– Ну, это надолго, – тихонько сказал Вадим, наклонясь к Брону. – Как у нас с транспортом?

– В чем дело? – насторожился крутарь. – Хочешь оставить этих психов на меня?

– Поручи их Тиму, – посоветовал Вадим. – И окружи девочками – они такое любят. А мне надо смотаться домой – забрать приборы, книги, барахлишко какое-никакое.

– А как же “шмели”? – вспомнил Брон. – Ты ведь у нас главный водила!

– Скажи еще “конюший”, – засмеялся Вадим. – Дай дух-то перевести – ведь вторую ночь без сна!.. Когда ближний рейс?

– Я с тобой, – сейчас же сказала Кира.

– Ну-у, ребята! – протянул Брон. – Бросаете меня одного?

– Ага, – подтвердил Вадим. – Если не считать этой кучи народа. А ты как думал, князинька? Править – дело хлопотное. – Неслышно он поднялся, кивнул на прощанье. – Распорядись, да?

Вдвоем с Кирой они оставили зал, прошли тремя длинными коридорами, сторонясь взбудораженных, спешащих по делам крутарей. На подвернувшейся тележке добрались до ангара, впервые увидав его при свете дня. Здесь уж дожидался “ворон” с парой росичей на борту. Были они из той когорты витязей, отобранной лично Броном, которую Вадим зарядил многими навыками, включая водительские, – переписав напрямую из своей памяти.

Без разговоров признав его превосходство (чего никогда не сделали бы творцы), росичи уступили гостям кабину, а сами отправились в салон – соснуть, сколько успеют. С обычной радостью Вадим бросил вертушку ввысь, направив по знакомому маршруту. Припорошенная ночным снежком зелень гляделась колоритно, однако по-летнему жаркое солнце уже расплавляло сугробы, и через час-другой лес обретет привычный вид. Все-таки тут слишком близко от города, чтобы суточные перепады натворили таких же дел, как на подбугорных склонах.

– Ну хорошо, – заговорила Кира, – допустим, я поверю в чудеса – тем более, и со мной творится странное. Но откуда свалилось всего так много и сразу? Будто нарыв лопнул.

– Сама ж и ответила, – сказал Вадим. – И “нарыву” этому дюжина лет – на днях юбилей.

– Имеешь в виду Отделение?

– Впрочем, вру, – поправился он. – Отделение следовало подготовить. Вспомни те пограничные лазеры – нехило для губернии, да?

– Тогда мы возвращаемся к Основателю…

– Государственный был человек – этого не отнимешь. – Вадим вздохнул. – А как он радел за державу, какую кампанию развернул!.. Тоже требовал от всех гражданской ответственности: чтоб каждый прекратил беспокоиться о себе, а пекся отныне токмо об народе – понимай, государстве. И знаешь, когда Мезинцев пошел в гору? Аккурат за два года до Отделения!

– А почему “аккурат”?

Потому что в это же время возникла Эва, мысленно ответил он. Стало быть, тут вызревало по меньшей мере два “нарыва”.

– Боюсь, дело куда серьезней, чем представлялось вначале, – произнес Вадим вслух. – Все эти странности выстраиваются в систему. Мы будто пересеклись с параллельным миром, где даже у природы иные законы, где люди похожи на зверей, а звери и вовсе чудища. Где чудеса в порядке вещей – как и те, кто на них паразитирует.

– Опять вампиры? – недоверчиво хмыкнула Кира. – Конечно, я всегда любила страшные сказки…

Ее лицо сморщилось, и даже это гардейке шло – что значит хорошая наследственность!.. Знать бы, от кого.

– Ладно, выдвигаю гипотезу. – Вадим пожалел, что с ними нет Тима, всегдашнего его оппонента. – Собственно, кто такие вампиры и что мы о них знаем? Ну, питаются кровью, не любят света, серебра, осины, чеснока, очень сильны, очень чутки, как правило, жестоки (точнее безжалостны), практически бессмертны – в том смысле, что не стареют и почти мгновенно заживляют раны. Владеют гипнозом, то бишь умеют подчинять чужую волю… Все?

– В гробиках спят, – подсказала Кира.

– Это уже экзотика, не по существу. А вот, что их сон по глубине почти равен смерти, сгодится для полноты картины. Итак, что имеем?

– Ну, что?

– Существ идеально отрегулированных, вполне бессердечных и напрочь лишенных изменчивости – то есть тех искажений в программе, которые, накапливаясь за жизнь, приводят к старению, затем и к смерти. В их сознаниях нет Хаоса, только Порядок – изначальная вселенская Программа. А кровь насыщается в их сознаниях именно этим – отсюда ее восстанавливающие свойства. Вспомни “мертвую воду”!..

– Вампиры, “мертвая вода” – бр-р-р, – Киру и вправду передернуло. – Чушь какая!

– Но ты же сама наблюдала исцеление?

– Мало ли что я наблюдала!..

– Здравый смысл – штука полезная, – заметил Вадим. – Только не делай из него культа. Собственным глазам тоже приходится верить. И если нет объяснений попроще…

– Хорошо, а им-то зачем чужая кровь? – спросила девушка. – Что за гурманство такое? Ну поели хотя бы мяса!..

– Оборотни как раз жрут его охотно – правда, живое, с той же кровью. Похоже на переходную стадию, нет? А вот вампиры в кормежке не нуждаются – у них другие источники энергии. И кровь нужна им не для подпитки.

– Интересное кино! – удивилась она. – Для чего же?

– А ты забыла, кого они вылавливали? Спецов да творцов – причем настоящих, способных на дальние прорывы.

– Психов, – буркнула Кира.

– В какой-то мере, – согласился Вадим. – В творчестве редко обходится без побочных эффектов. Нужны прочные корни… либо идеальное равновесие. Сознания творцов перенасыщены Хаосом, иначе б они не смогли создавать. Я не удивлюсь, если над кровопийцами окажется еще кто-то, пожирающий мозги.

– Господи, зачем?

– Чтобы не обрушиться в Подземелье, откуда он вышел, – произнес он, смакуя подвернувшийся образ. Затем пояснил: – Чтоб зацепиться за наш мир, вампирам нужно поддерживать в себе некую концентрацию Хаоса – иначе их утянет в родную стихию, во Тьму. По сути они роботы: могучие, отлично запрограмированные, с громадными ресурсами мозго-компа, – но мертвые. И если не получают обычной дозы крови, испытывают ломку, на манер наркоманов, – наверно, еще болезненней. Это уже не просто голод, а – Голод!..

– Когда я бродила по Гнезду, наткнулась на пару трупов со вскрытыми черепами, – сообщила Кира. – Ты о них знал?

– Нет, – ответил Вадим, помрачнев. – Но это ничего не доказывает – не бросайся в другую крайность. Мало на свете пресытившихся скотов?

– Одно дело выедать мозги у обезьян…

– У живых? – Теперь передернуло и его. – Брось, это то же самое!

– Ладно, бог с ними…

– С кем – с вампирами? – удивился Вадим. – Скорее уж дьявол. Хотя он тоже бог – Тьмы.

– Хватит метафизики! – взмолилась Кира. – Поговорим о Шершнях.

– А они, по-твоему, кто – новая порода людей, инопланетяне?

– Враги, – сказала девушка, останавливая его движением руки. – Это – главное. Меня интересует, что они могут, чего добиваются, кому подчинены. Можешь ответить без привлечения мистики?

– А чем она тебя пугает? Никто ведь не заставляет в нее верить. Рассматривай мои построения, как рабочую модель, облегчающую понимание мира. Нельзя говорить о последствиях, не затронув причин. Ну чем, по-твоему, Белая Магия отличается от Черной?

– Господи, Вадим!..

– Белая, а точнее Цветная Магия означает созидание, творчество, – пояснил он. – А Черная – власть, подчиненность… ну, еще знания, полученные у Тьмы. И если для магии нужна внутренняя свобода и прочная привязка к людям (попросту говоря, совесть), то абсолютная власть свободу убивает – а значит, и жизнь. И что из этого следует?

– Ну, что? – безнадежно спросила Кира.

– Во-первых, что у наших врагов должна быть строгая пирамидальная иерархия, с четкой дозировкой Силы по уровням и кормушкой на самом верху. Оттуда энергия стекает по этажам, разветвляясь на все меньшие ручейки, – чем и гарантируется безусловное подчинение. Попробуй-ка возразить – тут же отлучат от жизни!.. Во-вторых, власть для них не только средство, но смысл и цель. А значит, они не успокоятся, пока не подомнут под себя всех. Законы вампиротехники, по старшинству: не доставлять хлопот начальству, беспрекословно ему повиноваться, заботиться о собственном благе. – Вадим хмыкнул: – Всё по классику!