— Так что мне с вами делать? Вы то деретесь, то целуетесь… Вы решите все же, кто вы — враги, друзья или любовники, — последнее слово Снейп произнес с нескрываемым отвращением. — Вас страшно оставлять одних. С учетом того, что на каждом из вас уже числится по три взыскания… Даже для Поттера три взыскания за две недели — это чересчур.
Они молчали.
— Вряд ли вам понравится вариант с письмом родителям и опекунам?..
Гарри тихо фыркнул. Драко заскрипел зубами.
— Пожалуйста, сэр…
— Вот что, Малфой! — в голосе Снейпа зазвучала самая настоящая ярость. — Вы полагаете, я намерен вас покрывать? После того, что вы тут вытворяли?
— Вам-то что?! — неожиданно рявкнул Гарри. — С каких пор вы блюдете нрав учеников Хогвартса? С тех пор, наверное, как некоторые из них рыдают по ночам в вашем кабинете?!
Стало тихо. Драко мысленно проклял Поттера и его длинный язык.
— Во-первых, — зловещие интонации в голосе Снейпа не предвещали ничего хорошего, — я декан Слизерина, и моральный облик, если позволите, студентов моего факультета — как раз мое дело. Вы к ним, к счастью, не относитесь, но я, как преподаватель и ваш куратор, обязан рассказать о вашем поведении вашему декану, чтобы он занялся вашим моральным обликом. Во-вторых, не смейте даже думать о том, что можете меня шантажировать!
— Сэр, пожалуйста, — произнес Драко. — Не говорите отцу.
Это было отвратительно — умолять Снейпа на глазах у Поттера. Но Драко пошел бы на что угодно, лишь бы отец никогда не узнал о том, что здесь произошло… что здесь едва не произошло.
Снейп фыркнул.
— Неделю будете убирать в лаборатории. Здесь давно никто не делал генеральной уборки. Под моим присмотром, разумеется. И если хоть что-нибудь разобьется, прольется или испортится — наказание автоматически удлиняется вдвое. Для обоих.
Снейп разбушевался, подумал Драко.
— Это вам в качестве взыскания за сегодняшнее шоу, — продолжал Снейп. — За выходку со Всеэссенцией — получите от меня список трав, которые вам надо будет собрать. Они растут в Запретном лесу, — Снейп прищурился. — Можете идти туда врозь, можете — вместе, до вашего поведения в лесу мне нет дела. А сейчас вам пора вернуться в свои, — он подчеркнул это слово, — спальни. Поттер, свободны. Малфой, задержитесь.
Гарри ушел. Драко стоял перед Снейпом, изучая пол.
— Я хотел вам сказать, — сухо произнес Снейп, — что протестировал вашу кровь. Никаких следов любовных зелий или любовных проклятий. И я ничего не скажу вашему отцу — но это в последний раз. Теперь можете идти.
Осталось только одно средство — избегать. Как только возможно избегать человека, с которым у тебя совпадает половина занятий, с которым ты встречаешься два раза в неделю на дополнительных занятиях по зельям, с которым ты работаешь бок о бок на уроке по Уходу за магическими существами.
Драко казалось, что он намолчится на всю оставшуюся жизнь. Они не разговаривали. Они не смотрели друг другу в глаза. Драко не задирал Уизли и Грейнджер, чтобы только лишний раз не столкнуться с Поттером.
И он сходил с ума, потому что даже когда Гарри не было рядом, он был в голове Драко. Сначала Драко не мог спать по ночам — его грызла тревога, тоска и неутоленное желание. Потом он засыпал и видел сны — все эротические и все с участием Гарри. Тогда Драко поймал себя на том, что засыпает при любой возможности — во время трапез в Большом зале, на уроках по истории магии, в кресле в слизеринской гостиной… Он смалодушничал — он сотворил чары, которые помогали ему вызывать нужные сны. И потому он был страшно рад, что у него отдельная спальня — там, засыпая, он мог не бояться, что его стоны и крики могут быть услышаны…
Он не разговаривал с Гарри, но он смотрел на Гарри, надеясь прочитать по лицу гриффиндорца, думает ли тот о нем. Мечтает ли… Видит ли те же сны…
* * *
— У тебя снова такое выражение лица, — сказал Шеймус, когда они вышли из раздевалки и остановились, поджидая остальных.
— Какое? — спросил Гарри.
— Ну, какое у тебя бывает, когда ты сидишь в гостиной и делаешь вид, что занимаешься. Сначала ты просто тупо смотришь в пространство, а потом у тебя заволакивает глаза, и ты закусываешь губу. Потом еще немного сидишь и уходишь. Готов поклясться, что в туалет…
— Шеймус, твои намеки…
— Беспочвенны? Хорошо. У всех бывают эротические фантазии, но нормальные люди немного фантазируют, а потом переходят к делу. Фантазировать все время — это жалко.
— Шеймус, молчи о том, чего не знаешь!
Издалека прозвучал свисток мадам Хуч. Гриффиндорская команда высыпала из раздевалки и двинулась к кромке поля. Впереди шел вратарь — Рон, за ним Отбивалы — четверокурсники Гринн и Эверетт с битами наперевес, следом клин охотников: Шеймус, Джинни и Сьюзи, и замыкал шествие ловец и капитан — Гарри.
— И вот на поле выходит двукратный обладатель Кубка Школы — команда Гриффиндора! — надрывался Дин Томас, сменивший Ли Джордана на месте комментатора. — Уизли, Гринн, Эверетт, Финниган, Уизли, Белл… и лучший Ловец Хогвартса за последние пять лет, гениальный, уникальный, непревзойденный… ГАРРИ ПОТТЕР!!!
Драко прикусил губу. "Ты еще забыл "эротичный" и "сексуальный", — подумал он.
— На поле — команда Слизерина! — продолжал тем временем Томас. — Команда, известная тем, что в последнее время там есть на кого полюбоваться…
— Томас! — сурово сказала профессор МакГонагалл.
— Шутка. Итак… Забини, Паркер, Лестранг, Бэдкок, Причард, Розье, Малфой… что ни имя, то песня!
МакГонагалл шикнула на Томаса, но не очень строго, а трибуны Гриффиндора, Равенкло и Хаффлпаффа тем временем заливались свистом и презрительными криками.
Рядом с Гермионой отчаянно щелкал фотоаппартом Деннис Криви. Колин, пристроив на коленях пергамент и Принципиарное перо, готовил новый сногсшибательный репортаж для "Хогвартс-сплетни".
— Капитаны жмут друг другу руки! — надрывался Дин. Гермиона краем глаза заглянула в пергамент, по которому бешено плясало Принципиарное перо: "Они сошлись посреди поля, две прекрасных мечты всех девчонок (и не только) Хогвартса: прекрасный и недоступный Гарри Поттер, и порочный, но восхитительный Драко Малфой…"
Гермиона покачала головой. Надо же, всеобщее буйство гормонов коснулось и Криви.
— Там у тебя "прекрасный" два раза в одном предложении, — сказала она Колину, кивнув на пергамент.
— Ничего, выправлю, — отмахнулся Колин.
"Ходят упорные слухи, — продолжало строчить перо, — что Мальчик-Который-Выжил отнюдь не так недоступен, как считают его поклонницы и поклонники. Неофициальные источники подтверждают информацию о том, что отношения между Гарри Поттером и Шеймусом Финниганом (которого за глаза именуют не иначе, как Главный Гей Хогвартса) перешагнули за рамки дружбы. Означает ли это, что Гарри Поттер навсегда потерян для девушек? Любовь ли это или легкое увлечение? Мы не знаем. Однако свидетели потверждают…"
Гермиона отвернулась, поморщившись. Определенно, "Хогвартс-сплетней" придется заняться.
Никаких отношений между Гарри и Шеймусом не было — она знала это наверняка, хотя также была уверена, что Шеймус совсем не прочь завести с ним какие-нибудь отношения, "перешагнувшие за рамки дружбы". Не далее как вчера вечером Гарри вышел из душа через пять минут после того, как зашел туда и раздраженно сказал, что с "этим маньяком" мыться в одном душе в одно время невозможно. Гермиона вытаращила глаза:
— Он — что — пытался?..
— Нет! — еще больше рассердился Гарри. — Но он смотрит!..
Гермиона сочувствующе покачала головой.
— Ну… пароль в ванную старост — "Перечная мята". Только иди попозже, чтобы тебя никто не засек.
Так что какие тут могут быть отношения?!
