***

Усталость никуда не делась, весёлые пограничники её только добавили. Я едва держался в седле, да и Лоне езда давалась с трудом. Даже Дваш бежал с вываленным языком. А ещё всем, и лошадям тоже, жутко хотелось пить. Фляги опустели, а просить воду у пограничников я не рискнул. Хотел быстрее убраться с заставы. С тоской вспоминался пруд Влюблённых, воды там было хоть залейся.

Международная трасса вела нас на север, но я хотел свернуть с неё как можно быстрее. Сгодилась бы любая дорога чуть пошире звериной тропы, и совсем неважно, направо или налево. Оставаться на трассе я не хотел. Четыре поворота я пропустил, а на пятом свернул на запад. Куда ведёт дорога, я не знал, разжигать огонь ради взгляда на карту не хотелось. Да и никто не обещал, что эта дорога на карте обозначена.

Я высматривал воду. Ручей, озерцо, сойдёт и болотце, я так хотел пить, что был согласен на всё. Очень надеялся на своё острое зрение, но в такой темноте оно было бесполезно. Дорогу видел, Лону на коне тоже, а всё вокруг казалось сплошной чёрной стеной, да ещё иногда мелькал тенью силуэт огромной собаки. Глаза Дваша вспыхивали зелёным, изо рта летела пена, в общем, картина жуткая, бродяге было чего испугаться, увидев пса в темноте.

Собаки полагаются не на зрение, а на нюх, поэтому когда он рванул в сторону, ломая ветки кустов, я решил выяснить, что его там заинтересовало, и спешился. Из кустов раздалось громкое плямканье - Дваш нашёл воду, слабенький родничок, вода из него еле-еле струилась, а озерцо или лужу, где она накапливалась, пёс уже опустошил. Пока вода заново натекала, я чуть в стороне собрался разжечь костёр, но передумал - дирижабль сверху заметит огонь. Лона расседлала лошадей, села на траву и сказала, что никуда отсюда не пойдёт, пока как следует не отдохнёт, этак до середины осени. Я ни словом ей не возразил, и стал нарезать мясо. Но она заявила, что пока не попьёт, на еду и смотреть не станет, и я отложил мясо в сторону и пошёл за водой. Когда вернулся, вместо мяса увидел счастливую собачью морду.

- Я не стала ему мешать, - призналась Лона. - Еды много, до середины осени хватит.

Пёс, как-то почувствовав, что говорят о нём, замотал хвостом изо всех сил, но вдруг насторожился, повёл носом, принюхиваясь, и прямо из положения лёжа прыгнул в высокую траву. Вернулся он, дожёвывая огромную змею.

- В прошлый раз был заяц, - напомнила Лона. - Я слышала, есть такие зверьки, мангусты, которые едят змей, а теперь вижу, как они выглядят.

Она пыталась шутить, но в её безжизненном голосе звучала такая неизбывная тоска, что я растерялся. Вспомнилось, как будущих спецназовцев на занятиях по психологии готовили к неприятной ситуации, когда пятёрка или десятка сдерживает атаку противника до подхода основных сил, и всем ясно, что до конца боя доживут немногие. Воины куда лучше сражаются в хорошем настроении, поэтому инструктор продиктовал нам три способа вернуть подразделению боевой дух. Увы, ни один из них не подходил для усталой принцессы, погружающейся в пучину уныния.

Искусство тоже знает надёжный способ помочь несчастной девушке прийти в себя - трахнуть её. Например, в книжке про Гамлета, принца Датского королевства, после смерти короля вдова впала в чёрную тоску, но ей уделил внимание брат покойного мужа, и она пришла в себя, а её партнёр стал королём. Я не знаю, где это Датское королевство, может, оно вообще выдуманное. Но что у них за правила престолонаследия? Почему на трон сел не совершеннолетний сын короля, а младший брат? Может, дело в том, что сын сумасшедший? Он там по ходу сюжета всю династию перебил, да и сам погиб.

А ещё помню книжку про маркизу Анжелину, что на женских скачках заняла последнее место, и так расстроилась, что не ела и не пила целый месяц. Не знаю, как она выжила, все вопросы автору. Но главное не это, а то, что как только её полюбил граф Лостен, она снова стала пить и кушать. Кончилось всё плохо, графа отравила жена. Но у меня жены нет, бояться нечего. В сказках покойниц оживляют поцелуями, на то они и сказки, детям необязательно знать всю правду до конца.

Я подошёл к Лоне, решив ограничиться сказкой. Мы уже несколько раз целовались, и мир не перевернулся. Можно продолжать в том же духе. Вот только беда в том, что девушка мне нравилась, и я вовсе не был уверен, что смогу вовремя остановиться.

- Дарен, зачем мы свернули с трассы и заехали в эту задницу мира? Здешний пейзаж напоминает тебе родину? Куда ведёт эта дорога, которую и дорогой-то не назовёшь? - спросила меня Лона, но по голосу было понятно, что ответ её не интересует.

Плюхнувшись на колени, я поцеловал девушку в губы, стараясь, чтобы поцелуй получился нежным, но не слишком возбуждающим. Беспокоился зря - Лона горячо ответила на поцелуй, но вместо бурных ласк грянули бурные рыдания. Сквозь всхлипы она пыталась что-то сказать, но я не понимал ни слова, только молча гладил её по остриженным волосам.

Наконец, рыдания стихли, я поднялся на ноги и пошёл поить лошадей. Всадники, что не заботятся о лошадях, быстро становятся пешеходами. Лона повалилась на спину, заложив руки за голову. Дваш лёг рядом с ней и стал тыкать носом в локоть. Судя по довольному собачьему повизгиванию, он быстро добился от принцессы, чего хотел. Кони выпили всю воду, что успела набраться в озерцо, правда, и я им немного помог - и сам попил, и с полфляги набрал.

Лона эти полфляги опрокинула в себя одним глотком. Уж не знаю почему, но мы начали по-идиотски хихикать, истерика, наверно, но мне действительно было смешно. Не прекращая смех, она встала на ноги, сняла кольчугу, и дрожащими пальцами начала расстёгивать рубашку. Было понятно, чего она хочет, но я поцеловал её ещё раз, чтобы не перехотела. Моя кольчуга тоже звякнула, падая на землю, но снять остальное Лона мне не позволила.

- Дарен, подожди, - попросила она. - Мы едва не сплели свои судьбы там, на пляже.

- Я есть помнящий, - согласился я, не понимая, к чему она это говорит. - Ты есть отлично танцующая непристойный танец. Ты есть хотящая его повторить здесь, так ли это?

- Тогда в самый неподходящий момент прилетел этот мерзкий дирижабль.

- Да, события есть происходившие именно так.

- Я не хочу, чтобы это повторилось. Понимаешь?

- Я есть не хотящий повторения тоже.

- Тогда прислушайся, и убеди меня, что звенит у меня в ушах.

Конечно же, звенело на самом деле. Я проявил глупую беспечность, и не вслушивался, хотя слух у меня куда острее. Положился на Дваша, он слышит ещё лучше. А пёс поднимать тревогу не стал. Привык он к таким звукам.

Это было что-то среднее между жужжанием и стрекотанием. Что-то летало над нами, делая небольшие круги. Похоже, они не просто знали, где нас искать, а видели, где мы. Хотя я не представлял, как можно нас рассмотреть. Мы съехали с дороги и расположились под деревьями, тут и днём-то сверху ничего не видно.

С подзорной трубой я высунулся на дорогу и попробовал рассмотреть, что же это к нам пожаловало. Не дирижабль, что-то другое, очень маленькое. Я сложил подзорную трубу и сказал Лоне, что нужно срочно сворачивать лагерь. Так просто не получилось, она потребовала, чтобы я дал посмотреть и ей, ну, она и посмотрела, эта штука и не думала прятаться. И мы поехали шагом дальше по лесной дороге.

Крошечный летательный аппарат перестал наматывать круги. Теперь он пролетал над нами, обгоняя, потом летел навстречу, и так раз за разом. Я подумывал сбить его из лука или из арбалета мёртвых десантников. Но для такой стрельбы нужен стрелок классом повыше моего, я не стал и пытаться.

- Дарен, что это? - спросила перепуганная Лона. - Он же маленький, там внутри не может быть пилота!

- Я есть точно не знающий, - признался я. - Но я есть думающий, что это глаз ведьмы. Глаз есть смотрящий тут, а ведьма есть видящая где-то там.