Поднатужась, еще несколько магов разродились двойниками своих летунов, этим намного повысив численность крутарского флота. Другие, наоборот, будто растворились в воздухе вместе с машинами, накрыв их маскирующей оболочкой . Теперь они почти не отражали сигналов извне и не пропускали изнутри, а потому исчезли с локаторов Центра.

Потом с обеих сторон засверкали лазерные лучи, посыпались жаркие выплески плазмы, затрещали, завыли многоствольные пулеметы, изливая потоки стали, – воздушное сражение началось. Первыми в четкий вражеский строй ворвались, конечно же, “шмели”, мечась из стороны в стороны на пределе реакции пилотов, и закувыркались вокруг “ястребов” в немыслимых виражах, стреляя в упор.

И скоро на город стали валиться, одна за другой, оплавленные, покореженные машины, тормозя неистребимыми винтами, – так что по-настоящему гробились единицы. Несмотря на преимуществе в оружии, чаще сыпались “ястребы” – может, оттого, что маги уже наловчились формировать Защиту, уводя в стороны большую часть попаданий и намного смягчая остальные. К тому же “вороны” оказались куда маневренней противников, не говоря о “шмелях”. Наверняка в корабельных мастерских уже осваивали производство универсальных летунов – но и на это вампирам не хватило времени. А все экспериментальные образцы достались росичам.

За уцелевшей после падения нежитью тотчас начинали охоту крутари, гоняя на бронированных колесниках, – хотя это было едва ли не опасней, чем воевать с нею в небе. Зато здесь участвовали все: ордынцы, иудеи, даже сутеры, – благо азарт воздушного боя заразил многих.

А в стороне, над монастырем Вольных Творцов, укрытом в одичалом парке, клубилась еще одна грозовая туча, наливаясь гневом, – хотя видели ее, наверно, немногие. Все-таки монахи решились разбудить Великого Духа – так, на всякий случай. Вдруг пригодится?

Кто-то из магов (кажется, Гога), будто подражая Вадиму, распахнул перед собой громадное Окно, и оно поглотило целое звено “ястребов”, отправив неведомо куда. Видимо, удалец ухнул на это весь свой запас Хаоса, потому что продолжения не последовало – хотя способ отменный.

Наконец сбили один из головных “ястребов” и не позволили улизнуть вампиру, прыгнувшему из горящей кабины, – расстреляли прямо в воздухе. Это внесло сумятицу в действия десятка вражьих вертушек, но и добавило проблему, ибо освободившееся колдовское щупальце принялось хлестать по крутарским летунам, выискивая, кого подмять. Некоторые маги его видели , подсказывая своим пилотам, как увернуться; но большинство просто цепенело, когда щупальце накрывало кабину, – правда, ненадолго.

Затем черное щупальце настигло еще один “ворон”, и тот дернулся, будто налетел на стену. А после медленно развернулся, прицеливаясь в соседа.

– Ни коль, ну конечно! – пробормотал Вадим. – Все ж я накаркал!..

Квадратный коротыш оказался в паре с Тимом, очередной раз промахнувшимся в выборе покровителя. Беднягу спеца тоже шибануло щупальцем, но из двоих оно выбрало более податливого, и теперь Тим с ужасом глядел, как свихнувшийся пилот готовится подбить собрата-росича.

В последний миг Вадим качнул злополучную машину, исхитрившись сгуститься облаком вокруг бортокомпа, и заряд прошел мимо.

– Ты!!.. – “злобный карла” развернулся к Тиму, вскидывая кулак. Зажмурясь, тот даже не сообразил отгородиться Защитой.

Но прежде, чем шипастая кувалда обрушилась на лицо, Вадим вмешался снова, и бортокомп вышвырнул из кабины пилотское кресло, а с ним и Ни коля. Опять пришлось выбирать из двух жизней. Впрочем, если крутарь накопил уже достаточно Силы, то при такой высоте насмерть не расшибется.

А Тим и вовсе остолбенел, уставясь на опустелое место.

“Берись за управление, идиот! – прошипел Вадим мысленно. – Гробанешься!.. Ты слышишь?”

Вместо этого спец вдруг ухватился за плазмомет и принялся садить в подлетающий “ястреб” молнию за молнией, каждый раз промахиваясь, – пока Вадим не подправил прицел, чуть повернув “ворона”. Совершенно ошалев, Тим выпучил глаза на задымивший вертолет, входящий в крутой штопор.

“Что ж, – сказал Вадим, – уж будь героем до конца!”

И полностью подчинил себе бортокомп, захватывая управление. Прекратив бессмысленно кружиться, “ворон” ринулся ввысь, нацеливаясь в самую гущу вражеских летунов. Оттуда в него устремились плазменные сгустки и лазерные лучи, но своим облаком Вадим контролировал всех стрелков и уворачивался с филигранной точностью.

Затем несколько раз выстрелил сам, подпалив две или три машины, пронизал сомкнутый строй, взмывая над Центром. И вдруг ухнул вниз, пикируя в прореху меж блоками, будто решил протаранить корабль. Вдогонку за ним пустились тройка “ястребов”, беспорядочно стреляя.

В последний миг “ворон” запустил вращение на всю мощь, едва не чиркнув опорами о бетон, и устремился по узкой улице, как по тесному ущелью. “ястребы” тотчас разделились: двое сиганули в каменный провал, пристраиваясь сзади, один закупорил беглеца с неба, надеясь подловить на выходе. А баловаться с огнем тут они не осмеливались.

И началась гонка. Памятуя о перешуганном Тиме, Вадим не слишком ее форсировал – пока не ворвался под Крышу. Верхний преследователь, оставшийся по ту сторону пленки, перестал его заботить, а в прочности здешних стен Вадим не сомневался. В силу вступал прежний лозунг: “Кто не спрятался, я не виноват!” – и “ворон” сейчас же прибавил скорость. Размах винтов вписывался в ширину улиц как по заказу – зато “ястребы” едва тут умещались, почти задевая лопастями стены.

Впрочем, это не убавило пилотам пыла. Видимо, они вполне полагались на свой глазомер – как и Вадим. Но у того запас был больше, а к суетливым глазам Тима прилагалось собственное облако , ощущавшее зазоры до микрона. Массу “ворона” Вадим воспринимал как свою, и мощность под нее выдавал столь точно, что почти не рисковал при поворотах, вписываясь с налету. А повороты не пропускал, на каждом отрываясь чуть дальше, – зачем облегчать врагам жизнь? “Вы служите, мы вас…” Ужо мы вас!

“Ястребы” старались изо всех сил, но кончилось это, как и ожидалось. Сперва один зацепил винтом за стену и резко убавил прыть, словно бы охромел. Затем второй на повороте врезался в блок и неожиданно прилип к нему, будто вплавился. Слава богу, что не взорвался, – меньше грехов на усталую душу Вадима.

И верхний тоже отстал. Либо потерял “ворона” под Крышей, либо посчитал погоню слишком накладной. Действительно: пять покореженных машины за пять минут – куда больше!.. Это мертвецов у них немерено.

На очередном перекрестке Вадим повернул “ворона” к Храму и еще прибавил скорости, благо проспект был прямой, как полет стрелы.

“Не дрейфь, малыш, – сказал он Тиму, – немного осталось. Зато прославишься в веках! Восторженные толпы, цветы, женщины – думай о них!.. Будешь, как первые космонавты или забугорные артисты. У славы каждый погреться рад, сам знаешь”.

А вертолет уже подлетал к правительскому кремлю. Выплеском плазмы “ворон” разворотил ворота тоннеля, пронизывавшего Дворец, и тут же ворвался в проход, еще затянутый дымом. Вынырнув между кремлем и Храмом, взмыл к Крыше. Проплавя в ней дыру вторым выстрелом, всплыл над куполом, оказавшись в мертвой зоне, внутри нескольких зенитных колец. Именно отсюда, из Храма, тянулись незримые щупальца, управляя летучим воинством. А значит, Сава-оф затаился неподалеку.

Для пробы Вадим пустил заряд плазмы в величественный Храмовый шпиль, заодно служивший Студийной вышкой. Для такой массы это оказалось комариным укусом, к тому же шпиль рассчитывали, видимо, на прямое попадание ограндских молний. Тут пригодился бы хороший лазер или старая добрая артиллерия. Хотя… Вспомнив о ракетах, изготовленных спецами только вчера и уже подвешенных к днищу “ворона”, Вадим сдал машиной назад, чтобы не подвернуться под ударную волну, и выпустил все три снаряда, целясь в основание вышки.

Черт знает, чем их начинили, но строенный взрыв содрогнул, кажется, весь Центр, а бедную вертушку закружил в смерче, за пару секунд отнеся от Храма на десятки метров. И слава богу, потому что шпиль стал заваливаться прямо на нее, точно подрубленная секвойя.