Проклятый ирландец прижимался к Гарри, обнимая его за плечи, а Поттер улыбался и что-то говорил ему.

Он был другом Поттера пять лет — все те пять лет, пока Драко был его врагом. Они спят в одной спальне.

Теперь они вместе ходят в Хогсмид — или так было всегда, просто Драко не замечал? Они прикасаются друг к другу. Они, возможно…

Драко никогда прежде не знал, что такое непереносимые мысли. Мысль о том, что Финниган может быть Гарри больше, чем другом, разодрала его изнутри, как будто он наглотался острых ножей. Драко вдруг понял, что больше всех на свете, и больше Уизли, и больше, чем он когда-либо ненавидел Поттера, он ненавидит Финнигана.

Драко шагнул назад. Он отступал до тех пор, пока полумрак холла не скрыл его. Он всегда таился в тени — что ж, глупо что-то менять на семнадцатом году жизни, не правда ли?

— …должны сказать спасибо Шеймусу, потому что это — его личное достижение.

— Спасибо, мисс Грейнджер, хотя Гарри сам мне предложил.

— Шеймус, я же просил… — страдальческий голос — его голос. — Чему ты улыбаешься, Гермиона?

— Ты такой ангелочек в это наряде.

— Спасибо…

— Меня она ангелочком не называет.

— На какие мысли это должно нас наводить, Уизли?

Драко шагнул навстречу гриффиндорцам, кривя губы в обычной саркастичной усмешке.

— Что, Поттер, лохмотья с плеч кузена уже не дороги тебе как память? Ах, ну да… Надо же выглядеть хорошо перед своим… дружком…

— Заткнись и уйди с дороги, Малфой! — рявкнул Уизли.

— Иди поищи лепреконов, Уизли. Не мешай людям разговаривать… тем более что сам ты не умеешь.

— С тобой никто не разговаривает, Малфой, — бросила ему грязнокровка и повернулась к гриффиндорцам. — Пойдемте отсюда.

Драко перегородил Гарри дорогу.

— Решил принарядиться, Поттер? А твой голубой щенок, никак, помогал тебе выбирать одежду?

— Шел бы ты своей дорогой, Малфой, — напряженно произнес Финниган. Драко сделал вид, что не обращает на него внимания, хотя само присутствие Финнигана доставало его сверх всякой меры.

— Может, он еще и помогал тебе ее примерять? Скажи, Поттер, — Драко сделал еще один шаг по направлению к Гарри и внутренне порадовался тому, что смотрит на него сверху вниз, — ты позволил ему лапать тебя в раздевалке?

— Отвали, Малфой, — сквозь зубы произнес Гарри.

— Тебе понравилось, да, Поттер?

— Малфой! — Шеймус Финниган схватил Драко за плечо и резко развернул к себе. — Почему бы тебе не поговорить на эту тему со мной?

— Что?! — Драко был взбешен и в то же время получал удовольствие. "Давай, Финниган, еще пара слов — у меня будет повод разбить твою смазливую мордаху!" — Кто ты такой, что я должен с тобой разговаривать?

И тогда Финниган выкинул очень неожиданную штуку. Он приблизил губы к уху Драко и шепнул:

— Твой соперник. Ревнуешь, да, Малфой? Скажи, ты видел его… без… одежды?..

Зарычав, Драко сгреб Финнигана за ворот левой рукой, а правой въехал ему по подбородку.

Удар получился таким сильным, что Драко сам не смог удержать ирландца, и тот свалился на пол. Драко ударил его ногой по ребрам, потом занес ногу для второго удара, но тут Финниган схватил его за щиколотку и повалил. Драко среагировал быстро и откатился в сторону прежде, чем Финниган успел вскочит на него сверху. Он пнул ирландца в колено, и пока тот корчился от боли, поднялся на ноги.

Он занес кулак для очередного удара по хорошенькой физиономии гриффиндорца, но Финниган перехватил его руку, вывернул и ударил сам. Драко почувствовал вкус крови во рту и бешеный гнев; он схватил Финнигана, повалил на пол и принялся наносить удары по чему придется, и чем придется.

Они дрались как дикие звери, и Гарри ничего не мог сделать, чтобы прервать эту кошмарную бойню… и не был уверен, что хочет. Его охватило странное чувство… какой-то неправильной радости. Два парня избивали друг друга до крови… из-за него. Чувствовать себя предметом спора, дележа, чувствовать себя… желанным — это было странно и дико, но вместе с тем — приятно.

Рядом причитала Гермиона; Рон рвался помочь Шеймусу; Дин и Невилл подбадривали его воплями; Парвати и Лаванда визжали… Слизеринцы вели себя так же, только относительно Драко.

— Что… Что здесь творится?!! — профессор МакГонагалл замерла на мгновение на верхней ступеньке лестницы, а потом стремительно и как-то ужасно несолидно сбежала вниз. — Мистер Малфой! Мистер Финниган! Петрификус Тоталус!

Профессор МакГонагалл была в ярости. Снейп был взбешен. В кои-то веки деканы противоборствующих факультетов проявили просто изумительную солидарность: они в единодушном порыве наложили взыскание на всех, кто присутствовал при драке и не разнял буянов — то есть на всех шестикурсников Гриффиндора и Слизерина, сняли со всех по десять очков, а с Драко и Шеймуса — по пятьдесят.

— Итого сто двадцать очков с факультета, — мрачно резюмировал Рон, когда шестикурсники вернулись в гриффиндорскую башню. Вокруг Парвати и Лаванды уже собрались прочие гриффиндорцы, жаждущие подробностей. — Единственное, что радует — слизеринцы потеряли столько же. Правда, теперь нам придется отрабатывать наказание с ними…

— Что происходит с Малфоем? — вопрошал Дин Томас в пространство. — Он сходит с ума или что? Если мне не изменяет память, он никогда раньше не ввязывался в драку… и уж тем более не начинал ее первым! Это не его стиль!

— Его стиль — все, что может причинить неприятности Гриффиндору! — мрачно сказал Рон.

— Ты прав, но при этом не причиняя неприятностей Слизерину, — возразил Дин. — Мелкие гадости, провокации… вполне в его духе… но драться посреди холла…

— Что ты ему такого сказал, Шеймус? — спросила Джинни, которая не присутствовала при склоке, но уже получила исчерпывающую информацию от Парвати и Лаванды.

— Я сказал ему, что он отвратительно выглядит, — ответил Шеймус. — По-видимому, его это сильно разозлило.

Гриффиндорцы расхохотались, и тут же посыпались любимые шуточки про крашеные волосы, время, убитое перед зеркалом, и прочее, прочее, все, что гриффиндорцы могли поставить в вину Драко Малфою…

Гарри приметил пристальный взгляд Гермионы в его сторону; он догадывался, что на самом деле мог сказать Шеймус Малфою; он надеялся, что его подозрения беспочвенные, но при этом ловил себя на тайном желании обратного. А еще ему иногда хотелось, чтобы его лучшая подруга не была такой умной…

— Гарри, — тихо произнес Шеймус, склонившись к самому уху Гарри. — На два слова…

Гарри послушно встал и последовал за Шеймусом к камину. Они сели перед огнем, укрывшись ото всех каминным экраном, и Шеймус внимательно посмотрел в глаза Гарри. Точнее, попытался, но Гарри отвел взгляд.

— Я тут немного подумал, — заговорил Шеймус. — Провел расследование или что-то в этом духе. Сложил два и два.

— Шеймус… — тихо, но с угрозой произнес Гарри.

— Ладно. Начну с того, что сегодня утром ты попросил меня помочь тебе выбрать одежду. Парни, как правило, редко стремятся выглядеть хорошо для самих себя или для всех вокруг, что в принципе одно и то же. Если парень хочет хорошо выглядеть, значит, тому есть причины. Значит, он влюблен. Это первая странность. Вторая странность — поведение Малфоя.

— Послушай, Шеймус…

— Раньше мне казалось, что Малфой не догадывается о моем существовании. Чем же я так достал Малфоя именно в тот момент? Я знаю, чем. Тебе объяснить?

— Знаешь что, Шеймус…

— Я не дурак, — Шеймус взял Гарри за подбородок и развернул лицом к себе. — И не дурак не только я. Я не буду спрашивать, что у вас с Малфоем — я не уверен, что ты сам это знаешь. Но я хотел бы тебя предостеречь.

— От Малфоя? — спросил Гарри.

— От Малфоя тебя предостережет Рон, — отмахнулся Шеймус. — Нет, от его свиты. И от твоей свиты. И от тех, кто мог бы воспользоваться вашими отношениями.

— У нас нет отношений!

— Как скажешь. Только передай Малфою, что у нас с тобой тоже нет отношений. Я совсем не хочу, чтобы он меня прибил в порыве ревности.