске произошел пожар, обративший в пепел весь город вскоре после нашего отъезда.
Город Вологда – столица одноименной провинции. Это довольно значительный город, как своей протяженностью, так и тем, что окружен каменной стеной. К тому же он очень удобен для купцов, следующих из Архангельска в Москву [Mosco], он стоит на берегу реки Сухона [Sucagna] и имеет то преимущество, что находится как бы в сердце страны. Поэтому там всегда большое скопление народа, особенно осенью, когда корабли уходят из Архангельска, и вплоть до того времени, когда купцы перевезут свои товары в Москву на санях: ведь большинство этих купцов зимой находится при дворе.
